Философия
противопоставления интересов государства интересам граждан работает на
самоуничтожение, заявил в интервью “РА” карьерный дипломат, экс-глава
МИД НКР, экс-кандидат в президенты Армении Арман МЕЛИКЯН.
-
Перезагрузка в отношениях США и России сулит серьезные изменения в мире, в т.ч.
в нашем регионе. Муссируется возможность отказа США от
размещения ПРО в Европе в обмен на помощь России в решении ядерной
проблемы Ирана. Насколько это вероятно?
-
Не думаю, что по форме это предложение может оказаться приемлемым для России. И
по геополитическому раскладу такое взаимодействие малопредставимо.
Надо понять общий подтекст глобальных геополитических
процессов. Сегодня США стараются сформировать в лице России обновленный образ
пугала, агрессивно настроенного государства, готового во имя своекорыстных
имперских целей диктовать неприемлемые условия своему ближнему и дальнему
окружению. Все события последних лет были направлены именно на это. И при всей
своей симпатии к России и к русским я вынужден констатировать, что при нынешнем
своем качестве она обречена на поражение. В этом смысле для России наступает
тяжелый период.
-
О каком качестве речь?
-
В основе государственности лежит примерно такой же принцип действия, как в
генетике - любое государство основывается на некоей ценностной шкале-геноме.
Если эта шкала неверна, то построение государства не может быть успешным. Такое
псевдогосударство не может быть конкурентоспособным,
и ему определена роль пугала. Причем пугалом становятся также союзные
государства, выстраивающие свои внутриобщественные и
внешние взаимоотношения по тому принципу, по которому это делает Россия. В этом
смысле Армения тоже является своего рода сателлитом.
-
Т.е. США формируют очередную “ось зла”?
-
Это не вопрос злого умысла. Это вопрос философский. К сожалению, ущербность
этой философии ярко проявляется и в Армении. Недавно на съезде партии
“Процветающая Армения” ее лидер Гагик Царукян заявил, что нам нужно сильное государство и что
только тогда мы можем рассчитывать на обеспечение благосостояния народа. В
России тоже традиционно говорят о необходимости иметь сильное государство. Но
вот парадокс - такое “сильное” государство всегда имеет слабое общество,
большая часть которого нищенствует.
Англосаксонский
мир строится на ином постулате. Там государство - это орудие соблюдения
интересов свободных граждан, и через государственность эти интересы практически
соблюдаются как внутри самого государства, так и на внешней арене. Презирающее
интересы граждан государство не сможет существовать, ибо граждане его просто
сметут. В России же все наоборот, а такое государство очень удобно выставлять
пугалом.
-
Вы не идеализируете англосаксонский мир? Можно привести кучу обратных
примеров...
-
В этом и заключается фокус. Я говорю об основополагающем принципе действия
этого общества. Одно дело, когда основополагающим принципом в
государстве является защита интереса гражданина и свобода личности, другое, -
когда декларируется доминанта самого государства, во имя которого приносятся в
жертву интересы миллионов граждан, погибающих “во имя интересов страны”, а на
самом деле - от безалаберности, разгильдяйства, непрофессионализма людей,
которые на данный момент управляют страной, идентифицируют себя как
государство, действуют якобы от имени и во имя государства, а по сути -
ради себя и в ущерб интересам всех остальных граждан. Такое государство
становится самопожирающим зверем, которому нужно
постоянно подавать очередные жертвы. Поэтому в России все революции за
последние сто лет были революциями на самоуничтожение. К сожалению, после
обретения Россией независимости идея превалирования государства над гражданином
сохранила свою порочную первооснову, благодаря которой Россия не сможет стать
конкурентоспособной страной.
-
Однако все эти революции привносились в Россию извне...
-
Любое государство старается выносить свои интересы на территории других стран и
оперировать там в собственных интересах. Но очень
важно понять, почему российское общество принимало все это. Это означает, что
оно не способно осознать свои интересы и понять, где начинаются чужие. Это -
неверная работа самой системы, порочный участок генома, который постоянно
приводит к одному и тому же результату. А это выгодно всем конкурентам. Самопожирающее государство пытается быть
конкурентоспособным за счет в основном своих внутренних ресурсов. Внешняя
агрессивность - это постоянный поиск своей миссии в мире. В англосаксонском
мире мессианство увидеть невозможно.
-
Таким же мессианством попахивают попытки США мотивировать свои агрессивные
действия в других странах глобальной борьбой Добра со Злом и нанизывать на эту
“ось зла” те или иные государства...
-
У американцев свои выраженные интересы, и они зачастую проводятся
нечистоплотно, и ложь используется. Но есть основополагающий момент. Их
общество продуцирует и поощряет свободу личности, что позволяет им сохранять
конкурентоспособность на экономической арене. Они сохраняют свободную среду для
обмена мнениями и идеями. Конечно, всегда выбирается что-то одно, что
становится политической линией на какой-то промежуток времени. Но самое главное
- там работает тот участок генома, который в российском варианте ущербен.
Свобода в любом случае конкурентоспособнее скованности. Когда людей сковывают
обязанностью государству, это напрочь лишает граждан
каких-либо стимулов вырабатывать идеи, отстаивать свои интересы. Когда интересы
государства начинают противопоставляться интересам личности, личность сразу
уничтожается. Так бывает и там. Но я говорю об основной, официальной идеологии.
А она работает. И в этом смысле, если в России не предпринять очень серьезных
последовательных усилий по смене этого больного участка генома
государственности, то она будет вечным изгоем, вечно битая, недовольная, в
поисках своей мессианской роли в мире и вечно обиженная. А это то, что нужно
США, - мальчик для битья. Поэтому США, с одной стороны, осложнили отношения
России и Европы, создали на Кавказе фактор Грузии, в которую Россия в обозримом
будущем вернуться не сможет, и по сути, смогли
отколоть Кавказ от монолитного российского подбрюшья
из новых государств, сумели наладить диалог с Китаем и решить свои
экономические проблемы с этой страной. Я также уверен, что в обозримом будущем
они сумеют наладить свои отношения с Ираном. С Россией или без нее. Скорее, без
нее. Для Армении это будет иметь вполне конкретные последствия - позитивные или
катастрофические - в зависимости от того, как мы определим свою политику.
-
В этом контексте Вы усматриваете связь между выкладками в
докладе Госдепа США по ситуации с правами человека в Армении и в
карабахском урегулировании?
-
6-7 лет назад, будучи постпредом НКР в РА, я встретился с человеком, который в
США был неформальным архитектором новой Европы, в том числе политики нового
соседства ЕС. Мы съездили в Карабах, и он заявил без обиняков: “Вы даже
отдаленно не представляете, насколько мощны США, и вы должны для себя решить, в
каком лагере вы будете находиться. Сейчас у вас есть шанс присоединиться к
политике нового соседства ЕС, иначе через некоторое время поезд уйдет, и вы
останетесь в лагере аутсайдеров. Россию мы все равно с Кавказа вышибем, поэтому
думайте, что вы будете делать дальше”. Это было сказано очень императивно, что
мне крайне не понравилось. Но за прошедшие годы США последовательно осуществили
ряд шагов, на которые не последовало адекватного противодействия со стороны
России. Это делалось тонко, политически продуманно. Война в Грузии была
созданной для России ловушкой. Поэтому можно сказать, что доклад Госдепа - это
констатация того, что мы находимся в лагере аутсайдеров и можем быть тоже
присоединены к конгломерату государств-пугал. Сегодня я уверенно могу сказать,
что США действительно обладают огромной мощью. Эта мощь заключается не в
промышленном, финансовом или военно-техническом могуществе этой страны - она
заложена в основе ее государственности в качестве философского базиса ее
существования.
-
Мы присоединились и к политике нового соседства, и восточноевропейского
соседства. В чем же наше аутсайдерство?
-
В особых отношениях с Россией. Но это одна часть вопроса. Мы в своей политике
как внутренней, так и внешней, по сути, копируем философскую систему порочного
государственного генома. Это проявляется во всем - в системе управления, во
взаимоотношениях власть - общество, в наших взаимоотношениях с внешним миром.
Формально мы можем присоединиться к чему угодно. Но это не будет иметь
значения, ибо в своих действиях - в собственной стране, во внешней политике -
мы не являем собой независимо мыслящего социума. Как независимое государство мы
можем восприниматься только в том случае, если действительно поймем, в чем
ущербность нашей сегодняшней государственности. Только после этого мы можем
быть адекватно восприняты внешней средой, а все эти доклады будут делаться с
оглядкой.
-
Речь идет не о том, чтобы мы отказывались от стратегического сотрудничества с
Россией и декларировали стремление к членству в НАТО и ЕС, а о необходимости
отказаться от системы госуправления, аналогичной
российской?
-
Даже не в этом дело. Нужно отказаться от порочного философского подхода. Только
в этом случае мы сможем обеспечить внутреннюю конкурентную среду и внешнюю
конкурентоспособность, вести собственную независимую внешнюю политику с учетом,
конечно, интересов наших союзников и противников.
-
При тех же закрытых границах и прочих сегодняшних реалиях?..
-
Да, при тех же условиях будут совершенно иные результаты. То, что я говорил
выше о пугалах, вовсе не означает, что это - окончательный вердикт. Но элиты
государства должны работать над изменением ситуации, над переосмыслением
философии понимания государственности и системы госуправления.
Это возможно и в нашем случае, и в случае России.
-
А как это все проецируется на Азербайджан, где ситуация такая же, даже хуже?
-
В Азербайджане есть определенность. Там, по сути, монархия. Все, что там
происходит, подчинено двум локальным целям и одной глобальной. Это - сохранение
власти клана Алиевых, проблема НК, что тоже работает на сохранение власти, и в
большей степени западная ориентация. Там нет той раздвоенности, какая есть у
нас, - с одной стороны, стремление к западным ценностям, пусть даже просто
декларируемое, с другой - жесткая привязка к России, в том числе посредством
наличия в Армении российских вооруженных сил. В Азербайджане этих сил нет, и в
этом смысле у них есть преимущество. На внешнем фронте. Т.е. Азербайджан
представлять пугалом не с руки. А нас могут. В этом разница, и этим Азербайджан
пользуется. Вот почему в заявлениях о недопустимости стрельбы на линии соприкосновения
не говорится, что это сделал Азербайджан, хотя известно, что стрельба была
организована именно азербайджанской стороной.
-
А посредники никогда не говорят, кто виноват...
-
Верно. Но заявления всегда делаются в тех случаях, когда режим перемирия
нарушается Азербайджаном. Однако упреки адресуются всем сторонам. Формально это
политика двойных стандартов. Но нам не следует ожидать послаблений. У нас нет
собственной политики - ни по карабахскому урегулированию, ни вообще по внешним
отношениям. У нас есть реактивные шаги и общая подчиненность некоей более
глобальной чужеродной политической системе, где наши интересы могут и не
учитываться.
Гаянэ МОВСЕСЯН, «Республика
Армения» |
