Последние события
вокруг процесса карабахского урегулирования в эксклюзивном интервью ARMENIA Today комментирует бывший сопредседатель МГ ОБСЕ от России,
известный российский дипломат и эксперт Владимир Казимиров.
- Сопредседатели МГ ОБСЕ объявили о разработке нового варианта Мадридского
документа. На Ваш взгляд, возможно ли подписание соглашения по Карабаху до
конца этого года, учитывая, что карабахское урегулирование стало предметом
внутриполитических спекуляций как в Армении, так и в Азербайджане?
- Вряд ли
новый вариант мадридских принципов будет существенно отличаться от прежнего,
суть которого была недавно оглашена. Изменения коснутся отдельных деталей, это
скорее нюансировка, а не перекройка.
До конца
2009 г. не будет никакого соглашения; хорошо бы окончательно согласовали его
базовые принципы, но тоже вряд ли. Внутриполитические дискуссии по этим
принципам необходимы для созревания общественного мнения, но многое зависит от
того, удастся ли изолировать максималистов во всех лагерях, включая сам
Нагорный Карабах – иначе не хватит и будущего года. Настороженная реакция в
Степанакерте в немалой мере вызвана как раз его отстранением от прямого участия
в переговорном процессе.
Жизнь
потребует усвоения обществом всех сторон труднейшей мудрости - компромисс
выше победы! Ведь совершенно ясно, что ни одной из них не дождаться полной
капитуляции противостоящей стороны и разрешения конфликта на своих собственных
условиях.
- Насколько обнародованные «мадридские принципы» отвечают интересам
Армении, Азербайджана и Нагорного Карабаха? Все стороны конфликта
недовольны упомянутыми принципами, несмотря на это новый вариант документа
готовится именно на их базе? Не спровоцирует ли это волну недовольства в
обществах этих стран?
- Мадридские
принципы ориентированы как раз на поиск трудного компромисса. У всех сторон
выказывается недовольство ими и даже раздражение
недоучётом своих требований по максимуму. Такая волна недовольства уже налицо.
Активнее других как раз недовольные. Это вполне
естественно, ибо недоработки в подготовке общественного мнения к
сбалансированным взаимным уступкам и закрытость переговоров не могли привести к
иному.
У каждой из
трёх сторон свои психологические трудности. Руководители каждой из них годами
внушали народу веру в победу – кто-то по итогам той войны, а кто-то даже
зарекался победить в новой – будущей. А теперь
выясняется, что без уступок не обойтись. Разочарования понятны. Придётся тяжко
переболеть. Но лучше этим недовольством, чем новой войной.
- В последнее время участились заявления о возобновлении военных действий в
этом конфликте? Военная риторика Азербайджана никого не удивляет, но
вероятность войны не исключает также армянская сторона. Бернар Фасье также не исключил такую вероятность. Насколько
возможен такой исход событий?
- Одного
недовольства и угроз новой войны для возобновления военных действий маловато.
Необходимы критическое превосходство одной из сторон, по меньшей мере -
локальное, близкие к просчётам расчёты руководства одной из сторон на блицкриг,
инциденты и их эскалация, пассивность общества и народной дипломатии, дремота
посредников и международного сообщества. Не думаю, что завтра всё это
«сложится». Но всё же необходим заблаговременный
иммунитет против военных вылазок, постоянно действующая прививка настроя на
недопустимость силового решения конфликта, прежде всего, в каждой из трёх его
сторон.
- По мнению некоторых экспертов, Россия может спровоцировать начало военных
действий для провала проекта «Набукко», а также чтобы удержать свое влияние в регионе? Насколько
вероятен такой сценарий?
- Какие
только конструкции не изобретаются, чтобы бросить тень на Россию! Этим занято
немало профессионалов, но тут явно любительские выдумки. Заметьте, что Россия
прямо содействовала прекращению кровопролития не только в Карабахе, но во всех
пяти вооружённых конфликтах на постсоветском пространстве. Часто ли вспоминают
об этом? Зато, когда нечем крыть, её недруги тут же подбрасывают, будто она
участвовала и в их разжигании (даже если это была ещё
РСФСР). Доказать всерьёз нечем, но важно чаще повторять – глядишь, кто-то
поверит.
Россия –
кавказская страна, тесно связанная с Закавказьем или Южным Кавказом. Для
краткости спрошу, кому нужен пожар в соседнем доме? А разве не оскорбляет
достоинство новых государств и их народов сама идея, будто кто-то извне может
столкнуть их между собой? А её упорно внушают.
- Чем обусловлено влияние США и России на стороны конфликта в вопросе
достижения скорейшего урегулирования карабахского конфликта?
- Годится ли
после 15 лет перемирия слово «скорейшее»? Разве обязательно ориентироваться на
ближневосточные мерки времени? Давно надо как можно скорее, но всё-таки прочно.
Естественно, Россия хочет иметь свободу для развития тесных взаимовыгодных
связей со всеми ныне конфликтующими между собой сторонами. Ведь в нашей стране
армяне и азербайджанцы прекрасно уживаются и иногда даже
сотрудничают.
Москва и
Вашингтон сознают резко возросшее геополитическое значение Южного Кавказа и
тяжкие последствия эвентуальной новой войны между армянами и азербайджанцами
для всей системы международных отношений. Понимается также, что новая война
перекрыла бы и без того трудный путь к их историческому примирению, укоренила
бы на века вражду между ними.
У США есть и
собственные соображения в пользу замирения между сторонами, свои интересы в
этом регионе, хотя вовсе не считаю их жизненными, как порой подаёт Вашингтон.
Россия, США и Франция неплохо сотрудничают в сопредседательстве
Минской группы ОБСЕ.
- Что подразумевается под «промежуточным статусом» для НКР? Ильхам Алиев настроен категорически в этом вопросе и не раз
заявлял, что Карабах независимым не будет. Есть ли вероятность, что,
согласившись на эти условия, армяне потеряют Карабах?
Официальный
Баку весьма неохотно подходит к признанию волеизъявления населения Нагорного
Карабаха как основы определения его окончательного статуса, но по довольно
понятным для всех причинам хотел бы на много лет оттянуть проведение этого
голосования, а то и уйти от него. Это и обрекает его
на то, что придётся тогда определиться с промежуточным статусом НК на это время
– до обретения им окончательного статуса. Продиктовать, каким быть
промежуточному статусу НК, Баку реально не в силах. Поэтому на какое-то время
подвешивается некая неопределённость, фактически близкая к нынешнему положению
дел с элементами упорядоченности в общении с внешним миром.
Повторять
слова «никогда» ему легче, чем навязать «свой» временный статус. В этом суть
дела. Карабахцы тут чем-то недовольны,
но вместе с тем кое-что получают. Не вижу в этом каких-то новых потерь для
армян, кроме того, что уже имеет место: другие государства не уверены, что
референдум 1991 года окончательно определил статус НК и его место в
международном сообществе. Важно помочь Азербайджану всерьёз определиться в
этом.
- Возможно ли и на каком этапе присоединение НКР к переговорному процессу?
- Давно
считаю, что Нагорный Карабах и не должен был выпадать из этого процесса. Россия
первой вела переговоры по Карабаху в трехстороннем формате, потом этот формат унаследовала
ОБСЕ. В этом формате подписаны и Бишкекский протокол,
и соглашение о прекращении огня, и соглашение по инцидентам на линии
соприкосновения. В этом формате действовали сопредседатели МГ ОБСЕ и в
челночных поездках 1997-98 гг.
Отход от
него – результат недосмотра и ошибок как самих армян,
так и посредников. Для Баку это было чуть ли не
дипломатической компенсацией за неудачи в войне и даже кажется успехом. Но это
лишь кажется. На самом деле НК обрел в этом урегулировании чуть ли ни право
вето. Кстати, в процессе урегулирования не раз было так, что Степанакерт не
соглашался с тем, на что Баку и Ереван уже дали согласие. И посредники,
вынужденные с этим считаться, давали новые предложения. Это лишь затягивает
процесс.
Сейчас
сопредседатели МГ ОБСЕ относят подключение НК к завершению согласования базовых
принципов урегулирования, то есть к периоду работы уже над текстом самого
соглашения. Нельзя исключать, что это создаст драматическую, но не трагическую
ситуацию. Баку из-за этого может даже на какое-то время прервать переговоры,
наказав больше всех самого себя. Это затянет подписание соглашения, как и
другие действия, которые он сам всячески стремится ускорить – возвращение
территорий и своих беженцев. Исправление перекосов нередко даётся с большим
трудом. Но в будущем соглашении должны участвовать все стороны конфликта.
| 
