Все,
что нас окружает, на поверку проблемы языка и литературы. На вывесках -
сплошная абракадабра на латинице. В пантеоне парка имени Комитаса - скромные
бюсты великих писателей и рядом - роскошная усыпальница партийного функционера
Карена Демирчяна, введшего в моду сквернословие. В
Союзе писателей Армении - потерянные лица людей, которым Национальное Собрание
вот уже три года отказывает в регистрации творческого союза. Отказывает, потому
что депутаты крайне заняты, у них руки не доходят до такого "пустяка".
На регистрацию "Свидетелей Иеговы" у них руки не дошли - добежали,
под присмотром международных структур. А с какой стороны армянская литература
родственник этим структурам? Да ни с какой. Даже наоборот. Вот и получается,
что здание, которое призвано быть Домом армянского языка и литературы, крайне
интересует не столько любителей и производителей национальной литературы,
сколько разного рода риэлторов, что прикрываются членскими билетами Союза
писателей.
Почему
армянский язык оказался в загоне именно в годы независимости нашей страны? Ведь
мы начинали с провозглашения его государственным языком. А до чего докатились?
Формальное обучение в школах не в счет, нет. Речь идет о материализованном
языке, каковым является литература. А здесь у нас за последние 20 лет образовалась
здоровенная брешь, не сопоставимая даже с провалами
науки и производства. И в этой связи я часто мысленно обращаюсь к образам царя Вагарша, католикоса Саака и Месропа Маштоца - людям, которые и тысячу шестьсот лет
спустя бередят мысли и чувства нашего народа, схлестывают нас в жарких спорах о содеянном ими и при этом остаются святыми. Не просто
иконами, но героями. А это – редкость. Неужели только потому, что в 405 году
Маштоц при их покровительстве нарисовал картинки 36-и букв и озвучил их строго
в соответствии с нашей фонетикой? Вряд ли.
Вот,
к примеру, в 1926 году Кемаль Ататюрк
пригласил из Европы армянского профессора А.Мардаяна
и тот всего через несколько лет после уничтожения двух миллионов армян изобрел
для "оевропеенных" турок новый, опирающийся на латиницу алфавит,
которым они пользуются по сей день. При
этом Мардаян осуществил фундаментальный
исследовательский и прикладной научный труд, отсеяв из турецкого арабизмы,
издав грамматику "очищенного турецкого языка", возглавив работу по созданию
словарей и сотворив то самое "древо тюркских языков", в основе
которого – армянская корневая система. Но возводить автора в лик святых
в Турции не собираются. Там вообще на эту тему молчат, как кинопартизаны
на допросе.
Так
что же – Месроп Маштоц с его Еркатагиром? Алфавитом,
выстроенным даже не в привычном порядке греков или латинян, у которых в
соответствии с официальной легендой Маштоц обучился. При этом все
"перепутал": после А и Б у него Г, а не Ц,
после Е – З, а не Ф, которую он вовсе не включил в алфавит. И не просто
придумал "неправильный" алфавит, но и снабдил его буквы числовыми
кодами. Зачем он их оцифровал? Просто чтобы не нарушили последовательность? Но
причем тогда десятки, сотни и тысячи?
Но
вот пытливый журналист Эдуард Аянян сложил эти
числовые коды букв в армянских названиях металлов и получил в точности те
числа, что проставлены Менделеевым в верхних углах ячеек его таблицы в качестве
порядковых номеров или атомных зарядов тех же
химических элементов. Например, золото, сумма цифровых кодов которого
(24+29+15+11) равна 79, или свинец, где путем сложения (1+ 32+ 19+ 11+ 19)
получил 82, т.е. в точности так, как в периодической системе ("С металлом
в голосе", журнал "Ереван", сентябрь 2007).
А
ведь Маштоц не придумывал слов и тем более – армянский язык, возраст которого
на много тысяч лет старше официально признанной даты создания армянского
алфавита. Вместе с тем получается, что наш оцифрованный алфавит является кодом
доступа к периодической системе, описанной лишь спустя полтора тысячелетия
после Маштоца. Более того: буквы – хоть их складывай, хоть перемножай, хоть
имей в виду простую числовую последовательность – всегда обнаруживают Систему.
К примеру, подвергший математическому анализу тексты Библии исследователь Грачья Погосян нашел, что армянским письмом в библейских
именах закодировано множество посланий, в том числе – биографии. Например,
"дней Адама по рождению ... было восемьсот лет, и родил он сынов и
дочерей". Перемножаем все числовые коды армянских букв имени А-Д-А-М
(1x4x1x200) и получаем именно 800, а не больше или меньше! Конечно, 800, как и
многие другие сотни лет возраста у прочих фигурантов Ветхого Завета, - это уж
слишком для человеческой жизни. Но тем более заметна
формальная декодировка армянского оригинала!
Если
следовать теории "Закон Грабар" Погосяна и другим исследованиям
современных армянских ученых, то получается, что маштоцев
букворяд – это строго закономерная система, и при ее
расшифровке мы получаем информацию о далеком прошлом человека, планеты,
вселенной. При этом в нем закодированы такие подробности, как анатомия человека
вплоть до числа суставов в скелете, устройства полушарий мозга, нормативной
ритмичности биения пульса, т.е. информация, до которой ученые докопались лишь
спустя 13-15 веков. Более того, последовательность букв в алфавите определяет
степень духовности возглавляемых ими понятий! Но ведь из всего сказанного
получается, что армянский алфавит попросту не мог быть результатом труда одного
- пусть наигениальнейшего - из ученых? Получается, что история его насчитывает
не 1600 лет, а равна возрасту языка, т.е. истории как таковой? А что если,
будучи звеном совершенной системы "язык – письмо – числовой код", он
объясняет нам глубинный, скрытый смысл понятия "Святая Троица", в
библейскую суть которого трудно вникнуть даже человеку глубоко верующему? Ведь
"вначале было Слово"?
Многочисленные
армянские источники, в том числе Казар Парбеци, утверждали: было у армян свое письмо, по поводу
утери которого сокрушался сам Маштоц: "Святой Маштоц, видя с какими
трудностями сопряжено образование армянского юношества... сокрушался немало, в особенности когда останавливался на мысли, "что ведь
есть же знаки армянского языка, с помощью которых можно выражать свои мысли, не
прибегая к чуждым заимствованным буквам ". И далее: "У благочестивого
мужа, епископа Даниила, были армянские знаки"(см.
Ист. Лазаря Парпского, Венеция, 1793, стр.27). То же
утверждал ученик Маштоца Корюн: "...эти письмена
были забыты и найдены случайно" (Корюн, Биография Св. Месропа).
Историки
Вардан (V в.), Мовсес Хоренаци (V в.), Агатангеос (X в.), сообщали о регистрации
признательных показаний миссионерки христианства Рипсимэ
именно армянским письмом. Вардан Великий
(XI в.) поведал о найденных в Киликийском царстве древних золотых монетах с
отчеканенным по-армянски именем царя Айка. Филострат упомянул в "Житии Аполлона Тианского" дар царя Армении Аршака
(правил в 127 -114гг. до н.э.) - барса с ошейником, отлитом в золоте с
дарственной надписью по-армянски, как земляк земляку: "Царь Аршак – богу Нисии".
Вроде
бы достаточно для утверждения: и в домаштоцев период
было у армян свое письмо, а Маштоц - первый из армянских системщиков, сумевший
расшифровать забытые знаки, упорядочить их в многопараметрический алфавит и создать
первую в мире грамматику языка. Но историю творят народы и герои, а вот
исторические концепции вымучивают ангажированные хитрецы. А они на удивление
хорошо и давно организованы. И им крайне неприятны древность и непререкаемая
системность армянского языка и его среды обитания. Так все приведенные факты
были объявлены "легендами" и была выработана встречная подленькая
легенда о бесписьменности армян до 405 года. Легенда,
которую нам скармливали последние 100 лет.
Если
верить этой легенде, окажется, что мы спрыгнули с деревьев аккурат
в 301 году. И есть в моем недоверии к этой версии происхождения армянской
письменности еще один аргумент - этический. Ведь то, что создаешь, - лелеешь и
развиваешь, а не наоборот, разве не так? А в данном случае
по крайней мере Святой престол должен пестовать и поощрять армянскую
литературу, являющуюся его детищем. Так как же получилось, что за всю историю
нашей с вами независимости я не припомню, чтобы Эчмиадзин объявил литературный
конкурс на создание исторических романов или произведений, направленных на
развитие духовных ценностей? Зато помню скандальный судебный процесс, когда
Первопрестольный судился за дорогой земельный участок в центре Еревана.
Наследники национальной церкви, некогда благословившей Маштоца на дерзость
восстановления забытой за сотню лет грамоты, судились не с кем-нибудь, а с
Институтом армянского языка и литературы им. Р.Ачаряна!
Судились потому, что он располагался в здании, построенном на месте церкви Катохикэ. Всего-то в паре сотен шагов от этого места стоит
здание кинотеатра "Москва", отстроенное на руинах храма Погоса и Петроса. Церкви,
разрушенной вопреки утверждениям Александра Таманяна
о величайшей ценности этого перла архитектурного и духовного зодчества и им же
зарисованной и сфотографированной. Ведь можно было бы его восстановить ну хотя
бы по примеру Храма Христа Спасителя в Москве? Но Эчмиадзин предпочел судиться
не с кинотеатром, а с научным питомником того, что сам вроде бы инициировал
1600 лет назад. И выиграл. Выиграл у армянского языка и армянской литературы.
Да
и кто только у них не выигрывал на протяжении последних двадцати лет! И кому
только они не проигрывали! Сперва нами руководил президент, попытавшийся
доказать в своей кандидатской диссертации, что новохурритские
надписи не армянские, а семитские. Так что армянский язык еще как проиграл,
когда молодой аспирант, прибывший в ленинградскую колыбель советского
востоковедения из Ереванского университета, повторил перепевы создателей антиармянской легенды! При втором президенте инспекция по
армянскому языку при правительстве была низведена до уровня управления в
составе Министерства образования и науки. Хотя должна была бы быть даже над
правительством, как Конституционный суд. И армянский язык в очередной раз
проиграл нуворишам со всеми их "Валемами",
"Валексами", "Габмасами"
и "САСами". И позакрывались
библиотеки и книжные магазины. Теперь вот на очереди последний оплот - Союз
писателей, с его заботливо сбереженными, а потому лакомыми пространствами. И
охотники за недвижимостью теперь уже прибегают к помощи Национального Собрания.
А оно проверенным методом мелких чиновничьих хитростей отказывает в регистрации
по причине своей невероятной занятости, держит в подвешенном состоянии наши
творческие союзы. А ведь отними у "народных избранников" единственно
известный им армянский язык - замычат, как телята! Но этого они сегодня не
предвидят. Ластятся, как те же телята, к международным структурам, с их вымени подпитываются и от них же получают подсказки, куда ходить
можно, а где - бо-бо! - рогом в бок получат. Это - их единственный ориентир.
Других просто не ведают.
Вот
почему я обращаю свой взгляд ко временам Маштоца. К
критическому моменту в армянской истории, когда мирянин и военачальник Месроп сумел убедить и царя Вагарша,
и Католикоса Саака в том, что уничтожение армянской
литературы как материализованного языка и стало духовной причиной близкого
конца армянской государственности. И оба правителя его почему-то поняли. Так он
пришел в лоно армянской церкви Маштоцем, чтобы исполнить свою патриотическую
миссию. И власть оказала ему всемерную поддержку. Вот где секрет вечной
народной памяти на имена Вагарша и Партева. А скольких правителей мы глубоко и с удовольствием
забыли и забудем! И это в лучшем для них случае.
Если
вы думаете, что сегодня маштоцев нет, то вы
ошибаетесь, читатель. Как говорится, лоно армянское не иссохло. Просто им не
удается достучаться до облеченных высшей государственной властью людей. Ни для
кого не секрет, что все наше законотворчество - это простые переводы
законодательных актов соседей. Ну пусть же наконец
переведут с русского законодательные акты, объявившие позапрошлый год в России
Годом их национального языка! А у нас на весь богоданный армянский язык - один
разнесчастный денечек, подтверждающий, что государственные мужи Армении
относятся к своему родному языку в 365 раз хуже соседей. Так что ситуация у нас
в 365 раз опасней.
При
этом мы живем в схожий с маштоцевым период, когда
активизировались агрессивные планы Анкары, а сопредседатели миссии ОБСЕ время
от времени вслух угрожают нам "принуждением к миру",
проиллюстрированному десять лет назад продолжительными бомбежками Югославии. И
какими бы умозрительными ни казались читателю связи между реальным утверждением
армянского языка и литературы у себя на родине и сохранением, усилением
армянской государственности, - связи эти безусловны, и история тому свидетель.
Так что каждый раз, когда в противопоставлении меркантильных интересов
представителей любой из ветвей мирской и церковной властей интересам армянского
языка и литературы проигрывают последние, помните: проигрывают Армения и
армяне, даже если они русско-, англо- или туркоязычные.
Сегодня
в опасности последний бастион обороны армянского языка и литературы - Союз
писателей. И я расцениваю нехватку времени Национального Собрания на принятие
закона о творческих союзах как откровенно враждебную позицию к национальному
языку и духовным ценностям народа. Хотя понимаю, что армянский язык не сдашь в
концессию, не продашь за границу и не растащишь по предвыборным штабам и дачам,
а потому он неинтересен деловитым ребятам с пультами для голосования.
Конечно,
настоящие писатели творили и будут творить невзирая ни
на что. И яркий тому пример - великий Аветик Исаакян, который никогда не стремился в президиумы, но был
прозван народом Варпет, Мастер. В 1903 году молодой Исаакян приобрел горький опыт в Баку, куда съездил в
напрасной надежде заручиться поддержкой армянских нефтяных магнатов для издания
армянского же литературного журнала. А получив урок, сам преподал нам истину в провидческих стихах. Я перевела их специально для читателей
"Голоса Армении" и тех из депутатов, кто умеет читать:
А
я говорю вам: голод грядет,
Застанет
врасплох за пирами.
Тот
голод духовный вас всюду найдет -
Пустых, обожравшихся
в сраме.
Презренье,
насмешки, подлый ваш смех -
Над
чем? Над величием духа?
Материи
искус - ваш храм для утех,
А
сердце к бессмертию глухо.
Энергию
творчества не осязать
Рабам
материального мира.
И
будет тот голод веками терзать
Юродивых
лжекумира.
Лия
АВЕТИСЯН, "Голос Армении"
|
