Визит в Россию Президента Турции Абдуллы Гюля, официальная часть которого прошла
12-13 февраля в Москве и который продолжился затем в Казани, важен для
внешнеполитической повестки обеих стран. «Это первый в истории
российско-турецких отношений визит такого формата и первый приезд в нашу страну
Гюля на этом высшем государственном посту», –
подчёркивал источник в Кремле агентству РИА Новости. Сам Гюль
перед вылетом в Москву заявил, что Анкара придает «очень важное
значение» развитию сотрудничества с Россией.
«Мы видим в ней ведущую мировую державу», – сказал он, охарактеризовав
отношения как «многопланово партнёрские и углубленные» [1].
Можно предположить, что итоги переговоров, в целом, подтвердили ожидания
сторон. Дмитрий Медведев и Абдулла Гюль подписали ряд
документов о расширении сотрудничества двух стран. Соглашения включают
энергетическую сферу и вопросы взаимодействия в вопросах безопасности в Чёрном
море.
Согласно подписанному политическому документу о безопасности
в Черноморском регионе, стороны «подтверждают важность укрепления
сотрудничества, в том числе взаимодействия между прибрежными государствами
Чёрного моря», осуществляемого в рамках военно-морской группы оперативного
взаимодействия БЛЭКСИФОР, операции «Черноморская гармония», документа по мерам
укрепления доверия и безопасности, а также других механизмов по борьбе с новыми
асимметричными вызовами». Россия и Турция выражают поддержку инициативе
о проведении регулярных встреч министров обороны, начальников Генеральных
штабов стран Черноморского региона.
Заметим, что первоначально визит турецкого президента был запланирован на конец 2008 года, однако затем был перенесен на 2 месяца.
После августовских событий 2008 года, подписания Мейндорфской
декларации по Нагорному Карабаху и некоторых других событий на
черноморско-кавказском политическом «театре» обозначились определённые
подвижки, которые, несомненно, требуют дополнительной «сверки часов» между
Москвой и Анкарой.
Имеются в виду не только долгосрочные последствия кавказского кризиса, которые
Анкара попыталась использовать для продвижения собственных инициатив, названных
«Кавказской платформой». Судьба этих инициатив до сих пор остаётся
неопределённой: вероятно, они были восприняты заинтересованными сторонами как
скрытая форма реализации американских интересов, существенно пострадавших после
военного разгрома и временной потери дееспособности режимом Саакашвили
– основным клиентом Вашингтона на Южном Кавказе. Подозрения усиливала также
явная недооценка роли Ирана в первоначальных вариантах турецких предложений.
Механизм российско-турецких политических консультаций пока, надо признать,
далёк от совершенства. Несмотря на разговоры о том, что
Анкара сейчас находится дальше от Запада и США, чем Тбилиси или даже Баку,
именно Турция продолжает оставаться ключевым членом НАТО в
Черноморско-Каспийском и Средиземноморском регионах. «Большая политика»
непосредственным образом сказывается и на экономических отношениях двух стран.
Достаточно вспомнить ситуацию августа-сентября 2008 года, действия натовской
армады в Черном море. Для того, чтобы «погасить»
возникшее тогда недопонимание, грозившее обернуться многомиллионными убытками
для российских и турецких фирм, потребовался экстренный визит в Турцию министра
иностранных дел Сергея Лаврова.
Сегодня ситуация на Кавказе далека от спокойствия. Внешняя политика новой
администрации США находится ещё в стадии формирования, но можно предположить,
что в Тбилиси крайне заинтересованы вновь привлечь к
себе внимание как к стороне, ставшей жертвой «агрессии». Следовательно,
вероятность новых провокаций против Абхазии и Южной Осетии остаётся высокой, а
очередной виток напряжённости, чреватый усилением прямого влияния США на Чёрном
море, не отвечает интересам ни Москвы, ни Анкары. Военно-политическому руководству
Турции вновь придётся делать выбор между лояльностью заокеанскому «старшему
брату» и дружественными отношениями с Россией. В этом контексте зафиксированная
в российско-турецкой декларации приверженность Конвенции Монтрё
и международным обязательствам «в отношении безопасности мореплавания и охраны
окружающей среды, подтверждая важность хранения принципа свободы прохода и
мореплавания в проливах, обеспечении безопасности жизни, имущества, окружающей
среды и судоходства» трудно переоценить.
Что касается торговли между двумя странами, то она характеризуются следующими
показателями: в 2008 году российско-турецкий товарооборот составил около 38
млрд. долл. (в 2007 г. - 28,2 млрд. долл. США, рост по сравнению с 2006 годом -
на 34%), и существуют планы его увеличения до 40-50 миллиардов долларов в
ближайшее время. В 2008 году Турцию посетило около 3 млн. российских туристов.
Одним из серьёзных вариантов расширения сотрудничества стала договорённость о
поставках российской электроэнергии в Турцию на 15 лет на сумму 60 млрд. долл.
Впрочем, тут дело может упереться в политику. Дочерняя компания ОАО «ИнтерРАО ЕЭС» фирма «TGR enerji»,
в декабре 2008 г. получила разрешение на импорт электроэнергии в Турцию из
Российской Федерации через территорию Грузии [2], что при нынешнем состоянии
отношений между Москвой и Тбилиси может сделать договорённость шаткой.
Вообще, в экономических отношениях России и Турции есть ряд диспропорций и
проблем. С одной стороны, проект «Голубой поток
обеспечивает до 2/3 потребностей Турции в газе и до четверти – в нефти.
Турецкие подрядчики выполняют заказы на строительство объектов на территории
России на общую сумму более 30 миллиардов долларов – 25% от объёма работ,
выполняемых турецкими строителями по всему миру [3]. С другой стороны, обострилась
не решённая проблема интенсификации двустороннего сотрудничества за счёт
продукции машиностроения и высокотехнологичных отраслей. Сегодня стержнем
российско-турецких связей являются энергетика и туризм. Около двух третей
российского экспорта в Турцию составляют энергоносители, около четверти –
продукция металлургической отрасли (то есть опять-таки сырьё и продукты его
первичной переработки). Доля машиностроительной продукции ничтожно мала, а
высокотехнологичные товары в экспорте обеих стран практически отсутствует [4].
Энергетика, тесно привязывающая две страны друг к другу, также порождает немало
проблем. Турция активно позиционирует себя в качестве газораспределительного «хаба», активно лоббирует газовый проект «Набукко», продвигаемый Западом в противовес «Южному
потоку». При этом преследуются и политические цели, связанные с возможностью
вступления Турции в Европейский Союз, хотя здесь перспективы окутаны туманом
неопределённости. На наш взгляд, сама эта неопределённость - предпосылка
выстраивания диалога России (газового производителя) и Турции (газового транзитёра), заинтересованных в
согласованной позиции по вопросам газоснабжения Европы. Напомним, что «Голубой поток» стабильно снабжает турецкую экономику газом
и ни разу не подводил турецких потребителей в плане поставок голубого топлива [5]. Речь вполне может идти о
строительстве проходящего через Турцию газопровода «Голубой
поток – 2» для дополнительного снабжения газом юга и центра Европы. «Мы считаем
его вполне осуществимым. Мы рассматриваем также возможности сотрудничества с
вашей страной в атомной энергетике [6] и на других направлениях, в том числе в
сооружении на турецкой территории крупных хранилищ газа», – заверил в Москве Гюль. Глава Турции даже предложил перейти на расчёты в
национальных валютах – рублях и лирах, отказавшись от использования евро.
О серьёзности намерений Москвы в отношениях с Турцией говорит запланированное
на 2009 год увеличение поставок газа в эту страну с 23,8 млрд. кубометров до
25,5 млрд. куб. метров, и это несмотря на общее падение спроса
на энергоресурсы в мире [7]. С учетом сближения между Турцией и Ираном,
имеющего добротную энергетическую основу, этот диалог в перспективе может стать
трёхсторонним.
Андрей Арешев
Фонд стратегической культуры
1. Федосеев Р. Больше чем курорт //
http://www.vz.ru/politics/2009/2/12/255852.html
2. Стародубцев И. Российско-турецкое многоплановое энергетическое
сотрудничество // http://iimes.ru/rus/stat/2009/13-02-09.htm
3. Россия – крупнейший торговый партнер Турции //
http://www.mignews.com/news/politic/world/150209_01333_03319.html
4. Зиганшин М. Россия – Турция: от двустороннего
сотрудничества к многоплановому партнерству. Бишкек. 2007. С. 72.
5. Гурьев А. Ситуация в Турции: декабрь 2008 г. // http://iimes.ru/rus/stat/2009/18-01-09.htm
6. 19 января Агентство по атомной энергии Турции (TAEK) приступило к анализу
коммерческого предложения российско-турецкого консорциума в составе ЗАО «Атомстройэкспорт», «Интер РАО
ЕЭС» и турецкой компании «Park Teknik»,
в рамках проведения тендера на сооружение первой АЭС в Турции. Тендерное
предложение консорциума включает в себя сооружение четырех реакторов ВВЭР
мощностью по 1200 МВт по российскому проекту «АЭС-2006». Сейчас половину
потребностей Турции в электроэнергии обеспечивают ТЭС, работающие на газе, и по
25% - угольные и гидроэлектростанции. В планы Турции входит строительство трех
АЭС к 2013 году. – см.:
Гурьев А. Ситуация в Турции: январь 2009 г. //
http://iimes.ru/rus/stat/2009/12-02-09.htm
7. Федосеев Р. Больше чем курорт // http://www.vz.ru/politics/2009/2/12/255852.html |
