С началом юридического признания абхазской государственности сразу после
грузинской агрессии в августе-сентябре 2008 г., главным политическим
архитектором нового военно-политического пространства на Кавказе стала Турция.
Официальная Анкара как давний претендент на геополитическую гегемонию над
черноморским побережьем, особую важность в усилении своего этно-конфессионального
и политического влияния уделял Абхазии с началом ее фактической независимости.
Цели официального руководства Турецкой
республики по усилению общественно-экономических и религиозных связей при
помощи мощной абазинской общины с геострателической
точки зрения представляли и представляют с собой своеобразную основу по
созданию политико-экономического плацдарма для турецкого этнополитического обоснования
на Северном Кавказе. Если рассматривать резкую активизацию кавказской политики
Турции в 2008 г. именно с этого аспекта, то можно констатировать реальные
попытки Анкары усилить свое присутствие в Абхазии для усиления протурецкой этно-политической
ориентации политической элиты и общественности в республике. В дальнесрочной
перспективе, в геостратегических планах абхазский
плацдарм может играть роль дополнительного маяка сепаратизации
на основе религиозного экстремизма в западной чести российского Северного
Кавказа.
Турция неоднократно до 2008 г., различными
механизмами пыталась наращивать свою роль в экономической и политической жизни
непризнанного государства: закупались угольные шахты, наладилось хоть и
полулегальный, но действующий морской путь сообщения между Сухумом
и Трабзоном. Становились продолжительными визиты
довольно зажиточной и в политическом плане активной в Турции представителей
абазинской общины.
Вопрос по усилению абхазско-турецких
транспортно-морских путей обсуждалось не раз по инициативе Турции в рамках
различных международных организаций или во время двухсторонних визитов
турецко-грузинских делегаций.
В частности, в Бонне в июне 2007 г., в рамках
Группы стран друзей Грузии при Генеральном секретаре ООН турецкая сторона
впервые основательно подняла вопрос о так называемой легализации
турецко-абхазских морских связей. Напомним, что это произошло сразу же, когда
официальный Сухуми выразила намерение начать процесс юридического признания
республики Северный Кипр, в честь чего поднятие вопроса по легализации и
правовой защиты де-факто существующих связей между
Турцией и Абхазией, стало своеобразным ответом Анкары. Добавим, что во время
очередного визита президента Абхазии Сергея Багапша в
Турцию, вовремя его встречи с представителями абазинской-мухаджирской
общины, где обсуждались перспективы инвестиционных проектов в экономику
Абхазии, президенту дали ясно понять, что широкомасштабные инвестиции возможны
лишь в том случае, если существующие морские сообщения будут обеспечены
межгосударственными договоренностями.
Любопытно, что грузинская сторона, осознавая
всю важность добрососедских взаимоотношений с Турцией, не решилась перечить
предложением и постоянно пыталась внести какие-то коррективы – пытаясь согласия
Анкары хотя бы контролировать содержание транспортных судов идущих из Сухума в Трабзон и обратно.
Грузинское предложение по контролю над содержанием было отклонено как с
турецкой, так и с абхазской стороны.
Причиной вопроса легализации морских
сообщений по всей вероятности связано с угольным бизнесом турецких инвесторов в
Абхазии, которые с 1996-97 гг., активным образом закупают или арендуют шахты у
государства, занимаются экспортом сырья в Турцию. Кроме того, с 2006 г.,
турецкие бизнесмены активно инвестируют в туристический и гостиничный бизнес
Абхазии, которая является основным доходным сектором в разрушенной экономике
государства.
Турецкие компании ввозят в Абхазию разного
рода продукты и горючее, а вывозят оттуда дорогостоящие лесоматериалы, цветной
металл. Например, только в 1999 году из Абхазии было вывезено 38 тыс.
кубических метров леса, 32 тыс. тонн металлолома и 40 тыс. тонн цветного
металла. В 2000 году только лесное хозяйство города Гагра вывезло в Турцию
более 50 тыс. кубических метров леса.
С активизацией турецкого внешнеполитического
истеблишмента в быстром решении вопроса легализации морских путей между Сухумом и турецкими портами, активизировалась и руководство
Абхазии в вопросе признания Турецкого Северного Кипра. В январе 2008 г., из
Абхазии в Северный Кипр была направлена первая государственная делегация во
главе с министром иностранных дел с Максимом Гвинджия.
С возвращением делегации на родину, было заявлено, что Абхазия заинтересована в
налаживании экономических и культурных контактов с Северным Кипром, где также
проживает абхазская диаспора, и готовится открыть официальное представительство
в этой стране.
Турецкая политико-экономическая и этно-конфессиональная экспансия в отношении Абхазии резко
усилилась после августовских событий 2008 г., пытаясь каким-то образом создать
стабильный фактор протурецкого влияния в Абхазии,
зная намерения Москвы. Анкара в рамках Платформы стабильности и безопасности на
Кавказе, исходя из геостратегических задач усилить
свое влияние в ключевых точках Черного моря, в переговорах с Москвой в начале
добилась полного одобрения в продолжении
политико-экономической и религиозной абсорбции Аджарии. Затем, через некоторое
время, при посредничестве абазинской диаспоры Турция начала отдельные
консультации с представителями абхазского руководства якобы для начала процесса
по юридическому признанию абхазской государственности.
Кроме интенсивных двухсторонних встреч, были
организованы ряд общественно-политических и религиозных конференций при
активном участии абхазской протурецко настроенной
политической элиты и представителей мусульманской общины Абхазии.
Важнейшей задачей Турции в Абхазии является идеологическо-мирровозренческое преобразование общества.
Дело в том, что кроме намерений усилить фактор ислама и турецкого капитала в
Абхазии, официальный Стамбул, также как и в Молдавии и в Крыму, активно
использует богатых «переселенцев» абазинов в Абхазии.
Дело в том, что абазины Турции в большинстве своем не горят
желанием переселятся в страну предков, которых выселили в 1820-30 гг.
царское руководство из-за их протурецкой и
антироссийской ориентации. В Абхазии на сегодняшний день, по некоторым данным,
активно действует не менее 500 абазин и турок, часть которых активно усиливает
свое экономическое, другая часть – общественное, а некоторые уже и политическое
влияние в Абхазии.
Совершенно очевидно, что эти персоны, которые
уже представлены в парламенте (один абазин и один турок) и в руководящем
аппарате государства, действуют во благо усиления турецкого влияния в
республике. Добавим, что абазинско-турецкая «группа» активно сотрудничает и
основывается на мусульманское меньшинство Абхазии. Мусульмане Абхазии
составляют не больше 18% общего населения, однако в общественном плане их роль
заметно усиливается. В частности, с помощью Турции в Абхазии с 2005 г.,
действуют религиозные школы, а самых активных учеников отправляют на учебу в
Турцию.
С активизации Турции после агрессивных
действий Грузии в 2008 г., резко активизировались также религиозные взаимоотношения.
По сообщению «Благовест-инфо», со ссылкой на турецкую
прессу, в середине декабря в Анкаре состоялась встреча руководителя Управления
по делам религии Турции Али Бардак-оглу с
заместителем муфтия Абхазии Тимуром Дзыбой. По итогам
встречи было принято решение об укреплении двусторонних религиозных связей. В
числе прочего речь идет об отправке в Абхазию «турецких священнослужителей,
владеющих абхазским языком». В действительности же, это те священнослужители,
которые были отправлены в Турцию на обучение. Другой, немаловажной темой
диалога стало обсуждение темы возможного участия турецкого религиозного фонда,
входящего в структуру Управления по делам религии Турции, в строительстве
мечетей в Сухуме и Гудауте. По словам Тимура Дзыбы, сначала должен быть решен вопрос о выделении
земельных участков в абхазских городах под эти культовые сооружения, и только
затем может обсуждаться собственно строительство мечетей. Но готовность
турецкой стороны участвовать в этом проекте Дзыба
подтвердил.
Активная конфессиональная политика Турции в
Абхазии преследует цель укрепится в непризнанной
республике для активного протурецкого влияния в
Карачаево-Черкесии и в Адыгее. Здесь необходимо отметить, что протурецкие силы Абхазии, в частности протурецкая
политическая элита, мусульманские лидеры и абазины крайне негативно относятся к
любому общественно-политическому проявлению армянского меньшинства Абхазии.
Основная их часть, в частности турецкоподданные и
мусульманские руководители крайне негативно относятся к мысли о возможном
присоединении Абхазии к Российской Федерации – считая, что будет на много
выгоднее присоединение к Турции, если руководство страны больше не в состоянии
в одиночку удерживать де-факто независимый статус государства. В этом
контексте, армяне Абхазии воспринимаются как основное препятствие к сближению с
Турцией. Некоторые протурецки настроенные деятели уже
сегодня создают и финансируют организации абхазской молодежи - с первого
взгляда националистическо-патриотические, однако
имеющие яркий антиармянский оттенок. Примечательно,
что и масс-медиа Грузии, в частности те, которые
имеют абхазскую публику, активно пропагандируют антагонизм в отношении армян
Абхазии. Все это создает мнение, согласно которой есть некая договоренность
между некоторыми силами Грузии и Турции, в планах которых столкнуть армян и
абхазов республики и сильно ослабить Абхазию, что, безусловно, на руку Тбилиси.
Армяне же республики, не чувствующие никакой
поддержки со стороны Республики Армения, совершенно ненужные и забытые,
постепенно покидают непризнанную республику, тем самым естественным путем,
невольным путем играя на руку турецкой политике по покорению этой части
Кавказа. Руководство же Абхазии, не осознавая важность армянского фактора в
укреплении независимости абхазского государства, пытаются решить сиюминутные
задачи государственного бюджета – путем создания всевозможной льготной системы
для любого турецкого капитала.
Эдуард АБРАМЯН, АЦ «Митк» |
