Войны
памяти в Закавказье все отчетливее приобретают характер войн со здравым
смыслом. Очевидно, бороться с этим бессмысленно, так как в травле здравого
смысла и правды очевидно просматривается политический
расчет. Цезарь был прав: человека гораздо труднее передвинуть с первого места
на второе, чем со второго - на последнее. Для решения этой задачи чрезвычайно
важно совершить простую, казалось бы, операцию - заявить о том, что
совершенного преступления никогда не существовало. И назвать жертву
преступления его главной причиной.
Нечто
подобное просматривается и в современных подходах к истории несчастного,
замученного конфликтами региона, относительный мир в котором постоянно
находится под угрозами со стороны любителей организовать очередное "чистое
поле" и сказать потом, что все так и было.
Рассмотрим
логику размышлений азербайджанской и турецкой сторон. Она не сложна: во-первых,
к истории обращаться не имеет смысла, а если все же обращаться к ней - то
только по своим и весьма специфическим правилам. Приведем примеры их
применения:
1)
Западной Армении нет, а есть восточная Анатолия, т.е. восточная Востокия.
2)
Восточной Армении нет, а есть, если не самая восточная Востокия,
то весьма северный Азербайджан.
3)
Более того, Восточной Армении, как оказывается, никогда и не было.
Каким
же образом это доказывается? Довольно просто. Введением новых топонимов.
Следует отметить, что в истории спорных или конфликтных зон нередки случаи,
когда один и тот же город или одна и та же территория носит у соперничающих
сторон разные названия. Иногда они сосуществуют при очевидной
разнонаправленности. Например, в двуязычной Финляндии исторический Свеаборг
("шведская крепость") с 1920-х гг. носит еще одно название - Суоменлинна ("финский замок"). Впрочем, примеры
из корректной и толерантной Финляндии не показательны. Обычно господство одной
из сторон завершается утверждением ее версии топонима. Так было с немецкими Позеном, Кольбергом, Данцигом и Мемелем, которые, сменив население и
государственную принадлежность, превратились в Познань, Колобжег,
Гданьск и Клайпеду.
Впрочем,
в Закавказье есть и еще одна особенность - никто, нигде и никогда не давал так
много названий одной и той же спорной территории. Эребуни-Эривань-Ереван
в азербайджанской топонимике прошел путь от Иревана и
Иривана (пару лет назад) до Иравана
(в настоящее время). Самое интересное - это то, что речь идет об одном и том же
периоде - Эриванском ханстве. Куда дальше приведут игры с бессмысленной сменой
гласных? Урувун?
И
снова приходится повторить - в бессмысленных топографических неологизмах
проглядывается довольно очевидный расчет. Ведь если восточной Армении не было,
а западной - нет, значит существование армян на
занимаемой ими территории незаконно, а обращаться к истории не надо, нет. Ведь
это же бессмысленно. Такова логика рассуждений. Так и хочется задать вопрос - а
откуда же появились армяне, коль скоро они еще существуют? Не удивлюсь, если
нам предложат такой ответ: эти воинственные зверские в своей жестокости
кочевники пришли из-за Каспия, и уничтожив иранское
население Атропатены, поселились там, жестоко
эксплуатируя миролюбивых земледельцев. В Востокии
любят рассуждать о традициях жестокости, которые привнесла в Закавказье Россия
с ее агрессивной политикой. Кто знает, может когда-нибудь будет и так, что
варварское незнание собственной истории и культуры, активно насаждаемое в
современной России с начала 1990-х гг., и закончится тем, что безграмотный
напористый бред будет восприниматься и у нас за правду. Но, надеюсь, этого не
произойдет - слишком много людей нужно истребить или довести до
бессознательного состояния.
Следует
отметить, что в результате русского управления регионом его этнокультурная
карта практически не претерпела изменений - ни один из населяющих его народов
не был уничтожен. Приведем всего лишь несколько примеров того, в каких условиях
приходилось действовать России и с кем ей приходилось иметь дело. Перечислять
их полностью невозможно - это займет слишком много места и времени. Остановимся
лишь на случаях, когда турки старались организовать наступление и к чему это
приводило.
В
начале Крымской войны, например, инициатива в Закавказье полностью принадлежала
противнику - русские части были растянуты "в ниточку" по границам и
постам. По немногочисленным гарнизонам русской Черноморской береговой линии -
по побережью Предкавказья, Кавказа и Закавказья -
находилось 25 отдельных укреплений и фортов. Наверное, это было явным
свидетельством агрессивных замыслов России.
Противник
решил воспользоваться разбросанностью наших сил еще до того, как была объявлена
война. В ночь с 15 на 16 (с 27 на 28) октября 1853 г. около 5 тыс. турок
атаковали укрепление 2-го разряда - пост Св. Николая
на русско-турецкой границе, где стояло 2 неполных роты с 2 орудиями. По словам
французского историка - современника и свидетеля этих событий, турецкие войска
состояли "из сброда мародеров и
разбойников", которым предстояло еще "приобрести печальную
славу". После 9-часового героического сопротивления пост
был взят, оставшиеся в живых, в том числе священник, женщины и дети, были
зверски замучены, чиновник таможенного карантина распят и расстрелян. 31
октября (12 ноября) 1853 г. турки силами около 30 тыс. регулярной пехоты и
кавалерии при 40 орудиях перешли через русскую границу и захватили селение Баяндур, где устроили обычную зверскую резню. Оба
нападения были совершены без объявления войны. По приказу генерала князя В.О. Бебутова 2(14 ноября) турок в Баяндуре
атаковал отряд генерал-майора князя И.Д. Орбелиани. Имея 6 тыс. чел. при 28
орудиях, Орбелиани разгромил турок. Потеряв около 1 тыс. чел. убитыми,
противник откатился назад. Русские потери убитыми и ранеными равнялись 800
чел., в основном от артиллерийского огня. Следует отметить, что русские
генералы Бебутов и Орбелиани, защищая границы своей
страны, действовали по собственной инициативе и не ждали приказа свыше.
Манифест об объявлении войны был получен русскими властями в Закавказье только
6(18) ноября.
Так
началась Крымская война в Закавказье. Вскоре при помощи англичан и французов
"освобождать" его от русских пришли турки. Характер тех, кто не
выполнил функцию освободителей, хорошо описан адъютантом командующего турецкой
Батумской армией: "Турецкий солдат очень любит головы и никак не может
понять возможность сражаться, не снимая голов с плеч своих неприятелей".
Этим войскам помогали ополчения аджарцев. "Турецкая Гурия (т.е. район Батума, Аджария - И.Р.), - отмечал все тот же офицер, -
имеет около 30.000 жителей, говорящих на грузинском языке, - все без исключения
магометане и к тому весьма фанатичны. Главное занятие - разбой, земледелие и
садоводство. Последние две отрасли принадлежат более женщинам, чем мужчинам.
Мужчины предпочитают шляться по лесам, заниматься разбоем
и поимкой детей, мальчиков и девочек, отправляемых затем в Трапезонд
и Константинополь".
Неудивительно,
что турецкие войска при наступлении в Грузию, как и всегда, отличились
невысоким уровнем дисциплины, грабежами и насилием над мирным населением и
восстановили забытую при русском господстве практику похищения людей для
работорговли, благо рядом находились Батум и Трапезунд с их невольничьими рынками. Резко выросло
количество похищений - особенно женщин и детей. Даже попытки всесильных тогда в
Турции, как казалось, англичан приостановить эту мерзкую практику, не имели
успеха. Естественно, что христианское население Закавказья предпочло оставаться
верным России.
В
этот момент "татары" (предки азербайджанцев) Закавказья не торопились
выйти из спокойного состояния. Будучи шиитами, они по-прежнему ориентировались
в религиозном и культурном отношении не на Турцию. Руководство Кавказского
жандармского округа в 1855 г. доносило в Петербург, что "большинство
мусульманского населения за Кавказом сочувствовало Персии по религии и
родственным связям; в настоящую войну с Турцией не представляет особенных
причин заключать о расположении их и готовности содействовать сим последним;
как шииты... они не могут разделять враждебных нам намерений Турции, принадлежащей
к суннитской секте и готовы содействовать войскам нашим". В результате
граница с Персией была практически оголена от войск - ее охраняли посты 4
Донских казачьих полков и 8 рот пехоты.
Русская
власть обеспечивала спокойствие в своем тылу справедливостью и великодушием к
побежденным - двумя качествами, которые ей не могут простить современные
"знатоки" региона. Ее солдаты шли вперед не с целью грабежа или охоты
за головами, ее командиры не занимались работорговлей, чего не могли понять их
противники и не могут простить потомки их врагов.
14(26)
июня 1854 г. действующий корпус Кавказской армии переходил русско-турецкую
границу. Командовавший им генерал Бебутов издал в
этот день два приказа. Первый из них гласил: "Храбрые товарищи! Наступил час, с нетерпением вами ожидаемый, и мы переходим рубеж
края, который со всеми крепостями в нем находящимися, 26 лет тому назад
завоеван был победоносным Российским оружием и великодушно уступлен Государем
Императором воюющей с нами неблагодарной Турции, и где шесть месяцев тому
назад, со свойственной вам храбростью, нанесли вы поражение туркам, почти
вчетверо числом вам превосходившим...". Второй приказ касался
отношения к мирному населению: "Ребята! В конце прошлого года, по объявлении войны, я приглашал мирных
жителей Турции оставаться в своих домах и дал им слово, что их собственность не
будет тронута. Не изменяйте же данному мною обещанию, уважайте их храмы, не касайтесь их имущества, не нарушайте спокойствия их семейной
жизни и не посягайте на беззащитных вдов и сирот! Я употреблю все усилия, чтобы
вы ни в чем не нуждались; взамен требую от вас строго исполнения всех моих
приказаний. Будьте страшны только врагам, дерзающим вступать с вами в бой, и
карайте их беспощадно; но не трогайте беззащитных жителей. Надеюсь, что вы
послушаетесь моего благого совета и приказаний, избавьте ваших ближайших
начальников от ответственности, а меня не поставьте в неприятное положение -
прибегать к мерам строгости". В отличие от турок, реквизировавших
продовольствие и фураж у местного населения, русская армия расплачивалась за
все наличными, и жители пограничных пашалыков с удовольствием снабжали ее всем
необходимым. Разница в поведении и мотивации действий двух армий была очевидна.
Желающие могут проверить. Ad fontes!
- как говорили древние. - К источникам!
В
1877 г. началась очередная русско-турецкая война. Россия вступила в нее,
защищая право болгарского народа на существование. Вызвав
восстание политикой невиданно жестокого угнетения турки подавляли его
невиданно жестокими мерами. Не вмешайся Россия - неясно, остался бы теперь
болгарский народ в своих современных границах и величинах.
25
мая 1876 г. управляющий русским консульством в Адрианополе
князь А.Н. Церетелев докладывал о действиях турецких
властей в Петербург: "с первого момента отовсюду были призваны башибузуки,
оружие было роздано всем... подонкам турецкого населения,... которых
в течение многих лет разоружали. Наконец, этих людей направили не против
повстанцев, которые и не появлялись, а против цветущих деревень и мирных
городов. Войска получили приказ уничтожать все при малейшем сопротивлении.
Сначала таковым считалось противодействие грабежу и притеснениям, совершаемым
башибузуками, затем не считались даже и с этими предлогами, и достаточно было
лишь быть болгарином. Речь шла не о том, чтобы искать виновных, а об
истреблении христиан, об удовлетворении ненависти, сдерживаемой в течение
долгого времени. Сотни, тысячи болгар всех возрастов и обоего пола погибли при
самых страшных обстоятельствах; подробности совершенных жестокостей ужасны; в Перуштице, Батаке, Ветрене вырезано все население. Недавно деревня Бояджик около Ямбола испытала ту
же судьбу. Женщин и девушек насиловали, убивали и уводили в
рабство, убивали детей, убивали крестьян, убегающих при приближении войска,
убивали и тех, кто оставался при них, убивали тех, кто прятался, и тех, что
сдавали оружие, - за то, что оно у них было; и тех, у которых его не было, - за
то, что они его не сдавали; стреляли из вагонов по служащим на линии
железной дороги... вооруженные банды бродят по стране, отнимая у крестьян все,
что можно отнять, и регулярные войска появляются при малейшем сопротивлении,
чтобы предать все огню и мечу".
Истреблялись
все христиане и все христианские деревни, которые имели несчастье оказаться на
пути карателей. Во многих случаях уничтожались ни в чем не повинные люди, в том
числе и не участвовавшие в восстании и проявившие лояльность по отношению к
власти султана. Даже в постоянно поддерживавшей султана Англии началось широкое
движение против Турции. Памфлет "Болгарские ужасы и Восточный
вопрос", написанный лидером либеральной оппозиции В. Гладстоном,
разошелся в 50 тыс. экземплярах за несколько дней. Натиск Гладстона,
заявлявшего что ни в одной европейской тюрьме не найдется преступника, а ни
одном из островов Южных морей - людоеда, которые бы не
ужаснулись тому, что произошло в Болгарии, был слишком силен, чтобы его было
игнорировать даже в Лондоне.
12(24)
апреля 1877 г. у села Баяндур главные силы
Действующего Корпуса перешли Арпачай и вторглись на
территорию Османской империи. В тот же день командующий войсками Действующего
корпуса ген.-ад. М.Т. Лорис-Меликов
издал приказ: "По воле Государя Императора и распоряжению Его
Императорского Высочества Главнокомандующего кавказскою Армиею, войска
вверенного мне корпуса вступают в пределы азиатской Турции. Войска Действующего
Корпуса! Воля Государя, честь и достоинство России требуют, чтобы, с занятием
нами турецких провинций, спокойствие среди населения утверждалось прочно. Никто
ни под каким предлогом не должен поднимать оружие на жителей, покоряющихся
нашей власти, бесплатно пользоваться имуществом жителей, в чем бы таковое не
состояло, и к какому бы вероисповеданию и к какой бы национальности жители не принадлежали. Врагом нашим
будет лишь поднимающий оружие на защиту турецкого правительства вместе с
турецкими войсками. Участники прежних войн, воспитанные в боях начальники
укажут молодым путь, по которому вели их в свое время боевые руководители".
Совершенно
другой была практика турок по отношению к христианским подданным Порты, имевшим
несчастье оказаться в прифронтовой полосе. В приказе по армии от 8 августа 1877
г. турецкий "святой закон" был объявлен "выше законов всего
цивилизованного мира", причем святость этого закона позволяла заниматься
поиском добычи, т.е. мародерством. Кроме болгар и сербов на Балканах, массовым
и систематическим грабежам и насилиям подверглись и армяне в Закавказье. 1(13)
декабря 1876 г., т.е. еще до начала войны, прошла массовая резня в гор. Ван. С началом военных действий ситуация лишь резко
ухудшилась. Турецкие власти смотрели на эти насилия
снисходительно-покровительственно. "Резня в Баязете, - отмечал 14 июля 1877 г. в своем дневнике
британский журналист, находившийся в Западной Армении, - осквернение русских
могил, расчленение трупов, нарушение неприкосновенности белого флага, и
недавние жестокости по отношению к христианам в Ване - все находит оправдание,
и в том числе юридическое, ввиду продолжения войны".
Это
оправдание проявилось при временном отступлении русской армии, последовавшем
после сражения под Зивиным. Летом 1877 г. здесь стали
накапливаться значительные турецкие силы - 22 батальона, 19 эскадронов и сотен
и 18 орудий. 9(21) июня против них была направлена колонна генерала Геймана - 17 батальонов, 8 эскадронов и 34 сотни с 64
орудиями. 13(25) июня 1877 г. Гейман проиграл бой у Зивина. Попытка атаковать 19-тысячную группировку
регулярной турецкой пехоты, закрепившуюся на горных позициях, была отражена.
Потеряв 125 чел. убитыми и 712 ранеными и контуженными, он вынужден был
отступить. Вновь, как и в боях на Балканах, проявилось превосходство обороны,
снабженной высококачественным стрелковым оружием, над наступлением. Потери
турок были также чувствительны, и они даже не попытались использовать свой
успех, масштабы которого они преувеличили. Турецкий командующий заявлял о том,
что русские потеряли от 6 до 7 тыс. чел., но его черкесская кавалерия
отказалась пойти в преследование, во всяком случае, до тех пор, пока ей не
заплатят 60 тыс. пиастров. 15(27) июня отряд Тергукасова
начал подготовку к отступлению. Генерал делал все возможное, чтобы выиграть
время и дать возможность эвакуировать обоз и раненых, а также прикрыть отход
той части армянского населения, которое решило уйти вместе с русскими войсками.
Вслед
за их отступлением в Закавказье, как и на Балканах, турки приступили к
массовому избиению христианского населения. Систематически уничтожались
деревни, городские кварталы, уничтожались церкви и монастыри. Повезло лишь
небольшой группе армян - около 3 тыс. семей - которая
ушла вместе с отрядом Тергукасова. Отступление по
безводным горам было весьма тяжелым для гражданских лиц, с которыми шли женщины
и дети. 23 июня (5 июля) прикрывавший отход этой колонны к русской границе
ген.-м. кн. И.Г. Амилахвари записал в своем дневнике: "Боже, какие
раздирающие душу сцены и картины представлялись нашим взорам во время этого
20-верстного перехода! Весь путь до самой д. Чарухчи
был загроможден арбами переселенцев. Целое народонаселение этих злополучных
выходцев из Турецкой Армении, едва уцелевших благодаря нашему прикрытию, от
поголовного избиения, теперь подвергалось новой опасности - погибнуть уже в
наших пределах от другого бича: зноя, жажды, истощения сил!".
Беженцы
создавали неимоверно сложную ситуацию в русском тылу, обострялись национальные
и религиозные противоречия, остро встала проблема их расселения, снабжения и
устройства, однако превратности их судьбы совершенно не идут в сравнение с теми
бедствиями, которые выпали на долю несчастных, не успевших или не захотевших
последовать за русской армией. "Положение армян в стране, по которой
прошла армия Исмаила-паши, - сообщал в августе 1877 г. корреспондент
"Таймс", - крайне бедственное. Из 122 деревень Алашкертской
равнины все, за исключением девяти, полностью разрушены. Те немногие христиане,
которые не воспользовались покровительством России при отступлении Тергукасова, варварски убиты, целый ряд деревень сожжен
дотла. В Мушском округе некоторые деревни были
разрушены, а многие жители вырезаны. Город Баязет и
окрестные селения удостоились той же участи. В большинстве этих мест мужчины,
женщины и дети были убиты самым жестоким образом".
Неудача
под Зивиным создала угрозу тылу Действующего корпуса
и привела к снятию осады Карса. 26 июня (7 июля)
русская осадная артиллерия - 56 орудий - прекратила интенсивный обстрел его
укреплений. За 21 день было выпущено почти 25 тыс. снарядов. Вновь, как и под
Плевной, с негативной стороны проявилось их низкое качество - результаты
обстрела были мизерными. Турки потеряли 85 человек убитыми и 155 ранеными, было
подбито одно и повреждено одно орудие. Следует отметить, что обстреливались
исключительно военные объекты, чем объясняется низкий уровень потерь среди
гражданского населения - 4 чел. В ночь с 27 на 28 июня (с 8 на 9 июля) были
сняты последние орудия на осадных батареях под Карсом,
армия отступила. Противник не преследовал отступавших, зато турки обстреляли
парламентера, отправленного для переговоров о положении нетранспортабельных
раненых, оставшийся с ними под защитой Красного Креста
врач был зверски убит. Более того, турками было вскрыто кладбище умерших от ран
и болезней русских солдат и офицеров, их тела были обезображены и разбросаны.
Нечто
подобное происходило и в 1914 г. Сразу же после того, как турецкий флот
атаковал русские порты и корабли без объявления войны, султан провозгласил
начало "священной войны". Вечером 20 октября (2 ноября) 1914 г. в
Тифлисе перед дворцом наместника состоялась многотысячная патриотическая
демонстрация, на следующий день ген.-ад. граф И.И. Воронцов-Дашков принял
делегации от армянского и мусульманского населения во главе с их духовными
пастырями, заверившими его в полной лояльности своей паствы правительству. В
своей речи наместник обратил особое внимание на необходимость сохранения внутреннего
мира на Кавказе и в Закавказье. Экзарх Грузии архиепископ Питирим обратился с
воззванием ко всем жителям Кавказа и Закавказья: "Живите дружно между
собой, без различия языка, народностей и вероисповедания". В Грузии
прозвучали призывы "дать отпор врагу нашего общего отечества -
России". Вскоре русская Кавказская армия почти сразу же перешла в
наступление. 12(25) ноября 1914 г. ее Главнокомандующий отдал приказ: "Вся
мощь нашего оружия обращена исключительно против вооруженного неприятеля. Мирное
население, к какой бы нации и вероисповеданию оно принадлежало, должно
пользоваться одинаковым нашим покровительством. Мусульмане должны пользоваться
таким же положением, как и христиане. Грабежи, убийства, разбои и нарушения
права собственности в занятых нами областях отнюдь не допускаются. Виновники
этих преступлений без различия национальности должны предаваться военному
суду". Продвижение русских войск сначала развивалось успешно - был взят Баязет, заняты Алашкертская
долина и Кепри-Кейская позиция - ключ к Эрзеруму. Штаб Кавказской армии сообщал о том, что в начале ноября 1914 года
в Эрзеруме состоялся большой митинг, на котором распространялись слухи о
грабежах и насилии над мирным турецким населением, которые якобы производили
русские войска. 6(19) ноября из этого города в Сивас
было вывезено казначейство, местным крестьянам раздавалось оружие для
организации партизанских отрядов. Эти меры были легко объяснимы. Среди
мобилизованных было много необученных (особенно христиан), солдаты дезертировали
группами и поодиночке.
Немцы,
которые фактически руководили тогда действиями турок, внимательно изучали
историю региона. Они решили спровоцировать восстание в Батумской области. Еще в
октябре 1914 г. русская разведка докладывала о том, что турецкое правительство
начало собирать отряды добровольцев для вторжения в Аджарию, для чего местная
администрация пошла даже на освобождение годных к службе арестантов. Они
вооружались и включались в "шайку Аслан-бека
Абашидзе" - представителя местного владельческого рода. 1(14) ноября сконцентрированные
на русской границе отряды численностью до 5 тыс.чел.
начали вторжение. Большую часть населения Зачорохского
края составляли аджарцы (ок. 80 тыс. чел.), лазы (ок. 5 тыс. чел.), весьма значительным был и процент турок.
Значительная часть аджарцев и лазов проживала и в
пограничных районах Турции - это были потомки тех, кто покинул Батумскую
область после перехода ее в русские руки.
Жители
пограничных районов традиционно промышляли контрабандой - они и стали
проводниками для отрядов вторжения. Местное население восстало, основной целью
башибузуков стал грабеж городов и поселка горно-промышленной
кампании. В результате небольшой пограничный отряд - взвод пехоты и сотня
пограничников - вынужден был отступить на Ардаган.
Остальные войска отошли за реку Чорох, от которой их
пытались отрезать башибузуки. С помощью восставших турки и
отряд Абашидзе поставили на короткое время под контроль часть Верхней Аджарии,
сожгли медеплавильный Дзансульский завод и ограбили
поселок при нем. Развить этот успех они не сумели, т.к. отряды лазов и
аджарцев, в высшей степени эффективно действовавших в лесисто-горной местности,
не могли быть использованы для атаки Михайловской крепости.
18(31)
мая русская кавалерия заняла гор. Урмия, восстановив таким образом контроль над этим районом Персии.
Образцовые действия прекрасно дисциплинированных частей имели
значительный эффект. Как отмечал русский консул в Урмии
В.П. Никитин: "В мае месяце, следовательно, мы могли считать
себя и действительно были хозяевами положения в Азербайджане...".
Почти одновременно была завершена операция по очистке Аджарии. 28 февраля (13
марта) от турок и повстанцев был очищен Дзансульский
завод. 11(24) марта был взят гор. Артвин, русские
войска перешли через реку Чорох, турецкие регулярные
части стали покидать территорию Империи. Местное население, участвовавшее в
мятеже и грабежах, начало сдачу оружия. К 25 марта (7 апреля) территория Чорохского края была очищена - русские войска начали
переходить государственную границу - война и здесь была перенесена на
территорию Турции. Естественно, что репрессий по отношению к местному населению
не последовало. Турки действовали по-другому, что добавляло проблем русской
администрации в Закавказье.
Окончание следует
|
