Азербайджан
подготовил уникальный документ - программу возвращения вынужденных переселенцев
на территорию Нагорного Карабаха. Она называется "Большое
возвращение" и оценивается в астрономическую сумму - 60 млрд. долларов.
Вице-премьер Азербайджана, председатель Государственного комитета по делам
беженцев и вынужденных переселенцев Али Гасанов сделал сенсационное заявление:
"Мы готовы к процессу, который наступит после подписания мирного
договора". Более того, вице-премьер Азербайджана сообщил, что программа
уже согласована с международными организациями, финансовыми структурами и
посольствами. В этом документе вроде бы отражены все этапы
мирного процесса - от разминирования территорий, восстановления инфраструктуры,
осуществления новых экономических программ, до непосредственно возвращения
вынужденных переселенцев, создания рабочих мест и многого другое.
Вывод,
который напрашивается сразу: Баку приступил к реальной подготовке к подписанию
соглашения по карабахскому урегулированию, которое, как ранее утверждали многие
западные политологи, которые были уверены в логическом завершении программы
"Дорожная карта", принятой в апреле Арменией и Турцией, намечено на
осень нынешнего года.
Напомним,
что все началось еще летом 2007 года, когда в Женеве начались секретные
турецко-армянские переговоры. Активизация отношений между
двумя соседними странами даже в этом формате вызвала определенный оптимизм в
западных, в армянских, да и в турецких общественно-политических кругах.
Армения выступила с позиции открытия границ с Турцией, в принципе не
опровергала циркулирующие в дипломатических кругах слухи о своем согласии
освободить "часть районов" Азербайджана и перенести проблему статуса
Карабаха на более позднее время, когда укоренится процесс нормализации
отношений с Турцией и с Азербайджаном. Более того, этот сценарий получил
поддержку в совместном заявлении, принятом в Италии президентами США, России и
Франции, в котором в качестве базовой основы для карабахского урегулирования
определялись "Мадридские принципы".
Это
был исторический шанс выбраться из многолетнего "карабахского
лабиринта". Но он не был реализован. В итоге сегодня де-факто определилась
следующая диспозиция: идет смена сопредседателей Минской группы ОБСЕ, что
затягивает процесс карабахского урегулирования. Турция вообще выведена из
переговорного диалога, что заметно ослабляет ее политическое влияние на
Кавказе. Для того, чтобы оценить значение этого факта,
достаточно вспомнить, что после кавказского кризиса августа 2008 года Анкара
выступила с инициативой создания "Кавказского общего дома". В основе
этой идеи лежала решимость Турции напомнить, что она в правом смысле является
гарантом автономного статуса Нахичевани в составе Азербайджана и Аджарии в
составе Грузии.
Неслучайно
кавказская инициатива Анкары была одним из центральных пунктов повестки дня в
ходе визита 2 сентября 2008 года в Турцию главы российского МИДа
Сергея Лаврова. И, наконец, 6 сентября 2008 года состоялся "футбольный
визит" президента Турции Абдуллы Гюля в Ереван,
что должно было стать началом разрядки напряженности в отношениях между двумя
соседними государствами.
Однако
азербайджанская и турецкая дипломатия, похоже, недооценили потенциальные
возможности Еревана, который не исключал введения в "кавказское
уравнение" и соседнего Ирана, имеющего границу с Арменией и Азербайджаном
протяженностью свыше 660 километров. Так помимо турецкой инициативы родился
проект формата "3+3" (Грузия, Армения, Азербайджан, а также Россия,
Турция и Иран). Таким образом, новые игроки кавказской политики - США и Европейский
Союз - стали чувствовать, что и кавказская инициатива Турции и проект
"3+3" фактически вытесняют Запад с кавказского направления. Именно
это обстоятельство, ощущение того, что Турция вместе с Азербайджаном, срывая
проект "Дорожная карта", которую разрабатывала американская
дипломатия, ведут собственную "игру" в регионе, стало главным
стимулирующим фактором для зацепки за Карабах, который может сохранить шансы
Западу продолжать свое политико-дипломатическое присутствие в Закавказье.
Но
парадокс момента заключается именно в том, что Баку и Анкара по-прежнему
уверены, что их поддерживает Вашингтон и Брюссель. В то время как администрация
президента США Барака Обамы готовит планы по выходу
на мирные переговоры с Ираном, учитывая более важные для себя перспективы
иракского и афганского урегулирования. Вот почему президент Армении Серж Саргсян намекает Турции на фактор времени, когда заявляет,
что примет приглашение посетить футбольный матч "только в случае
выполнения приобретенных договоренностей", когда "будут открытые
границы", или "мы будем находиться в преддверии снятия блокады с Армении".
А глава МИД Турции Давудоглу констатирует
"решимость наладить отношения Армения - Турция" и близкое
"всеобщее налаживание в регионе".
Более
того, надо полагать, что и состоявшиеся переговоры в Нахичевани президента
Азербайджана Ильхама Алиева с премьер-министром
Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом, их совместное заявление о "совпадении
позиций в нагорно-карабахском конфликте", апелляция к резолюции ООН - не являются случайной акцией.
Поэтому
принятие Азербайджаном программы "Большое возвращение" является всего
лишь имитацией готовности к подписанию мирного договора, чтобы оттенить в
глазах международного сообщества "неготовность Армении идти на
компромиссы".
Но
и на этом направлении Баку ждет немало сюрпризов. Например, кого с правовой
точки зрения можно считать "карабахскими беженцами"? Конечно, в
первую очередь, покинувших этот район азербайджанцев. В широком смысле
беженцами являются и те азербайджанцы, которые ранее проживали на территории
Армении. Но ведь в настоящее время существует более полумиллиона беженцев-армян
из Азербайджана в целом, и из приграничных Шаумянского
и Мартунинского районов Карабаха, в частности. Так
что выводить проблемы беженцев на первые позиции в складывающихся политических
условиях в Закавказье - это ставить арбу впереди буйвола. Кто, где и как будет
вообще обсуждать эквивалентность обмена беженцами без заключения мира между конфликтующими
сторонами? Поэтому, раз Баку решил использовать беженцев в качестве
политического рычага, значит дипломатический ресурс в деле карабахского
урегулирования у него уже на пределе.
ИА REGNUM |
