Как
известно, посетивший недавно Баку глава турецкого МИД Али Бабаджан
обусловил нормализацию армяно-турецких отношений урегулированием Карабахской
проблемы и вместе с тем сделал признание, требующее отдельного разговора. Вот что он сказал: «Карабахский конфликт является проблемой не только
Азербайджана, но и Турции и всего региона. С 1918 г. мы стоим
и будем стоять рядом с Азербайджаном».
Итак, мы можем сделать следующие выводы:
а) Анкара признает, что считает Карабахский вопрос «своим»;
б) Карабахский конфликт она рассматривает в контексте региональных вопросов, из
чего следует, что он вписывается в рамки «Платформы стабильности и
безопасности», предложенной турецким премьером Эрдоганом;
в) устами Али Бабаджана Турция признает, что
поддерживает Азербайджан с начала прошлого столетия.
Возникает резонный вопрос: если это так, тогда почему Анкара так стремится
организовать встречу глав МИД Армении, Азербайджана и Турции в рамках
предстоящего в Хельсинки заседания Совета министров стран ОБСЕ?
Страна, считающая Карабахский вопрос «своим» (то есть являющаяся стороной
конфликта) и не скрывающая своих симпатий к Азербайджану, никак не может быть
посредницей. Более того, если Карабахский вопрос имеет отношение к региону в
целом, то предложенная турецкой стороной «Платформа стабильности и
безопасности» является всего лишь декларацией
намерений одной из сторон конфликта.
Здесь возникает другой вопрос. Что же произошло в злополучном
18-м, почему именно его Бабаджан считает началом
истории турецко-азербайджанских отношений?
Напомним, что вторгшиеся в 1918 г. в регион Южного Кавказа турки, осуществившие
до того Геноцид армян, предприняли новую агрессию против нашего народа,
уничтожили полмиллиона человек и создали на их крови искусственное
государственное образование – Азербайджан. По сути дела, страна, пытающаяся
стать посредницей в урегулировании Карабахской проблемы, не скрывает факт
создания ею азербайджанского государства, а посему всегда будет стоять на
страже его интересов.
Хотелось бы знать: если Турция признает факт создания государства Азербайджан,
тогда почему она отрицает свою ответственность за продолжение политики геноцида
армян на Южном Кавказе? Иначе ведь может создаться впечатление, что в 1918 г.
турецкие войска были заняты установлением стабильности и безопасности в
Азербайджане.
Как нам кажется, заявления, сделанные министром ИД Турции в Баку, дают
армянской стороне все основания не только отклонить заявку Анкары на
посредничество в урегулировании Карабахской проблемы, но и поставить под
сомнение эффективность «Платформы стабильности и безопасности на Южном
Кавказе».
Если Турция не признает Геноцид армян, продолжением которого явилось
уничтожение пятисот тысяч наших соотечественников на Южном Кавказе, то каковы
гарантии, что под предлогом установления стабильности и безопасности в регионе
она не совершит новых преступлений?
Следовательно, пока не внесена ясность в вопрос о том, на
основании каких норм международного права палач претендует на роль гаранта
безопасности жертвы, действия и намерения Турции подпадают под конвенцию ООН «О
предотвращении Геноцида и наказании за него», принятую 9 декабря 1948 г. Этот
документ предусматривает табу на подобные действия и намерения.
Вежливый отказ армянского МИД от проведения трехсторонней встречи в Хельсинки
не будет означать окончательного «нет». Окончательным отказом от проведения
встреч в трехстороннем формате станет ответное предложение Армении.
А именно: бакинское заявление министра ИД Али Бабаджана Армения расценивает как политическую позицию
нынешних руководителей Турции, гордящихся фактом уничтожения в 1918 г. примерно
пятисот тысяч армян на Южном Кавказе и в первую очередь в Баку. Это дает
Республике Армения право отказывать Турции в желании стать посредницей в
урегулировании Карабахской проблемы, пока эта страна не признает и не покается
в совершенных в 1918 г. военных преступлениях.
«АЙОЦ
АШХАР» |
