На
вопросы Новости Армении — NEWS.am отвечает один
из лидеров оппозиционной Республиканской партии Грузии,
известный политолог Ивлиан Хаиндрава…
- Г-н Хаиндрава,
прошел ровно год после августовской войны на Кавказе. Международная
напряженность несколько спала, однако особых изменений в логике взаимоотношений
между Россией и западными странами не заметно — стратегическая конкуренция
лишь добавила обороты. Назовите пожалуйста главные
итоги августовской войны спустя год после ее завершения…
-
По прошествии года после российско-грузинской
августовской войны все еще трудно говорить о победителе: даже у формально
оказавшихся в выигрыше сторон проблем – непочатый край, в том числе – новых,
возникших именно в результате войны. Зато с уверенностью (к сожалению) можно
говорить, что Грузия проиграла все, что только было можно (и нельзя). И без того архисложная задача реинтеграции Абхазии и Южной Осетии передвинулась в отдаленную
и туманную перспективу; российское военное присутствие на территории Грузии (в
ее международно-признанных границах) возросло количественно и качественно;
радужные планы по вступлению Грузии в НАТО тоже отодвинулись на неопределенное
(отдаленное) время; подорвано доверие к Грузии как к надежному и предсказуемому
партнеру на международной арене. Наконец, во внутриполитической жизни
война увенчала процесс делегитимации Саакашвили, начавшийся в ноябре 2007 с жестокого подавления
акций протеста и разгрома независимой телекомпании «Имеди»,
и углубленный возмутительными «выборами» в январе и мае 2008-го. Перечень можно
продолжить, но достаточно в качестве резюме констатировать, что сегодня Грузия
гораздо более уязвима во всех отношениях, чем она выглядела пару лет тому
назад.
- А что изменилось в мире?
-
В отношении августовской войны в международной политике сложилась
в общем-то адекватная формула: безответственные действия Грузии повлекли за
собой непропорциональный ответ России (более точные ответы на многие вопросы
призвана дать т.н. «Комиссия Тальявини» Евросоюза,
которая должна была представить доклад к 1 августа, но запросила еще два
месяца). Отвергая насилие, как средство разрешения конфликтных ситуаций,
следует все же признать, что вторжение на территорию соседнего государства
несет в себе гораздо более далеко идущие риски для хрупкой системы
международной безопасности, чем войсковая операция против отколовшегося
региона, но все же – внутри общепризнанных собственных границ (хотя и этому нет
оправдания).
Поэтому
тревога Запада в отношении действий России оказалась
гораздо масштабнее, чем беспокойство по поводу безрассудства Саакашвили. Однако жизнь берет свое: новая администрация
США приступила к «перезагрузке» взаимоотношений с Россией, восстановлен диалог
в рамках НАТО-Россия, РФ не изгнали из G-8 и т.д. Хотя визит вице-президента Байдена в Грузию (и в Украину) продемонстрировал, что
покидать на произвол судьбы своих союзников американцы не намерены, ясно и то,
что интересы малых стран не являются определяющими в глобальной политике. Это –
урок (жестокий) для всех подобных стран.
- Что принесла августовская
война Армении и Азербайджану. Как она повлияла на позиции РФ и на ситуацию в
Закавказье в разрезе процесса урегулирования карабахского конфликта?
-
Не думаю, что либо Армении, либо Азербайджану августовская война принесла
какие-нибудь политические дивиденды; скорее – наоборот. Качественное укрепление
позиций России на Южном Кавказе (в том числе – военное) вынуждает Ереван и Баку
действовать с еще большей оглядкой на Москву, чем это было раньше.
Тандем
Медведев/Путин с новым рвением стремится утвердить свой приоритет в усилиях по
урегулированию конфликта вокруг Карабаха; не случайно, что именно в Москве на
официальном уровне были озвучены т.н. «мадридские принципы». Чьи интересы
поставит Россия во главу угла в этом процессе – уже ни для кого не должно
составлять секрета. В создавшейся ситуации приходится лишь вновь пожалеть о
том, что три государства Южного Кавказа продолжают действовать по принципу
рака, лебедя и щуки, хотя в силу объективных обстоятельств во взаимоотношениях
Грузии и Азербайджана остается достаточно много совпадающих интересов (с
Арменией – близость иного плана). Но ведь нельзя требовать от президента
Алиева, чтобы из коллегиальных чувств он ринулся в пропасть вслед за Саакашвили?!
- США выступили с
инициативной открытия армяно-турецкой границы. Как вы думаете, состоится ли
армяно-турецкое примирение? Что Грузия приобретет и что потеряет в этом случае?
-
Открытие армяно-турецкой границы стало бы прорывом не только в двухсторонних
отношениях, но и для всего региона в целом. Можно, конечно, считать, насколько
сократятся доходы Грузии от транзита грузов через ее территорию, но
политические плюсы здесь настолько перевешивают минусы, что считать, по-моему,
не стоит: укрепление региональной безопасности важнее. Вопрос этот, однако,
настолько отягощен рядом глубинных проблем (признание геноцида, неурегулированность карабахского конфликта, особое мнение
России и Ирана и др.), что ожидать быстрого успеха путем «футбольной
дипломатии» не приходится. У меня, к тому же, есть ощущение, что общественное
мнение (особенно – в Армении и Азербайджане) несколько отстает от политических
инициатив. Но сам факт – вопрос стоит в повестке дня – положительный.
- Сегодня некоторые эксперты
не исключают возможность возникновения новой войны на Кавказе. Насколько Вы
считаете это вероятным?
-
Вероятность новой российско-грузинской войны считаю минимальной. Однако должен
признаться, я – плохой прогнозист в данной сфере: летом прошлого года я также
считал войну маловероятной, а она случилась. Моя беда (или счастье) состоит в
том, что понять логику, образ мышления, приоритеты господ Саакашвили,
Путина и Медведева и их вояк мне не под силу. Добавлю лишь, что если мир снова
«прозевает» российско-грузинскую войну (это в 21-ом веке!), то грош цена всем
международным организациям, советам, альянсам и т.д. Для меня до сих пор
остается без ответа вопрос, почему челночные передвижения президента Саркози по маршруту Париж-Москва-Тбилиси имели место 12
августа 2008 г. (т.е. постфактум) а не, скажем, 2-го августа (т.е. ДО), когда еще можно было
предотвратить катастрофическое развитие событий… |
