 Как
видим, большую роль в жизни Вана играли состоятельные
местные ходжи и челеби. Они не только восстанавливали
разрушенные землетрясением дома, церкви и монастыри, но могли выплатить
огромный выкуп за национальные реликвии. Частично уцелела и местная
армянская знать. В 1705 году, когда в Ване появился курдский молла из Багеша, пытавшийся
обращать в ислам армянских детей, его изгнал из города “ишханац
ишхан парон ходжа Ахиджан Гарасафар”. Защиту
Вана обеспечивали местные военные отряды “Ван-кули”,
наделенные большими привилегиями. Как писал один из исследователей: “Основы
османского владычества были очень шаткими, поэтому власть сформировала местные
войска для защиты Вана от персов под командованием
вассальной армянской и курдской знати. По историческим сведениям “Ван-кули”
иногда восставали против правителей Вана, лишали их
власти и даже казнили через повешение”.
Чтобы
держать знатных ванских армян в повиновении, султан
забирал в Стамбул из каждой семьи юношу-заложника. До нас дошли фамилии
некоторых ишханских (княжеских) династий — Почовян, Гарасеферян, Тораманян, Пароненц. Карапет Пароненц имел даже право
осуждать на смертную казнь. В конце XVII века Ванская
крепость со своими пушками принадлежала роду Тер-Барсегенц,
а в XVIII веке перешла к роду Данковян.
Власть
некоторых ванских ишханов
(князей) того времени распространялась на далекие от города села. Например, в Арчеше ванским ишханам принадлежало семь армянских деревень. Ишханац ишхан Акоп
Гарасеферян “сумел стать верховным князем всей Ванской страны”. Эти свидетельства доказывают, что многие
знатные фамилии сохранились, несмотря на вековые набеги, разорительные
турецко-персидские войны и политику султанов. В гаварах
также уцелели остатки нахарарских династий — ишханапеты, ишханы, мелики.
В
середине XIX века вардапет Геворг
Тер-Барсегян, монах из обители на острове Лим Ванского озера в своем
статистическом описании отмечал, что 76 сел Вана и
окрестностей находятся под общим управлением: “в каждом селе есть свой ишхан... и каждый вопрос немедленно рассматривается на Ванском собрании”. К сожалению, вопросы автономии и
самоуправления армянских княжеств и меликств на
территории Вана-Васпуракана и всей Западной Армении
не исследованы в достаточной мере, и весь армянский мир представляется как
“долина слез” с бесправными подданными.
Многие
ванские ишханы оказывали
вооруженное сопротивление туркам и курдам и часто одерживали победы в неравных
боях. О храбрых сынах Васпуракана писал, как
свидетель, Г.Срвандзтянц: “Армянин с детства и до
могилы носит на одном плече лопату, на другом — винтовку. Лопата нужна для
работы, винтовка — гнать прочь врагов. В одной руке он держит серп, в другой —
саблю, одной рукой жнет, другой обороняет сжатое, и
так живет”.
Чтобы
сломить свободолюбивый дух васпураканцев, лишить их
возможности вооруженного сопротивления, пресечь ишханские
династии, османское правительство направляло против армян грабительские
инстинкты турок и курдов, преследовало и притесняло армянское население,
облагало его непомерными налогами, прибегало к самым жестоким и варварским
методам. Многим приходилось уезжать за рубеж, в том числе и потомкам династии Арцруни.
В
1813 году из Вана в Тифлис переехал Геворг Арцруни, дед знаменитого
публициста и общественного деятеля, редактора “Мшака”
Григора Арцруни. В Ване он
имел несметные богатства, увеличившиеся еще больше после женитьбы на дочери Почовяна, представителя другой ветви потомков Арцруни. Чтобы приблизительно представить состояние ванских ишханов, можно кратко
перечислить только собственность Геворга Арцруни, оставленную на родине при отъезде за границу:
рудники в Моксе и Шатахе,
наследственные права на часть доходов с Ванской
крепости, множество домов, магазинов, садов и рыболовецких угодий и прочее.
Обосновавшись в Тифлисе как “армянский князь из Вана”,
он обратился к царю с прошением о признании его дворянского достоинства,
представив свидетельство о своем происхождении от царской династии Арцруни и о своей родовой ветви, чье начало датировалось
1530 годом.
Однако
российское правительство, верное своей политике, избегало признавать дворянские
титулы и права армянской знати. Цари часто не утверждали в дворянском
достоинстве как карабахских меликов,
так меликов и ишханов,
переселившихся из Западной Армении. Не утверждали даже в тех случаях, когда
наследственные права армянских фамилий были признаны османскими султанами и
персидскими шахами. Это признавал управлявший Грузией генерал Ермолов. В
ходатайстве на имя императора Александра I, он писал, что Арцруни
“оставил у себя на родине собственные деревни и доходы, в том числе от Ванской крепости, каковые османское правительство признало
наследственными в его роду, по той причине, что его предки были строителями и
хозяевами сей крепости”. В конце концов, в 1820 году семья Арцруни
получила в Российской империи права наследственного дворянства.
Невыносимое
турецкое иго вынуждало переселяться из Вана не только
знатных армян, но множество мелких ремесленников. Часть из них так и умирала
странниками на чужих берегах.
В
конце XIX века Ванский вилайет занимал огромную территорию
в 39 300 кв.км. По данным, приведенным Раффи,
армянское население здесь составляло 370640 человек (по переписи 1882 года —
400 тысяч). В вилайете насчитывалось 1652 армянские деревни, 382 действующие
церкви, 87 монастырей и обителей. Кроме армян в области проживали также турки,
курды, езиды, цыгане, черкесы и евреи.
Во
второй половине XIX века в Ване оживились экономика и культура, вновь
возродились национально-освободительные идеи. Во многом это было обусловлено
возвращением сюда Хримяна Айрика
и вместе с ним других ванцев. Тридцатишестилетний Мкртич Хримян уже приобрел
большой авторитет среди западных армян. Вернувшись из Константинополя в Ван, он
был рукоположен настоятелем близлежащего Варагского
монастыря и в 1858 году начал издавать первую армянскую газету на территории
Западной Армении — “Арцви Васпуракан”
(“Орел Васпуракана”). Вокруг него собралась
интеллигенция, которая активно сотрудничала в газете, распространяла
патриотические идеи, способствуя пробуждению национального самосознания. Первые
свои материалы опубликовал здесь восемнадцатилетний Гарегин Срвандзтянц.
Замечательной школой патриотических идей стало основанное Хримяном
в 1857 училище-интернат Жарангаворац, впоследствии
многие из его выпускников стали деятелями культуры или бойцами-героями. В том
же году в Ван приехал молодой Раффи, посетив Ахтамар и Вараг, где и написал
одно из своих известных стихотворений:
Другое
четверостишие из того же стихотворения выбито на могильном памятнике Раффи.
Начало
1860-х годов принесло армянам усиление гнета. Ответом стало вооруженное
выступление 1862 года. Турки не упускали случая для резни и грабежа, и вот
возник новый предлог. Христианам запрещалось во время своих похоронных
процессий нести перед покойником крест и хоругвь. Но армяне Вана
не стали исполнять запрет. Местные турки обратились к ванскому
паше — угрожали резней, требуя усмирить армян,
запретить совершать похоронную процессию по национальным обычаям. Вскоре
скончались как сам паша, так и один из местных армянских богачей. Во время
похорон турки напали на процессию, завязалась потасовка, затем началась
стрельба. Армяне Вана и окрестностей с оружием в
руках защитили участников похорон. Как писали газеты того времени: “В самой
крепости разгорелся бой, и она осталась в руках армян, поскольку численное
преимущество было на их стороне”.
Через
десять лет, в 1872 году местные патриоты организовали тайное общество “Миутюн и пркутюн” (“Союз ради
спасения”).
В
1877 году, с началом русско-турецкой войны Ван наполнился вооруженными
турецкими и курдскими дезертирами. Они не жаждали отправляться на фронт,
предпочитая грабить и убивать мирных жителей. В эти дни османское правительство
потребовало от ванских армян крупных денежных средств
на содержание турецкой армии, бесстыдно заявляя, что “войска ислама должны
отправиться на фронт для защиты вашего спокойствия, имущества и жизни”. Таким
вымогательством ванских армян вынудили заплатить
огромные суммы, но этим дело не ограничилось. Стояла цель нанести смертельный
удар армянскому купечеству, чтобы избавить от конкуренции мелких турецких
торговцев. С этой целью были организованы поджог и грабеж знаменитого ванского рынка с участием солдат, полицейских и местной
черни, ненавидящей христиан. Известный ванский
деятель Арменак Екарян
писал об этом событии: “Постепенно выяснилось, что несчастье было не случайным,
но тщательно спланированным властями с целью подорвать благосостояние
армянского элемента. И это удалось сделать, поскольку сгорел не только рынок с
его магазинами и лавками, но и все имущество армянского торгового класса на
складах”. В пламени огня сгорело почти две тысячи мастерских, магазинов и
лавок, материальный ущерб составил около 10 миллионов османских золотых, хотя
подсчитать точную цифру было очень сложно.
Армяне
обратились с жалобой на возмещение ущерба, но в стране, где не гарантировалась
сама жизнь, наивно было требовать имущественных гарантий. После ванского пожара множество обездоленных армян отправилось на
заработки в Константинополь. По подсчетам М. Португаляна
в 1877 году в Константинополе проживало 20 тысяч пандухтов-скитальцев
из Вана.
 Во
время войны армяне, как османские подданные, по требованию властей оказывали
материальную помощь турецкой армии. На территории Восточной Армении они
выполняли те же обязанности по отношению к Российской империи. По данным
Константинопольского Национального собрания в июне 1877 года жители Вана и другие армяне Васпуракана
выплатили на содержание турецкой армии 230 тысяч золотых, 1 миллион 377 тысяч
курушей, не считая продовольствия, одежды, лошадей, вьючных и домашних
животных. И все это только в начале войны. Война
принесла с собой невыразимые лишения, нищету и голод. В Ване скопилось 66 тысяч
голодных людей, многие из которых умерли из-за нехватки продовольствия, врачей,
лекарств. Усилиями Мкртича Хримяна
был создан “Комитет помощи голодающим”. На помощь ванцам
прибыл известный писатель Церенц, врач по
специальности. Сюда направлялась помощь из армянонаселенных
районов Кавказа.
После
войны, в 1878 году в Ване создается организация “Сев Хач”
(“Черный крест”). Своей целью она ставит “распространение среди народа духа
самообороны, чтобы он стал хозяином своих прав и жил по-человечески”. Когда
возвращавшиеся с войны турки и курды стали продавать свое оружие, “Сев Хач” и местное армянство решили
вооружиться. В те годы в Ване было создано и общество “Зинакир”
(“Оруженосец”), члены которого обучали военному делу молодежь.
В
1870-80-х гг. в горах Васпуракана уже отдавались эхом
первые выстрелы борцов за свободу — азатамартиков.
Некоторые из ванских армян в 1880-х годах готовились
захватить городскую крепость и разоружить гарнизон. Однако в результате
вмешательства М. Хримяна и других уважаемых деятелей
было решено отказаться от этого опасного плана.
Еще
в 1820-е годы в Ване стараниями ишханапета Акопа Гарасеферяна открылась
школа, через двадцать лет в городе работало уже шесть учебных заведений. В
1860-х годах состоялись первые театральные постановки. “Общество по ограничению
потребления вина”, основанное в 1863 году, боролось против пьянства, “Общество
пользы обучения” (1865 год) ставило своей целью помочь работе школ,
организовать книготорговлю, собрать редкие издания, основать национальный
музей. В Варагском монастыре издавались книги.
Очаги
образования в Ване еще больше оживили свою деятельность в 1870-1880 гг. — школа
для девочек Сандхтян, училище Айказян,
основанная М.Португаляном учительская семинария, а
после ее закрытия — училище Кентронакан.
Земледельческое училище, открытое в Варагском
монастыре по инициативе Хримяна Айрика,
имело своей целью познакомить молодежь с передовыми методами земледелия и
сельскохозяйственными машинами — армяне из далекого Манчестера подарили училищу
механическую косилку. Широкое распространение получили также воскресные курсы,
где обучались грамоте взрослые люди. Частную среднюю школу открыл самый
известный и даровитый ванский педагог, энергичный
организатор Амбарцум Ерамян.
В конце века в городе было 12 армянских школ, а во всем вилайете — 120.
В
1880-е годы усилились преследования армянской культуры, был закрыт ряд газет,
запрещались книги, подвергались аресту многочисленные представители
интеллигенции. В 1886 году “власти закрыли в Ване почти все школы,
преподаватели подверглись гонениям. Многих выслали из Вана
по безосновательным подозрениям, совет армянского квартала был распущен, и
новый избрать не позволили”. В конце того же года были арестованы все учащиеся
воскресных курсов. “Допросив младших по возрасту, их через несколько часов
выпустили. Трех старших, показавшихся неблагонадежными, посадили в тюрьму”.
“Талантливый
народ живет на этом берегу Ванского озера, — писал
историк Лео. — Талантливый и в ремеслах, и в словесном
мастерстве, по этой причине так много создано здесь устных преданий, сказаний,
песен... Само озеро учило поэзии жителей его берегов, они в любом, самом
стесненном положении оставались поэтами-мыслителями. Даже в мрачной
монастырской келье Григор Нарекаци
вместил в себя величие... И вот, в 50-х годах прошлого века Ван вышел на
литературное поприще, где в скором времени оставил глубокие следы, основал
новое направление — Ванскую, точнее Варагскую школу, основателем и душой которой был Хримян Айрик. Выкованный ею
венец, ее гордость — епископ Гарегин Срвандзтянц”.
(продолжение
следует)
Сергей
Варданян,
глава
из книги “Столицы Армении”, сокращенный вариант
перепечатано
из журнала «Анив» |
