МЕЖДУ ПРИЗНАНИЕМ ЮЖНОЙ ОСЕТИИ И АБХАЗИИ И КАРАБАХОМ МОЖНО ПРОВЕСТИ ВЕСЬМА СУЩЕСТВЕННЫЕ ПАРАЛЛЕЛИ - 10 Сентября 2008 - Информационный центр газеты армян России "Еркрамас"

Параллели между признанием Южной Осетии и Абхазии и Нагорным Карабахом есть, и весьма существенные. Истоки, политико-правовые аспекты, динамика развития конфликтов являются во многом схожими. Об этом в интервью PanARMENIAN.Net сказал сотрудник российского аналитического центра «Фонд стратегической культуры» Андрей Арешев. По его словам, в ходе боевых действий в Карабахе была создана сплошная зона контроля и максимально короткая линия соприкосновения, учитывающая особенности рельефа, а милитаризированные анклавы в Шуши и ряде других известных населенных пунктов были нейтрализованы.
«В Абхазии и особенно в Южной Осетии ситуация сложилась иным образом, и поэтому Цхинвал в 2008 году оказался в положении Степанакерта 1992-1993 гг., до создания буферной зоны в Агдаме. Все последнее время Баку внимательно следил за действиями Тбилиси и во многом их копировал. Нет сомнений: если бы блицкриг Саакашвили удался, то нападение на НКР стало бы вопросом, наверное, нескольких месяцев, причем в Баку могли рассчитывать на позицию Запада, совершенно аналогичную той, которая была занята им в первые двое суток грузинского нападения. Думается, здесь не должно быть никаких иллюзий», - отметил российский эксперт.
Он также подчеркнул, что после отражения грузинского нападения, в военно-стратегическом плане ситуация стала в чем-то похожей на карабахскую. «Так, были ликвидированы грузинские военные анклавы по долине Лиахви и в Верхнем Кодори (хотя в Южной Осетии остается актуальным поддержание эффективного контроля из Цхинвала над удаленным Ленингорским районом - видимо, есть опасность превращения его со временем в некий аналог Шаумяновского района НКР, занятого азербайджанскими войсками). Так же как и в случае карабахского конфликта, произошел обмен населением, начавшийся еще в начале 1990-х годов. Об осетинских беженцах из внутренних районов Грузии (Кварельского, Горийского, Боржомского и некоторых других) вспоминали так же редко, как и об армянских беженцах из внутренних районов Азербайджанской ССР. Зато, о грузинских беженцах из Южной Осетии вспомнят, видимо, достаточно быстро – как только займутся поиском рычагов давления на признанное Россией государство», - сказал Арешев.
В Южной Осетии и Абхазии, также сказал он, сложилась ситуация, которую, видимо, нельзя было исправить иначе, чем по результатам разгрома грузинской военной группировки, которая все предшествующие годы активно наращивалась под прикрытием миссий ООН и ОБСЕ в формально демилитаризованных районах. «Если российская и осетинская стороны тщательно соблюдали Дагомысские соглашения (в частности, осетинская бронетехника была сосредоточена в Джаве – за пределами зоны ответственности миротворцев), то грузинская сторона открыто их нарушала, не встречая никакого сопротивления. В Карабахе ситуация была несколько иной, функции ОБСЕ были по больше части ограничены мониторингом линии соприкосновения сторон, однако Мэтью Брайза делал все для «разморозки» конфликта через ввод «западных миротворческих контингентов». Нет сомнения: в случае реализации планов Брайзы и иже с ним в Карабахе сложилась бы взрывоопасная ситуация, аналогичная югоосетинской и абхазской на начало августа, причем в гораздо более короткие сроки. Самым эффективным миротворцем на территории бывших грузинских автономий, а ныне признанных Москвой независимых государств, является российская армия, а в зоне Карабаха и армяно-азербайджанской границы – Вооруженные Силы Армении и НКР. Остается надеяться, что политика России в отношении карабахского конфликта станет более активной, учитывающей как общность интересов с Арменией и НКР в регионе, так и новые реалии, сложившиеся после августовских событий вокруг Южной Осетии. Во всяком случае, формат Минской группы показал свою полную неэффективность, и переговоры, активным участником которых является господин Брайза, встречавший самолеты с «гуманитарной помощью» в Тбилиси, вряд ли будут иметь какой-либо практический смысл, а тем более - реальный «выход». Достаточно упомянуть, что США, рассматривающие карабахскую проблему исключительно в контексте своих более глобальных целей, доминировали в переговорном процессе (если его конечно так можно было назвать), а Иран с его политическими интересами, историческими и культурными связями и экономическими проектами на Южном Кавказе (в том числе в районе Аракса) даже не был представлен в Минской группе. Это ли не абсурд? Кстати, идея укрепления партнерства России с Ираном вполне может получить дополнительный импульс, высказываются даже предложения о заключении между двумя странами государствами стратегического союза», - сказал Андрей Арешев.