Трансформация
Апшеронского полуострова в остров невежества, варварства и зла началась с того
самого момента, когда он постепенно начал обживаться пришлыми и разрозненными
племенами афшаров и баятов, карадагцев и карапапахов, кашкаев и падаров.
Полуостров некоторое время еще сопротивлялся, ибо мощно представленные здесь
иранский и армянский, русский и еврейский слои не собирались легко и быстро
оформлять на клички диких кочевников местную, весьма специфичную цивилизацию.
Впрочем, время работало на дикарей, и, как писал татарский историк В.Худадов,
"близок день, когда от ряда национальностей, населяющих Закавказский
Азербайджан, останется лишь воспоминание… Ассимиляция эта может выиграть с
созданием независимой Азербайджанской Республики с тюркским государственным
языком. Таким образом, в Восточном Закавказье создается новая единая национальность,
составленная из различных этнических единиц, но с одним общим тюркским
языком" ("Советский Азербайджан", "Новый Восток",
1923, N3, стр. 171).
"Шайки
убийц появились одновременно в разных частях города. Загремели выстрелы…
Застигнутые на улицах армяне спасались бегством. Вслед им гремели выстрелы.
Несчастные падали, не добежав иногда несколько шагов до дверей своего дома…
Жертвы среди армян насчитывались уже десятками. В то время, когда большинство
мирного армянского населения в страхе ждало со стороны полиции и войск
избавления от грозящей беды, раздраженная горячая молодежь рвалась мстить за
убитых родичей и единоплеменников… Когда на улицах больше некого было убивать,
татары кинулись громить армянские лавки. Взламывали двери, стреляли внутрь
лавок залпами, вытаскивали неосторожно оставшихся в лавках торговцев и зверски
расправлялись с ними".
КажетсЯ,
эта корреспонденциЯ родом из Сумгаита. Но это не так: описанное событие далеко
от позорного февраля 1988 г. ровно на три поколения. Такую картину армянских
погромов в Баку представила газета "Русское слово" в своем номере от
22 февраля 1905 г. По сути, она писала об изуверах старшего поколения,
взрастивших сумгаитских оборотней - своих послушных внуков.
О
самих внуках пишет Виктор Кривопусков в книге "Мятежный Карабах":
"К вечеру 27 февраля трибунные выступления переросли в насильственные
действия. Сотни сумгаитских азербайджанцев, распаленных митинговыми призывами,
подогретых спиртными напитками, раздаваемыми бесплатно с грузовиков (следствием
эти факты установлены), беспрепятственно приступили к погромам квартир армян,
их массовым избиениям, убийствам, которые длились до поздней ночи.
Государственные, партийные и правоохранительные органы города и республики на
беспрецедентные беспорядки в городе не отреагировали. Сумгаит полностью перешел
во власть погромщиков.
28
февраля, не видя сопротивления бесчинствам против армянского населения, на
улицы города вышло еще большее число азербайджанцев Сумгаита. Многие из них уже
были вооружены металлическими прутьями, топорами, молотками, другими подручными
средствами, при этом толпа знала свои задачи. Погромщики, разбившись на группы
по несколько десятков человек, врывались в армянские квартиры, намеченные
заранее. Людей убивали в их же домах, но чаще выводили на улицы или во двор для
публичного глумления над ними. Редко кому пришлось погибнуть сразу от удара
топора или ножа. Большинство ждали мучительные издевательства. Избивали до
потери сознания, обливали бензином и сжигали заживо. Нередки были случаи
группового изнасилования женщин и девушек, часто насилие происходило на глазах
близких, после чего их убивали. Не жалели ни стариков, ни детей.
Только
29 февраля в Сумгаит были введены армейские войска, однако они не сразу смогли контролировать
город. Убийства и погромы армян продолжались. Дело в том, что войска приказа на
применение к насильникам силы и оружия не имели. На призывы пострадавших о
помощи офицеры и солдаты практически не реагировали. Погромщики, видя
бездействие войск, стали нападать на военнослужащих. По оперативным сводкам,
пострадало более 270 военных. Лишь к вечеру армейские подразделения приступили
к решительным действиям, и погромы против армян прекратились. За три дня было
убито несколько сот армян…"
Поражает
сходство методов и форм истреблениЯ армЯнского населениЯ на территории
современного Азербайджана. При ознакомлении с документальными описаниями
погромов, отдаленных друг от друга несколькими десятилетиями, иногда бывает
крайне сложно не сбиться с "хронологического курса" и не запутаться в
датах, событиях, лицах.
"Резня
продолжалась три февральских дня. Всего в первый день было убито до 35 человек,
из них 3-4 татарина, остальные - армяне" ("Санкт-Петербургские
ведомости", 25.05.1905).
"Погромщики
потянули армянина в сторону насосной станции. Мы тоже направились туда, и по
дороге я нашел топор. Подошли к толпе, которая возле насосной будки избивала
армянина, и я топором нанес ему удар в лоб. Али Агаяров в это время где-то
нашел арматуру и нанес три удара ему по голове. Потом я бросил топор и
вернулся" (Из протокола судебных заседаний. Из свидетельств Закира Рзаева,
"Сумгаитская папка", том 9-13, л. д. 7; 04. 04. 1988).
"По
улице двинулась толпа, состоявшая из босяков, безработных и нескольких,
по-видимому, интеллигентных лиц. Один армянин был зарезан прямо у подъезда
генерал-губернаторского дома. Было сожжено до двух десятков армянских домов. В
Баилове толпа осадила дом с 200 обитателями-армянами. В последний момент
солдаты спасли обитателей от верной смерти, переведя в казармы Сальянского
полка; дом же был разграблен и сожжен. Солдаты и офицеры лениво наблюдали за
происходящим, а на вопросы отвечали, что "им не приказано трогать русских
и татар" ("Новое обозрение", 23.11.1905).
"Он
ударил потерпевшего Аванесяна Валерия обухом топора. Видел, как человек ударил
Валеру топором и тот упал. Бросил ли потом он топор на дорогу, я не знаю" (Из
протокола судебного разбирательства по факту убийства 28 февраля 1988 года в
Сумгаите Валерия Аванесяна. Показания Агаева Алавсат Ахмед-оглы,
"Сумгаитская папка", том 8, л. д. 143-148; 04. 04. 1988).
"Три
дня Балаханы, Забрат, Раманы напоминали ад: озверевшая толпа била, грабила,
расстреливала, жгла. Некоторых русских щадили. Других истребляли вместе с
армянами. Раненых швыряли в горящие мазутные ямы или дорезывали. Подле
промыслов Манташева окружили безоружную толпу человек в 30 и всех искрошили
кинжалами и бейбутами. В Раманах замучили, перестреляли, сожгли более 300
человек" ("Тифлисский листок", 11.09.1905).
Неизменность
и даже идентиЧность форм и методов преследованиЯ и забиваниЯ армЯн
действительно поразительна. Кажется, что и не существовало в истории этого
солидного временного интервала в 83 года. Да и позиция властей обнаруживает
удивительные параллели.
"Местный
голова не только не предпринимал ничего для прекращения резни, но и расхаживал
среди татарских погромщиков, братски похлопывал их по плечу и даже приказал
солдату, отнявшему ружье у татарина, немедленно вернуть оружие" (Luigi
Villari. Fire and sword in the
Caucasus. London, T. F. Unwin, 1906).
Кровавые
события продолжались и в последующем; "татарский топор" передавался
из поколения в поколения, как первый признак "национальной
идентичности". Беспрецедентно масштабным преступлением стало умерщвление в
течение нескольких часов десятков тысяч армян в ночь на 16 сентября 1918 г.
Чудовищную статистику приводят, между прочим, совершенно разные источники:
"В
ночь на 16 сентября в Баку было вырезано около 35 000 армян" ("Кавказское
слово", 12.10.1918).
"Численность
истребленных в Баку армян составила от 20 до 30 000 армян" (Wilhelm
Litten. "Persische Flitterwochen…").
"Есть
данные о том, что количество жертв достигло 20 000 человек" (Е.Лудшувейт.
"Турция в годы Первой мировой войны", Москва, 1966).
"Во
время погромов и резни было зверски убито 30 - 35 000 мирных жителей, главным
образом армянские рабочие; всюду на улицах валялись трупы" ("Известия
ВЦИК", 23.04.1919).
Едва
ли имеет смысл продолжать эту скорбную хронику, простирающуюся во времени - на
столетия, а в пространстве - до Будапешта. Ведь всегда можно запутаться в
датах, событиях, лицах. Возможно, прошлый век и оказался способным объединить
разрозненные тюркские племенные союзы в искусственное понятие
"азербайджанец", однако его не хватило на то, чтобы наделить это
новое понятие гуманизмом и цивилизованностью. Увы, в этом отношении XX век
оказался немилосердным, в первую очередь по отношению к ним.
Арис
КАЗИНЯН, «Голос Армении» |
