 Эксклюзивное
интервью директора Армянского центра стратегических и национальных
исследований Ричарда Гирагосяна Агентству
международной информации «Новости-Армения»
-
Как вы оцениваете сложившуюся политическую ситуацию в регионе Южного Кавказа в
целом, и в Армении, в частности?
–
Прошлогодние августовские события в Грузии привели к усилению влияния России на
Южном Кавказе. Грузинский конфликт позволил России переделать геополитическую
карту и сдвинуть границы стратегических перспектив в регионе.
Новая региональная ситуация положительно для России с точки зрения трех
аспектов: во-первых, резко приостановлен процесс расширения НАТО на Южном
Кавказе, по крайней мере, на краткосрочный период; во-вторых, снижена
возможность Грузии стать маяком Запада в регионе; в-третьих, конфронтация с
Западом в вопросе превосходства в регионе.
Августовские
события показали уязвимость трубопроводов и портов в регионе и создали новые
сомнения относительно надежности Грузии как ключевого транзитного государства.
Интересно то, что это урок стал одной из самых важных проблем и для Турции, и
для Азербайджана. Исходя из энергетической цепи Азербайджан-Грузия-Турция, и
турки, и азербайджанцы были возмущены грузинским промахом, который
продемонстрировал их слабость и уязвимость.
Но
для Армении эти региональные изменения представляют собой не столько угрозы и
кризисы, сколько новые перспективы.
Наиболее значимым фактором для Армении является не роль внешних игроков в
регионе, а проблема неразрешенного внутриполитического кризиса. Армения не
сможет быть сильной или достаточно устойчивой, чтобы сопротивляться внешнему
влиянию без наличия гибкой демократии, без населения, потребности
которого удовлетворены, и без экономики, основанной на реализации возможностей
для всех. Таким образом, Армения должна заняться своими внутренними проблемами,
чтобы укрепить собственный суверенитет и государственность.
С
точки зрения внутриполитической ситуации даже спустя год после трагических
событий 1 марта Армения остается в изоляции из-за неразрешенного политического
кризиса, приведшего к расколу и поляризации общества. Единственный выход из
этого кризиса для армянских властей - это признание новой политической
действительности в стране. В особенности, армянское правительство должно
признать, что активная и динамичная оппозиция только способствует укреплению
демократии. Активная оппозиция способствует развитию политического процесса и
стремится предложить гражданам свежую струю альтернативных взглядов и
разнообразие мнений. Демократия не чуждое понятие в армянской истории, и отказ
ценить положительную роль политической оппозиции чинит ненужные препятствия на
пути реализации демократических реформ в Армении.
Второй
шаг к разрешению этого кризиса состоит в новых отношениях, основанных на
принятии диалога и большей терпимости по отношению к оппонентам. (В этом смысле
недавний призыв Раффи Ованнисяна
к национальному диалогу, предоставляет новый шанс для урегулирования кризиса.)
Но стремление к изменениям должно исходить от обеих сторон - властей и
оппозиции, каждая из которых несет ответственность за то, чтобы осуществить
диалог и перейти на уровень конструктивных обсуждений.
-
Какие цели преследуют в регионе Южного Кавказа крупные державы – США, Россия,
Турция, Иран, Евросоюз?
-
Как арена для сотрудничества и для соперничества регион является стратегически
существенным из-за географического положения и геополитической уязвимости. Это
точка на планете, где сходятся национальные интересы России, Турции, Ирана и
Соединенных Штатов. Мы видим, что традиционные региональные игроки на
Южном Кавказе - Россия, Турция и Иран, теперь также конкурируют за влияние с
Соединенными Штатами и Европейским союзом. Но сейчас в регионе зародились новые
надежды, поскольку Турция и Армения заняты попыткой строительства новых
отношений, а Соединенные Штаты и Россия находят точки соприкосновения в попытке
урегулировать их ранее напряженные отношения.
В
деле достижения длительной безопасности на Южном Кавказе реальными императивaми являются
внутриполитические процессы, исходящие из нескольких ключевых проблем. В
частности, должна, наконец, состояться политическая система выборов.
Легитимность является ключевым детерминантом длительной безопасности и
стабильности, в то время как стратегическая действительность в регионе определена
не геополитикой, а внутренней политикой и экономикой. Но крайне важным является
то, что для реальной демократизации политические институты имеют очень большое
значение. Несмотря на то, что обязательства перед Западом могут быть важными,
реальная стабильность и безопасность зависит больше от легитимности
региональных правительств и от внутренней экономики и политики, чем просто от
уверенности в великой геополитике.
-
Каково состояние вооруженных сил стран Южного Кавказа и Армении в частности?
-
Очевидно, что меняется военное равновесие сил в регионе. Война в Грузии в
августе прошлого года ослабила грузинский военный потенциал, усилила военное
влияние русских и эффективно покончила с перспективой расширения НАТО на Южном
Кавказе. Но более глубокая тенденция, которая была на стадии реализации задолго
до августовского конфликта, это фактор военного доминирования Азербайджана,
который желает надолго утвердиться в регионе. В качестве демонстрации этого,
можно рассматривать повторяющиеся угрозы Баку "решить" карабахский
конфликт силой. Один из наиболее честолюбивых в
военном отношении среди бывших советских государств – Азербайджан, угрожает
нарушить хрупкое равновесие в регионе.
Но
после тщательного анализа можно утверждать, что курс на военную реформу в
Азербайджане оказался трудно реализуемым. Несмотря на резкое увеличение
ежегодных ассигнований на оборону в последние годы, опирающееся на
энергетическое богатство, перспектива реализации Азербайджаном установленной
цели - стать в регионе военным лидером, представляется очень спорной.
Лишь относительно небольшая часть оборонных расходов из огромного военного
бюджета была фактически потрачена на перевооружение, приобретение учебной базы
и необходимого оборудования. Несмотря на большие ассигнования последних
трех лет более чем в $1 миллиард долларов, Азербайджан достиг немногого в деле
приобретения современных систем оружия или технического переоснащения.
Кроме
того, хотя в будущем роль Азербайджана как регионального военного лидера реально
возможна, потребуются, по крайней мере, десятилетия на проведение длительной и
серьезной военной реформы, прежде чем он сможет реализовать данный
потенциал.
Для Армении в ближайшем будущем опасность заключается не только в провале
стараний соответствовать военному развитию и перевооружению Азербайджана, но и
в том, что вынужденное увеличение армянских ассигнований на оборону может
вытеснить другие приоритеты, особенно в социальном секторе, и таким образом
подвергнуть опасности потребности будущего поколения страны, например, в сфере
образования.
Это
однако не означает необходимость отказаться от усилий
по достижению военного равновесия в регионе, но является предупреждением, что
национальная власть должна основываться не только на вооружении страны, и что
Армения также сталкивается с другими долгосрочными потребностями и проблемами,
удовлетворение и решение которых не менее важно для обеспечения ее
безопасности и стабильности.
-
Каковы возможные сценарии развития переговорного процесса по карабахскому
урегулированию и позиции соседних стран в этом конфликте, в частности, Ирана,
который сам имеет азербайджанских сепаратистов, и Грузии?
-
С точки зрения посреднической деятельности, пытающейся разрешить замороженный
карабахский конфликт, меня интересуют некоторые основные проблемы. В первую
очередь, это постоянная воинственная риторика Азербайджана. Угрозы возобновить
войну только усложняют поиск мирного решения конфликта. Особо огорчает тот
факт, что несмотря на уроки недавней войны в Грузии,
власти Азербайджана все еще не отказываются от мысли решить карабахский
конфликт военным путем.
Вторая проблема в том, что сам процесс мирного урегулирования стал
неэффективным.
С
самого начала закрытый и секретный процесс урегулирования карабахского
конфликта, который проходит при посредничестве сопредседателей Минской группы
ОБСЕ, приводит к недостатку информированности общества, особенно если учесть,
что власти Армении и Азербайджана должным образом не готовят общества своих
стран к возможности заключения мирного соглашения по Карабаху. Но в то же время, нет альтернативы МГ ОБСЕ как посредника в
разрешении карабахского конфликта, так как эта группа является единственной
структурой, у которой есть полномочия посредничества в процессе урегулирования
карабахского конфликта и уже длительное время проводит деликатную дипломатию в
вопросе решения проблемы.
Но
есть третья проблема, которая заключается в том, что формат МГ ОБСЕ имеет
недостаток, а именно - НКР не участвует в переговорном процессе как
непосредственная сторона конфликта. Отказ включить Карабах в процесс мирных
переговоров только подвергает сомнению способность достижения путем переговоров
такого решения, которое будет соответствовать минимальным стандартам
безопасности и устойчивости.
Признание
важной и первичной роли МГ ОБСЕ как посредника в разрешении карабахского
конфликта также подразумевает то, что Турция не может иметь непосредственной
роли в мирном процессе. Учитывая ее близкие стратегические отношения с
Азербайджаном в плане открытой дипломатической, экономической и военной
поддержки, включая блокаду Армении, Турция не может восприниматься как
нейтральный посредник в карабахском конфликте.
На
более широком уровне, в деле посреднической деятельности, вероятно, также
придется включить более широкий круг региональных субъектов, таких как Иран.
Опасность для Армении однако состоит в том, что любое
усилие включения Ирана в мирный процесс переговоров также позволит Турции
приобрести новую роль в процессе. В этом смысле я не сторонник вовлечения Ирана
в процесс переговоров, по крайней мере, на данный период времени.
Крайне
важно отметить, что отсутствие информации и прозрачности только способствует
развитию опасных тенденций в переговорном процессе, стимулирует распространение
ложных сообщений и укрепляет радикальные мнения.
-
Какой вам видится перспектива развития армяно-турецких отношений в контексте
некоторого смягчения позиций руководства этих стран?
-
После почти полутора десятилетий напряженных отношений с закрытыми
границами и без дипломатических связей, Армения и Турция довольно быстро
налаживают отношения. В рамках официального приглашения в июле 2008 года
президентом Армении Сержем Саргсяном глава Турции
Абдулла Гюль стал первым турецким президентом,
который посетил Ереван. Посещение в сентябре прошлого года было больше, чем
исторический прорыв.
Этот
процесс между Турцией и Арменией дает новый шанс двум странам, чтобы
продвинуться по пути нормализации отношений, которые предполагают открытие
долгое время закрытой турецкой границы с Арменией и установление нормальных
дипломатических отношений. Хотя обе стороны теперь кажутся готовыми пойти
на новые раунды прямых переговоров и начать предварительный диалог,
расхождения между Арменией и Турцией остаются существенными.
Но
даже с учетом очевидных разногласий, есть основания для нового оптимизма,
поскольку Турция, кажется, готова изменить свою позицию по поводу
дипломатических отношений и открытия границы с Арменией. Ситуация в регионе
также изменилась после августовского конфликта 2008 г. в Грузии, предлагая
новый стимул для открытия армяно-турецкой границы, а также нового уровня
российской поддержки прорыву в отношениях между Арменией и Турцией. Реальным
испытанием в армяно-турецких отношениях будет решение Турции относительно
проблемы признания Геноцида армян.
-
Какова, на ваш взгляд, оценка и возможные сценарии развития событий в Джавахке?
-
В течение большей половины 1990-ых Грузия
рассматривалась как "неудавшееся" или "терпящее неудачу"
государство, с отсутствием законности, эрозией центрального государственного
аппарата и неспособностью решить конфликты в Абхазии и Южной Осетии. Даже после
прихода к власти правительство Саакашвили встало
перед проблемой “больших ожиданий,” так же как и
грузинский народ, ожидавший большие перемены от “революции роз.” Однако те же
самые проблемы, в частности, общественная неудовлетворенность, которые были
присущи правительству Шеварднадзе, остались и при новых лидерах. Эти
фундаментальные проблемы, от укоренившейся коррупции до явной потери
территориального контроля над несколькими ключевыми областями страны, угрожали
власти и законности грузинского государства независимо от того, кто был
ответственным за это.
Недавние
события в Джавахке привели к новым проблемам.
Ситуация в этом в большинстве своем армянонаселенном
регионе Грузии, усложняет региональную безопасность и может привести к новым
конфликтам, с внутренними притеснениями и возможными внешними
подстрекательствами.
Риск
нового конфликта в Джавахке однако
был бы минимизирован и как-то сдержан, если бы Джавахку
предоставили автономию, основанную на праве на самоопределение его местного
населения. И так как основные проблемы Джавахка
скрываются в годах пренебрежения и экономической отсталости, автономия Джавахка может также стать ключевой для
социально-экономического развития региона. Но решение кроется не только в
экономике, но также и в политике, поскольку населению Джавахка
слишком долго отказывали в основных правах, учитывая уникальную армянскую
идентичность в пределах Грузии.
-
Как вы оцениваете перспективы признания США геноцида армян 1915 года с приходом
Барака Обамы?
-
Хотя ожидается, что президент Обама признает Геноцид
армян, здесь есть некоторые препятствия. Во-первых, его утверждения в бытность
кандидатом не обязательно должны соответствовать официальной политике
избранного президента. Например, Обама, возможно,
уклонится непосредственно от такого признания, считая, что необходимость
улучшения американо-турецких отношений в интересах национальной безопасности
Америки важнее американской внешней политики. Это не означает, что он не
поддержит американский Конгресс, в случае признания Геноцида. Обама может позволить Конгрессу сыграть ведущую роль в деле
признания и, в отличие от предыдущих американских президентов, поддержать
подобные усилия в Конгрессе.
Такое
развитие событий не обязательно ущербно для Армении, поскольку правительство Обамы может просто переложить проблему на американский
Конгресс, и даже помочь поддержать признание Геноцида Конгрессом.
Мы
также видим изменение позиции США по отношению к Армении, основанное на новой
политике, которая бросает вызов и более настойчиво окажет давление на армянские
власти, ослабленные дефицитом законности.
Вашингтон
должен оказать давление на Ереван, чтобы осуществить реальную демократическую
реформу и усилить верховенство закона. Новым обязательством для США является
недопущение более дефицита демократии в таких странах как Армения или даже
Азербайджан, особенно потому, что реальный ключ к длительной стабильности в
этих государствах находится в руках их лидеров, ответственных перед собственным
народом. |
