 Самолет Краснодар – Ереван вылетает меньше
чем через час. В аэропорту привычная суматоха: кто-то просит передать друзьям
письмо, мамы успокаивают малышей, женщина, вытирая слезы, рассказывает о
родственниках, летевших трагическим рейсом Ереван – Сочи.Устроившись поудобней
на собственном багаже начинаю путевые заметки: «Так уж получилось, что год
моего рождения, 1991, стал роковым в истории 15 республик, в том числе и
Армении. Распался Советский Союз, и в одночасье многие люди оказались по ту
сторону границы. Мои родители уехали из Еревана в 1993, и вот, спустя 15 лет я возвращаюсь на родину»…
ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ
Фейс-контроль в аэропорту мало порадовал. Нам дали понять,
что для Армении мы пока «не свои»...
Получив багаж, мы с мамой направились к
выходу, где нас ожидали родственники: двоюродный брат узнал меня по фотографии
в Интернете, поскольку никогда до этого мы не виделись. Мы, армяне, разбросаны
по миру, подобно «артаметским
яблокам»…
Едем в
пригород Еревана к бабушке, у которой отдыхали все ее внуки: Саркис, приехавший
из США, Артем и Аркадий из Москвы, Арсен из Израиля,
а также ереванцы - двойняшки Араик и Арман. Мы с братьями быстро подружились и на бабушкином
«ранчо» (названным так нами, поскольку дом находился в селе Ранчпар),
весь день раздавался наш задорный смех. После того, как меня научили играть в
нарды, идем на разведку в бабушкин сад. Сколько здесь абрикосов! Фруктовый
символ Армении никогда прежде не доводилось видеть в таком количестве и таком разнообразии
сортов: крупные нежно-розовые, солнечно-желтые,
гладкие, сочные, необыкновенно сладкие абрикосы. Через несколько минут, пристроившись
на одном из многочисленных деревьев, с аппетитом вкушаю плоды, стараясь не
вспоминать историю переедания сим фруктом русской дружиной времен Киевской
Руси... Полную гармонию прервал Араик, по обыкновению
смешивая два языка:
- Ахчи, пойдем, погуляем, посмотрим на
Арарат.
Библейскую гору можно видеть практически с
любой точки страны. Несравнимые ни с чем
чувства охватывают при виде величественной горы, огороженной от нас колючей
проволокой… В памяти всплывают до боли знакомые даты (1894-96,
1908, 1915, 1988, 1991) и картины: замученные люди, крики, плачь детей и женщин…
Ветерок со стороны Арарата, разгоняет видения. Вокруг царственного Арарата
абсолютная тишина.
Вернувшись, готовлю армянский кофе, и думаю о
странной тишине у Арарата… На следующий день с Арманом совершаем вылазку в райцентр Масис
обменять деньги. До обменника идем окольными путями, чтобы
избежать обливания: Армения отмечает Вардавар. По
дороге то тут, то там попадаются мокрые девушки и подростки с ведрами.
Справедливости ради замечу, что мужчины тоже не сухие, но их гораздо меньше.
За тысячную российскую купюру, мне вручают 12
тысяч армянских драм с изображением Чаренца и горсть мелочи. Российские
100 рублей в Армении равны 1270 драм при среднем курсе. Мы благополучно дошли до остановки и поехали домой, однако, местная ребятня
нас не пощадила: облили всей компанией (а это около десяти человек). Затем вручили
нам емкости, и мы направились к следующей артезианской скважине. Теперь уже и
мы обливали всех, а я поражалась тому, что никто особо и не возмущался, кроме Люсик татик, которой мы,
случайно, облили сохнущие подушки… Так прошел второй день моего
пребывания на родине. Уже через сутки мы
с мамой направились в Ереван для знакомства с культурным наследием Армении…
МАТЕНАДАРАН
На трех языках (армянский, русский,
английский) узнавала, как добраться до нужного места. Кстати, на дорогах пробки,
и возможно это происходит из-за многочисленных строительств новых подземных
ходов и реставрационных работ. В маршрутке прильнув к окну, рассматриваю
городской пейзаж. Слева - коньячный завод «Арарат» 120-летней «выдержки», чуть
дальше памятник Месропу Маштоцу.
Институт древних рукописей - Матенадаран. Здание,
было построено в 1959 г.
по проекту архитектора Марка Григоряна. Поднимаясь по широким ступеням,
оказываешься перед памятником Маштоцу. Перед ним стоит коленопреклоненный юноша.
Это – Корюн, ученик Месропа
Маштоца. Несколькими ступенями выше на широкой площадке справа и слева от входа
стоят во весь рост другие ученые мужи. В зале первого этажа и вдоль лестницы на
втором, есть чудесная мозаика, которая изображает исторические сцены сражения
при Аварайре.
В Матенадаране есть замечательная книга. Это
«Проповеди», написанные около 1200 года в окрестностях Тарона.
Книга весит двадцать семь с половиной килограммов, а размер ее семьдесят пять
на пятьдесят пять сантиметров. Рядом с книгой-гигантом лежит книга-малютка,
календарь 1400 года, весом в девятнадцать граммов и размером четыре на три
сантиметра.
В «Проповедях» шестьсот страниц. В монастыре
в Западной Армении рукопись хранилась до трагических событий 1915 года. Ее
спасли от гибели две женщины. Спасаясь от резни, они захватили с собой
«Проповеди», разделив книгу пополам. Рукопись переходила из рук в руки. Одна
половина попала в Эчмиадзин. Спустя долгое время, по счастливой случайности,
нашли закопанную во дворе армянской церкви близ Эрзрума
вторую половину рукописи. После долгих скитаний обе половины книги соединились
в Матенадаране.
Выходить из музея не хотелось, но надо успеть
посетить и «Эребуни-блур». Восхождение было долгим и
изнурительным, но результат того стоил. Казалось, отсюда виден не только весь
Ереван, но и вся Армения, как на ладони: высотные здания и полуразрушенные
домики на холмах, старые многоэтажки и строительные
краны. Однако разгоряченное к трем часам дня солнце не дает расслабиться. Запасаюсь
несколькими сувенирами на площади Республики
и возвращаюсь к вечернему танцу разноцветных фонтанов.
ГЕНОЦИД
Следующей станцией на пути познания судьбы
своей родины был Цицернакаберд. Поднимаясь по довольно широкой дороге, с
обеих сторон усаженной деревьями, то и дело натыкаешься на самую чистую и
«живую» воду, что ровным и задорным фонтанчиком бьет из плпулака.
Каждый раз, наклоняясь за глотком воды, ощущаешь совершенно разный вкус. Вкус
абсолютной свободы, вкус жизни, горячей любви к родине. Размышления прерываются
звуками дудука, изливающего горе и невыносимые
страдания армянского народа. И вот он. памятник жертвам Геноцида армян в начале
двадцатого столетия, построенный в 1968 году по инициативе Великого патриарха
всех армян Вазгена I и на средства Св.Эчмиадзина. Слева, на стене, высечены названия областей,
которые вот уже несколько веков в плену у Турции. На аллее таблички с подписями
глав государств, возложивших цветы к Вечному огню. Его окружают 12 колонн, устремившихся
к центру. Эти колонны символизируют двенадцать областей исторической Армении. Справа
– две остроконечные стелы (одна большая – символ Западной Армении, вторая
маленькая – символ Восточной Армении).
Ступени, ведущие вниз, выводят к музею.
Камеру и фотоаппарат нас попросили выключить, но то, что я там увидела, и так
осталось в памяти. В музее были собраны книги и фотографии, свидетельствующие о
факте Геноцида армян в Османской империи. Вот содержание лишь нескольких:
турецкий офицер издевается над голодающими армянскими детьми. На фото,
изображен человек в форме, с вытянутой высоко вверх рукой, и группа истощенных
детей, тянущаяся за куском хлеба; повешенные полевые врачи-армяне; груда тел с
отрубленными головами. Старинные документы, также свидетельствующие о страшных
событиях в истории нашего народа. Например, 25 октября 1895 г., совершались
нападения на армян со стороны турецких религиозных студентов в Константинополе;
вначале Первой мировой войны в турецкую армию были
призваны 60 тысяч армян в возрасте от 18 до 45 лет, впоследствии все они были
убиты. В музее Цицернакаберда также можно увидеть
старинные карты «голубоглазой» Армении от моря до моря, портреты известных
сыновей Армении, убитых, эмигрировавших, потерявших рассудок…
Пройти по залам без слез невозможно. Последний экспонат подействовал на
меня больше, чем цифры. Под стеклом хранились присланные армянами из разных
стран горсти земли той области, из которой они когда-то бежали... И вдруг,
словно огнём, обжигает турецкая речь. В зал вошла (как позже объяснила мне одна
из работниц музея) делегация в составе переводчицы, фотографа, директора музея
и члена общественной организации в Турции. Турку нужно было сделать несколько
снимков, собрать новую информацию и, вернувшись, обсудить (!) факт Геноцида
армян 1915 года.
АРМЯНСКАЯ АПОСТОЛЬСКАЯ ЦЕРКОВЬ
На следующее утро я поехала в Эчмиадзин исполнить
детскую мечту: принять крещение в главной святыне Армении. В воздухе пахло
миррой и ладаном. И этот аромат кажется мне чудесным и неповторимым. Здесь
ощущаешь защиту, присутствие Спасителя. Святой отец, рассказал как вести себя
во время церемонии, ассистенты зажгли свечи, и начался священный процесс
приобщения меня к Армянской Апостольской церкви.
Армяне если не родственники друг другу, то
обязательно знакомые. Хотя в этом я убедилась еще в первый день, когда таксист
оказался братом моего соседа, а позже случайный знакомый – земляком из
Краснодара, теория эта подтвердилась и в церкви. Один из ассистентов, был
знакомым моего крестного отца, и любезно предложил провести экскурсию по музею
Эчмиадзина. Нам показали одежду патриарха, ковер, отражающий явление Христа, и ткавшийся
в течение десяти лет. Христос с жезлом в руке, сопровождаемый ангелами
спускается на землю и указывает место, где должен быть храм. Здесь, по преданию
и расположен Эчмиадзин. Похожая картина была прислана в музей из Голландии.
Крест с мощами Христа и Григория Просветителя. Также мы увидели другие картины:
сцены распятия Спасителя, мученической смерти Св.Гаяне и Св.Репсиме и т.д.
Дьякон рассказал много интересного и нового для меня об этих святых девах, и я
решила обязательно посетить храмы, воздвигнутые в их честь. В окрестностях храма
Гаяне довольно много древних могил. А внутри все
сдержанно по канонам армянской церкви. В отличие от Эчмиадзина, где купол и
стены расписаны в восточном стиле.
До церкви Святой Репсиме
добрались с трудом: в Ереване неспокойно: продолжаются митинги в поддержку кандидатов
на пост президента Армении. И вот мы наконец-то на месте. Во дворе храма
захоронены мощи Св.девы, после мученической расправы
сторонников язычества. Восхищаясь
величием и великолепием храма Св. Репсиме, отмечаю, что армянские церкви, в большинстве,
строились и как крепости, где можно было защититься от вражеских набегов.
До возвращения остается несколько дней, а
нужно еще многое успеть. В компании с двумя российским сестрами, тремя братьями,
и с мамой и тетей едем по-над ущельем. Уместились мы в одной машине! Вид из окон
фантастический! Шелковистые склоны, голубое небо,
необыкновенный рельеф скал. По серпантину поднимаемся к самому древнему,
восстановленному архитектурному памятнику Армении – Гарни.
Храм выполнен в стиле эллинской архитектуры в I веке до
н.э. Поднимаясь по довольно высоким ступеням, ведущим к храму, невольно наклоняешься,
словно поклоняясь языческим богам.
Далее, загрузившись в автомобиль, мы
направляемся к Гегарду. Здесь ощущается полная
гармония с природой. Когда Аркадий, мой брат-москвич, поинтересовался, почему
этот великолепный храм, высеченный в скале, называется именно так, я вспомнила
древнее предание. По легенде, из
пронзенной копьем груди распятого Христа, полилась кровь и вода. Это копье, известное
как копье Лонгина (так звали римского стражника), в
переводе на армянский означает гегард,
тайно было привезено в Армению и спрятано в храме. Чудо Гегарда
еще и в том, что строился храм необычным способом: с вершины скалы прокладывали
путь вниз. Когда строительство почти завершилось, мастера обнаружили родник,
заточенный в скале. Струя воды, не поднимается выше определенного уровня, и до
сих пор в нескольких залах Гегарда можно напиться
этой «живой» водой.
Закат, наша компания горе-туристов,
упакованных в автомобиле, наблюдала, закусывая шашлык арбузом (или наоборот), по пути домой. Мы даже успели станцевать шалахо с совершенно незнакомыми людьми.
А МЕЖ ГОРАМИ ПОЛЕ БИТВЫ…
На другой день, я снова оказалась на
юго-западной границе Армении. Здание этнографического музея Сардарапат,
построенное в 1978 году, напоминает средневековую армянскую крепость и встречает
посетителей двумя быками – символ стойкости армянского народа, и 35-метровой
колокольней-усыпальницей. В давние времена колокола предупреждали о смертельной
опасности. Сейчас это символ победы. Чтобы войти в музей, нужно пройти еще четыре
внутренних дворика, на территории которых стоят недремлющие
часовые – орлы. Они символизируют силу, мощь, государственность. На стенах изображены
сцены Сардарапатской битвы. Само здание музея занимает
огромную территорию (площадь поля боя). Только экспозиции захватывают почти
семь километров. Примечательно то, что в таком масштабном сооружении всего два
окна: из одного виден Арарат, из другого - Арагац. Мы около часа ходили за экскурсоводом и совсем
не устали. В музее были представлены макет Армянского нагорья с костюмами
разных областей, сосуды для изготовления пива 1 тыс. до н.э,
а также для мацуна, характерные для разных районов, убранство стола в армянских
традициях. Больше всего понравились ковры: персидские, армянские, и совсем
новые. Новые, потому, что возле экспонатов сидела
женщина в народном костюме и плела ковер.
Почти
каждый день в Армении мне приходилось
знакомиться с новыми людьми. Одной из интересных встреч было знакомство с
другом моего отца Самвелом Карапетяном
- председателем организации по изучению Армянской архитектуры. По рассказам
отца Самвел Карапетян ещё с советских времён
занимается поиском и паспортизацией
исторических памятников армянской архитектуры на территории Грузии и
Азербайджана. Благодаря этому, многие архитектурные памятники армянской
культуры сохранились хотя бы в документах. Самвел
Карапетян рассказывал о своих путешествиях по Западной Армении, об армянах,
живущих в Турции. На прощание он подарил
свою книгу со статьями об армянских сёлах в Исмаиллинском
районе Азербайджана (родина моих родителей).
2500 МЕТРОВ НАД УРОВНЕМ МОРЯ
Севан – армянское море. Желание увидеть его,
а также навестить двоюродную бабушку, привело меня в Варденис. Рано утром мы
направились на автовокзал, среди пассажиров маршрутки турист из Чехии, который
жаловался, что за день в Ереване сильно загорел. Он, довольно свободно говоря
на русском языке, объяснил, что приехал сюда лишь для того, что бы увидеть
Севан. Этот человек выглядел довольно любопытно: огромный рюкзак, карта, и
вокзальный завтрак – пирожок. Водитель
включил магнитолу, и вместе с Арсеном Петросовым, мы
тронулись в путь. Четырехчасовая дорога пролетела незаметно, и вот, высадив на
берегу озера чеха, мы в Варденисе, где в разгаре день ярмарки. От ассортимента
глаза разбегаются. Однако мы еще должны доехать к бабушке, а автобус в Шатджрек отходит с минуты на минуту.
Проселочная
дорога была разбита, и лишь природа очаровывала своей девственной красотой:
поля усеяны разноцветными цветами, и солнце направило сюда свои лучи хранить
этот чудесный сад. Но, как только водитель свернул к селу, этот сказочный пейзаж
резко сменился картиной разрухи. Лишь остатки фундаментов напоминали, что
когда-то здесь были дома. Пасмурная погода еще более усиливала ощущение конца
света. В какой-то степени это так, ведь за горой, уже Азербайджан… Ночь была
привычна для тех мест: холод, ветер выл за окнами, а бабушка рассказывала, как
ее пятеро детей разлетелись по свету, и практически не навещают ее. Бабушкина
тоска передалась и мне.
Прошла эта хандра через день, когда мы в
последний раз перед отъездом заехали на бабушкино «Ранчо». Я захотела окинуть
прощальным взором окрестности, и мы с братом вышли прогуляться. Почему-то когда
мы прошли мимо компании местных ребят, Араик вдруг
начал посвящать меня в современный обычай знакомства с девушками. Решающую
роль, по его словам, играет ее брат. Если такового нет, подойдет брат подруги
или другое доверенное лицо. Он дает свое согласие на общение молодых, и после
обязан провожать сестру на свидание к любимому. Меня заинтересовала вторая
сторона медали, – а если брат не согласен, и почему он вдруг завел этот
разговор? На первый вопрос он ответил коротко. Тогда он просто собирает
нескольких друзей, и они по-мужски дают понять, что лучше держаться подальше от
этой девушки. Ответ на второй вопрос не заставил себя долго ждать. Парни, мимо
которых мы только что прошли, решили поговорить с Араиком.
Мой брат не захотел с ними разговаривать, несмотря на мои уговоры провести
маленький эксперимент. Мне было жутко интересно узнать суть разговора и
посмотреть на реакцию, когда мой поклонник узнает, что я уезжаю через день. Но
брат на уговоры не поддался.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Последний день планировалось посвятить
сборам, но не вышло. С самого утра и до позднего вечера, ездили по гостям - напоследок.
Все приглашали к столу в честь нашего отъезда, и каждый вручал нам свой
подарок. Дело закончилось тем, что уезжали мы с багажом почти вдвое больше, чем
приехали.
Ночь перед отлетом просидели у открытого окна,
наблюдая с 6-ого этажа за ночным Ереваном. Даже в темное время суток на улицах
много молодежи и детей, что доказывает безопасность древней столицы. Здесь царят
уют и атмосфера полной защищенности. Уезжать, конечно, не хотелось...
Самолет долго кружил в небе над Краснодаром,
дав возможность перелистать наиболее яркие эпизоды визита на родину. Я ставлю
точку в моих записях, слившись с Арменией навек…
Аревик ТАМРАЗЯН
|
