 «И
ты порой почти полжизни ждешь, когда оно придет, твое мгновение», – поется в
известной песне. Разведчики-нелегалы Герой Советского Союза Геворк
Андреевич Вартанян и его жена, кавалер ордена Красного Знамени и ряда других
наград Гоар Левоновна,
ждали этого своего «мгновения» почти шестьдесят лет и, наверное, даже не
надеялись, что когда-нибудь оно все-таки для них наступит. В последние дни
ушедшего века, 20 декабря 2000 года, в день своего 80-летнего юбилея, Служба
внешней разведки России раскрыла уникальную семью разведчиков-нелегалов. Их
имена и подвиги долгие годы хранились в строжайшей
тайне. Да и сейчас, в наши дни, большая часть жизни и деятельности супругов
Вартанян находится под грифом «совершенно секретно». Руководство
СВР приоткрыло лишь первую страничку длившейся десятилетия работы своих
сотрудников. И мы в нашем рассказе коснемся только одного эпизода иранской
деятельности разведчиков: во многом именно благодаря Геворку
и его группе, именовавшейся в резидентуре «легкой
кавалерией», удалось предотвратить покушение на Сталина, Черчилля и Рузвельта
во время Тегеранской конференции в далеком 1943 году.
СЫН
НЕЛЕГАЛА
Геворк родился 17 февраля
1924 года в Ростове-на-Дону у Андрея Васильевича Вартаняна, иранского
подданного, армянина по национальности, директора маслобойного завода,
находившегося в станице Степной. В семье было два сына и две дочери. Когда в
1930 году Вартаняны выехали в Иран, Геворку было
всего шесть лет.
Его
отец был связан с советской внешней разведкой и покинул СССР по ее заданию. Он
прочно обосновался в Иране, стал преуспевающим коммерсантом. Прожив шесть лет в
Тавризе, семья перебралась в Тегеран. Позиции
Вартаняна-отца – человека со связями и солидным положением в обществе,
владельца кондитерской фабрики, известной на весь Иран своими сладостями, –
являлись для него надежным прикрытием. Используя это прикрытие, Андрей
Васильевич вел активную разведывательную и агентурную работу: вербовки,
поддержание связи с нелегалами, приобретение для них «железных» документов. Он
почти никогда не пользовался финансовыми средствами Центра, обходился теми
деньгами, которые зарабатывал сам. В годы Великой Отечественной войны, когда
над Советским Союзом нависла смертельная угроза, Андрей Вартанян собрал
значительную сумму денег, которые были переданы в Центр для постройки танка.
Слова «все для фронта, все для победы» были для него не только призывом, а
смыслом жизни.
В
1953 году Андрей Вартанян вернулся из Тегерана в Ереван, проработав на
советскую разведку в соседнем Иране в течение 23 лет. Он был настоящим
патриотом СССР и в таком же духе воспитывал своих детей. Именно под влиянием
отца Геворк стал разведчиком.
Спустя
многие годы Геворк Андреевич отмечал:
«В
разведку меня привлекла не перспектива стать популярным и известным, а возможность
приложить свои силы и способности на одном из жизненно важных для страны
направлений. Я очень люблю свою работу, и пусть меня простят представители
других профессий, но я считаю, что Разведка (именно с большой буквы) – это не
только романтика, но и прежде всего один из самых эффективных путей защиты
Отечества. Это работа для подлинных патриотов, людей убежденных и
самоотверженных. В такую работу нельзя не влюбиться».
БОРЬБА
ЗА СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ПЛАЦДАРМ
Геворк
Вартанян связал свою судьбу с советской разведкой в 16 лет, когда в феврале
1940 года добровольно установил прямой контакт с ее тегеранской резидентурой. Большую роль в его
становлении как профессионала тайной войны сыграл возглавлявший в период
Великой Отечественной войны советскую внешнюю разведку в Иране опытный
профессионал Иван Агаянц.
Позже
Геворк Андреевич рассказывал:
«Я
вышел на встречу с советским резидентом. Это потом я узнал, что Иван Иванович Агаянц – легендарный советский разведчик. Был он человеком
строгим и в то же время добрым, теплым. Долго я с ним работал, до конца войны,
и разведчика из меня сделал он. Занят был, но встречался со мною, учил,
натаскивал».
Геворку пришлось начинать
карьеру кадрового сотрудника советской разведки в ту пору, когда в Иране
сложилась крайне тревожная обстановка. Накануне Второй
мировой войны в планах Гитлера этой стране отводилась очень важная роль. Иран –
это прежде всего нефть и стратегические коммуникации.
Через него лежал путь в Афганистан и далее – в Индию, куда Берлин намеревался
двинуть войска вермахта после победы над СССР.
Чем
ближе была Вторая мировая война, тем сильнее Реза-шах Пехлеви, диктатор Ирана, тяготел к сближению с
нацистской Германией во всех областях, и в особенности в военной. К началу
войны в Иране находилось около 20 тыс. немецких граждан: военные инструкторы,
разведчики и агентура под видом торговцев, бизнесменов, инженеров. Через резидентуры своей разведки и их агентурную сеть, включая
многочисленных агентов влияния, гитлеровцы воздействовали на политические круги
Ирана, на командование вооруженных сил страны, жандармерию и полицию. И хотя 4
сентября 1939 года правительство Ирана заявило о своем нейтралитете, однако на
деле оно открыто продолжало следовать прогерманскому курсу.
Шли
месяцы, и Тегеран все дальше отходил от декларированного нейтралитета. В июне
1941 года Берлин потребовал от иранского правительства вступления в войну на
стороне Германии. Несмотря на колебания
Реза-шаха
Пехлеви, созданный им Высший военный совет Ирана отверг
это требование. Тогда гитлеровские спецслужбы начали подготовку
государственного переворота с целью свержения иранского диктатора, не
решившегося вступить в войну. Для этого в Тегеран в начале августа 1941 года
тайно приезжал шеф военной разведки (абвера) Третьего
рейха адмирал Канарис. Одновременно на иранской
территории резко активизировалась разведывательно-диверсионная деятельность
германской агентуры.
Следует
подчеркнуть, что с началом Второй мировой войны Иран
стал играть ключевую роль не только на Ближнем и Среднем Востоке. Захват нацистской
Германией Норвегии и Шпицбергена крайне осложнил возможность использования
морских дорог, ведущих в северные порты СССР. И Иран, имеющий выход к
Персидскому заливу и обладающий пересекающей всю его территорию железнодорожной
магистралью, мог стать и стал стратегическим путем для осуществления поставок в
Советский Союз вооружений, боеприпасов, продовольствия, медикаментов и иных
грузов, необходимых для ведения войны. Командование вермахта, конечно,
учитывало это и пыталось всячески помешать.
Разумеется,
Москва не могла оставаться безучастной к развитию событий в Иране. Она трижды
предупреждала официальный Тегеран о создавшейся угрозе вовлечения Ирана в
войну. Поскольку эти заявления игнорировались, а обстановка продолжала
ухудшаться, Кремль на основании статьи шестой Советско-иранского договора от 26
февраля 1921 года и по согласованию с Великобританией и США принял решение о
вводе в Иран частей Красной армии, о чем уведомил иранское правительство нотой
от 25 августа 1941 года.
Уже
к сентябрю 1941 года группировка Вооруженных сил СССР в составе двух армий
заняла северные провинции Ирана. Этот шаг был предпринят для того, чтобы
пресечь подрывную деятельность немецкой агентуры и предотвратить удар с
иранского плацдарма по южным границам Советского Союза. Одновременно в
соответствии с международным соглашением в юго-западные провинции Ирана вошли
войска Соединенного Королевства. Советские и британские части соединились в
районе Казвина, южнее Тегерана, а 17 сентября
вступили в иранскую столицу.
Хотя
совместная военная акция Москвы и Лондона и переломила ситуацию в Иране,
позиции гитлеровских спецслужб в стране и их местных
пособников сохранялись. Жесткое противоборство с абвером
Канариса и политической разведкой Вальтера Шелленберга (СД) на иранской территории продолжалось до
конца войны. Более того, Иран использовался Берлином и для ведения
шпионско-подрывной работы на территории Советского Союза. Тегеранская
резидентура НКВД сообщала в Центр в 1941 году: «Немцы
из Ирана руководят разведкой, работающей в СССР, они «перелетают» из Ирана в
СССР и обратно, как саранча».
В
Тегеране действовала главная резидентура
советской внешней разведки, которую, как мы уже отмечали, возглавлял молодой,
но достаточно опытный разведчик Иван Агаянц. Ей были
подчинены периферийные резидентуры и разведпункты в различных иранских городах.
Перед
резидентурами Лубянки в Иране руководством НКВД была
поставлена приоритетная задача по «созданию агентурной сети в целях выявления
сотрудников и агентов иностранных разведок, враждебных СССР организаций,
предотвращения возможных диверсий и иной подрывной работы, направленной на срыв
военно-хозяйственных мероприятий, проводимых СССР в Иране».
НАЧАЛО
РАБОТЫ
Первым
заданием, которое поручили Геворку Вартаняну,
получившему оперативный псевдоним Амир, стал подбор
нескольких надежных ребят, его сверстников, и организация группы для оказания
помощи старшим коллегам из резидентуры в выявлении
германских пособников в Тегеране и других городах.
Следует
отметить, что большая часть населения Ирана дружественно относилась к СССР,
особенно прогрессивно настроенная молодежь. Поэтому Амир
быстро справился с поручением. Ему удалось привлечь к сотрудничеству семерых
друзей и единомышленников, готовых бороться с фашизмом. Они были примерно
одного возраста – армяне, лезгин, ассирийцы. Все выходцы из СССР. Родителей
этих ребят либо выслали из Советского Союза после 1937 года, либо они сами
вынуждены были уехать. Но всех членов группы Амира
объединяла беззаветная любовь к Родине.
Никакой
оперативной подготовки у ребят не было, и сотрудникам резидентуры
приходилось учить их на ходу: грамотно вести наружное наблюдение, выполнять
другие специальные задания. В период формирования и подготовки группы кто-то из
сотрудников резидентуры в шутку назвал ее «легкой кавалерией».
Это название прочно закрепилось за ней на добрый десяток лет.
Сегодня
уже можно рассказать о некоторых эпизодах самоотверженной деятельности членов
группы Амира, молодых людей, почти подростков,
которые добровольно, бескорыстно и с энтузиазмом помогали тегеранской резидентуре советской внешней разведки в борьбе с
гитлеровскими спецслужбами и с широкой сетью их агентуры.
...В
резидентуре не могли понять, чем занимается немецкий
разведчик, которому дали кличку Фармацевт. По агентурным сведениям он якобы
проводит регулярные встречи с высокопоставленными иранскими военными
представителями, получает важную информацию, однако доказательств этому не
было. Часами бродит по Тегерану, время проводит либо на базаре, либо в чайной.
Группа
Амира начала работать по Фармацевту – никаких
зацепок. А сведения о его активных встречах продолжали поступать. Ребята решили
выяснить, чем занимается немец, когда бывает дома, особенно по утрам, еще до
ухода в город. И вдруг однажды с чердака соседнего здания увидели: сидят за
чаем два совершенно одинаковых человека, как две капли воды похожие друг на
друга. Оказалось, что для прикрытия немцы использовали близнецов. Один
брат-близнец водил наружку по городу, а второй брат –
Фармацевт – спокойно встречался с агентурой. Ну а дальше все было делом
техники, и «легкая кавалерия» быстро установила всю агентуру Фармацевта.
О
результативности группы Амира свидетельствуют
следующие данные: только за два года работы с ее помощью было выявлено не менее
400 человек, так или иначе связанных с германскими разведслужбами.
Амиру и его товарищам
приходилось выявлять не только гитлеровскую агентуру. На одной из встреч Агаянц поставил перед Амиром
задачу срочно проверить одного высокопоставленного иранского военного. У
резидента вызвали озабоченность следующие обстоятельства: завербованный генерал
за большие деньги передавал оперработнику, который с
ним поддерживал связь, документы с грифом «совершенно секретно». Но только уж очень много бумаг приносил. И не совсем все подтверждалось.
«Легкая кавалерия» выставила за военачальником плотное наружное наблюдение:
никаких подозрительных контактов, в том числе – с немцами. Стали наблюдать за
его поведением дома. Оказалось, что генерал по вечерам на чистых бланках с
грифами секретности с помощью пишущей машинки сам изготовляет документы. Канал
дезинформации был перекрыт.
КУРСАНТ
АНГЛИЙСКОЙ РАЗВЕДШКОЛЫ
В
1942 году Амиру пришлось выполнять специальное
разведывательное задание.
В
период Второй мировой Великобритания являлась
союзницей СССР по антигитлеровской коалиции, и резидентуры
двух государств в Тегеране взаимодействовали друг с другом по ряду оперативных
вопросов. Однако это не мешало британцам вести против Советского Союза
подрывную работу. Резидентуре НКВД
стало известно, что англичане создали в Тегеране разведывательную школу.
В нее набирали молодых людей со знанием русского языка. Готовили их для
выполнения разведывательных заданий на территории советских республик Средней
Азии и Закавказья (естественно, армяне должны были забрасываться в Армению,
таджики – в Таджикистан и т.д.). Срок обучения – шесть месяцев. Конспирация –
строжайшая. Подготовка проводилась парами.
По
заданию Центра Амиру удалось внедриться в
разведшколу. Сразу же началась работа по установке ее курсантов, к которой подключилась
вся «легкая кавалерия». Через некоторое время у резидентуры
была подробная информация и о самой школе, и о тех, кто в ней учился. После
заброски на территорию СССР питомцы британских «Рыцарей плаща и кинжала» или
обезвреживались, или перевербовывались и работали
затем под колпаком советской контрразведки.
Англичане в
конце концов заподозрили неладное: школа функционировала на холостом ходу.
Через некоторое время советский представитель встретился с официальным
представителем британской разведки в Иране и выразил недоумение по поводу
«несоюзнического поведения». Последний все отрицал.
Однако в скором времени «учебное заведение» перестало существовать.
За
полгода Амир прошел в английской разведшколе полный
курс обучения. Полученная в ней от офицеров секретной службы его величества
добротная оперативная подготовка – вербовочная работа, тайниковые операции,
шифровальное дело, поддержание двусторонней связи, выявление наружного
наблюдения – очень пригодилась советскому разведчику впоследствии.
ГОАР
– ЭТО «СОКРОВИЩЕ»
 Одним
из активных членов группы Амира с первых дней ее
создания был его близкий друг Оганес. Именно в доме Оганеса Геворк впервые увидел
свою будущую жену, а тогда 15-летнюю девочку, сестру товарища и соратника,
чернобровую красавицу, чье имя Гоар переводится с
армянского как «сокровище», «драгоценный камень». В
1942 году Амир привлек Гоар
в ряды «легкой кавалерии». И не ошибся. С первых же ее шагов в разведработе всем стало ясно, что Гоар
не по годам отважный и стойкий человек. А природное чутье, прозорливость, ясный
ум и дар конспиратора очень скоро превратили девушку в консультанта молодых
бойцов по вопросам безопасности и мерам предосторожности.
Строгий
нрав Гоар, да и царившая в группе дисциплина не
позволяли юным разведчикам замечать ее красоту и тем более говорить об этом
вслух. Для всех Гоар была таким же верным боевым
товарищем.
«Я
к ней был неравнодушен с самого начала нашего знакомства, – признавался позже Геворк Андреевич. – Меня поражали ее обостренное
представление о чести, долге, ее требовательность и забота о товарищах по
оружию».
...Однажды
Амир был на грани провала. Он был арестован
сотрудниками Таминат – иранской тайной полиции и не
знал, чем это для него закончится.
Двое
ребят из его группы сильно подсветились на остром мероприятии (ликвидировали
иранца-террориста). Их пришлось спрятать, а впоследствии даже вывести в
Советский Союз. А Амира, как приятеля этих ребят,
бросили в тюрьму. Его били, допытывались, где могут прятаться его друзья. Так
продолжалось около трех месяцев. Но Амиру повезло: Гоар была рядам. Она носила ему в тюрьму передачи и
постоянно информировала об обстановке. Как только Гоар
сообщила, что товарищи выведены в безопасное место, Амир
стал придерживаться выработанной ранее легенды, на допросах все отрицал и
требовал освобождения. Требовал отпустить невинно арестованного сына и
известный в Тегеране коммерсант-кондитер Андрей Вартанян. Роптали богатые и
бедные представители армянской колонии. Через три месяца Амира
выпустили на свободу.
Сопереживание
Гоар за судьбу боевого товарища, опасности и риск,
перенесенные ради его спасения, переросли в особые чувства, которые она
тщательно скрывала до самого окончания войны.
УЧЕБА
В ПРОЦЕССЕ РАБОТЫ
Итак,
как уже говорилось выше, группа Амира занималась
выявлением гитлеровских пособников в Тегеране и других городах. Члены группы
вели визуальную разведку, наладили и успешно осуществляли наружное наблюдение,
умело получали информацию втемную.
Овладение
основами разведки начиналось для молодых людей с элементарных на первый взгляд,
но по сути своей эффективных приемов. На них отрабатывался профессионализм,
приобретался первый боевой оперативный опыт. В военное время это происходило
быстро. Ошибиться означало поставить под удар интересы организации, да и свою
собственную жизнь. Ведь никакой специальной подготовки у ребят не было. В ходе
проведения оперативных мероприятий они учились грамотно вести наружное
наблюдение, выполнять другие специальные задания. Именно Ивану Ивановичу Агаянцу члены группы Амира были
обязаны тем, что тяжелая и опасная работа в разведке в те суровые годы была
окрашена для них в тона героического романтизма и приносила им глубокое
удовлетворение, так как шла на пользу Отечеству.
Активность советской разведки в Иране, по
существу, парализовала деятельность подпольных профашистских организаций в
стране, способствовала нанесению сокрушительного удара по немецким спецслужбам:
они не смогли в полной мере раскрыть свой потенциал и решить многие из
поставленных перед ними задач, в том числе и по подготовке покушения на
руководителей стран «большой тройки» в ходе работы Тегеранской конференции,
которая проходила с 28 ноября по 1 декабря 1943 года.
Свой весомый вклад в деятельность советской внешней разведки в Иране в тот
период внесли и молодые разведчики группы Амира.
ОПЕРАЦИЯ
«ДЛИННЫЙ ПРЫЖОК»
Из
истории хорошо известно, что в 1943 году в период работы Тегеранской
конференции гитлеровские спецслужбы планировали уничтожить лидеров «большой
тройки». Операцию по физическому устранению глав СССР, США и Великобритании
немцы назвали «Длинным прыжком». Почему же «Длинный прыжок» не удался?
Проведение
операции было поручено любимцу Гитлера – доныне хорошо известному широкой
публике Отто Скорцени.
Передовая группа его подразделения, состоявшая из шести немецких диверсантов,
включая двух радистов, была сброшена на парашютах в районе города Кум, что в 70
км от иранской столицы. Группе предстояло осесть в Тегеране, наладить
радиосвязь с Берлином и подготовить условия для высадки основного десанта во
главе с самим Скорцени. А уж ему надлежало устроить
30 ноября, в день рождения британского премьера, покушение на Сталина,
Рузвельта и Черчилля.
Более
двух недель добирались диверсанты с большим количеством оружия и снаряжения до
Тегерана и разместились на конспиративной вилле, подготовленной для них
германской агентурой. «Легкой кавалерии» удалось первой добыть информацию о
десанте и обнаружить местонахождение группы. Все шесть немецких «коммандос»
были арестованы. Когда гитлеровским спецслужбам стало известно о провале
передовой группы, в Берлине решили отказаться от направления в Тегеран главных
исполнителей операции «Длинный прыжок».
В
1964 году проживавший в Мадриде бывший оберштурмбаннфюрер
СС Отто Скорцени в беседе с
корреспондентом парижской газеты «Экспресс» заявил, в частности, следующее:
«Из
всех забавных историй, которые рассказывают обо мне, самые забавные – это те,
что написаны историками. Они утверждают, что я должен был со своей командой
похитить Рузвельта во время Ялтинской конференции. Это глупость: никогда мне
Гитлер не приказывал этого. Сейчас я вам скажу правду по поводу этой истории: в
действительности Гитлер приказал мне похитить Рузвельта во время предыдущей
конференции – той, что проходила в Тегеране. Но бац! Из-за различных причин это дело не удалось обделать с
достаточным успехом…»
Как
же смогли молодые ребята найти в огромном Тегеране группу фашистских
радистов-диверсантов? «По
улицам бегали день и ночь, по 14–16 часов, – вспоминала позднее Гоар. – Я домой уходила, только когда совсем темно становилось.
Холодно ли, жарко или страшно – все равно искали. И нашли».
МНОГОЛЕТНИЕ
КОМАНДИРОВКИ
30
июня 1946 года в Тегеране Гоар и Геворк
сыграли свадьбу и еще шесть лет работали в Иране.«Мой
выбор зависел только от меня, – подчеркивала Гоар Левоновна. – Мне никто не навязывал, не утверждал
«кандидатуру мужа». Замуж я выходила по большой любви. Правда, сочетались
браком мы три раза. Дважды – за рубежом (так нужно было в соответствии с
«легендой»). И даже венчались в церкви. И один раз – дома, уже по советским
законам».
Группа
«легкой кавалерии» продолжала успешно действовать до апреля 1949 года. А в 1951
году молодые супруги попросили Центр предоставить им возможность получить
высшее образование. Выбор пал на факультет иностранных языков Ереванского
университета.
Затем
последовала многолетняя жизнь под прикрытием вымышленных имен и фамилий, работа
в экстремальных условиях и сложной обстановке в различных странах мира. Этапы разведывательной деятельности, о которой еще не пришло время
рассказывать, да и вряд ли оно наступит в ближайшие 50–100 лет.
Операции, блестяще проведенные этим человеком, могли бы войти в учебные пособия
спецслужб многих стран как образец того, каких успехов может достичь разведчик.
Его очередная загранкомандировка длилась более 30 лет. И всегда рядом с Геворком Андреевичем была Гоар –
женщина его судьбы, боевая подруга, прошедшая вместе с ним долгий путь в
разведке.
Из
последней командировки разведчики вернулись осенью 1986 года. Через несколько
месяцев Гоар Левоновна
вышла на пенсию, а Геворк Андреевич продолжал служить
до 1992 года.
На
вопрос, в чем секрет его активного долголетия, Геворк
Вартанян как-то подчеркнул: «Главное – не расслабляться, заниматься любимым
делом и чувствовать, что ты нужен людям».
От
себя добавим: несмотря на то что полковник Вартанян
находится в отставке, он продолжает активно трудиться в СВР – встречается с
молодыми сотрудниками различных подразделений внешней разведки, которым
передает свой богатый оперативный опыт, выезжает в другие города России,
выступает перед студентами институтов и университетов. А рассказать ему
молодежи есть о чем.
ВМЕСТО
ПОСЛЕСЛОВИЯ
О
присвоении Геворку Андреевичу звания Героя Советского
Союза и о награждении Гоар Левоновны
орденом Красного Знамени им сообщили в 1984 году. Геворк
Вартанян стал первым советским разведчиком-нелегалом, отмеченным этим высоким
званием за работу в мирное время. Но супруги находились тогда еще вдалеке от
Москвы, потому документы об их награждении были выписаны на другую фамилию.
Только после возвращения четы из командировки все встало на свои места и разведчики получили заслуженные награды.
Владимир
Антонов, «Независомое военное обозрение»,
ведущий
эксперт Кабинета истории внешней разведки
| 
