Практика политических консультаций между Турцией и Ираном - 26 Августа 2009 - Информационный центр газеты армян России "Еркрамас"

Проблемы азербайджано-армянских отношений, карабахская и нахиджеванская и иные проблемы, касающиеся политических аспектов южно-кавказской политики, обсуждаются, как правило, на уровне советников Советов безопасности Турции и Ирана, но иногда на более высоком уровне, например заместителей глав МИД. Если карабахская проблема является предметом обсуждений достаточно давно, то нахиджеванская проблема обсуждается, примерно, с 2001 года. Это стало достаточно интересным прецедентом, когда весьма спорные проблемы третьих стран обсуждаются двумя региональными макродержавами. По имеющимся сведениям, стороны применяют в порядке консультаций такой стиль общения и аргументации, как будто бы речь идет об их внутренних проблемах.
На протяжении двух – трех лет Турция пыталась заинтересовать Иран в проведении политики, которая привела бы к значительному ослаблению Армении, к принуждению ее к уступкам по карабахской проблеме. Турция приводила ряд аргументов, которые не являлись неожиданностью для Ирана. Турция пыталась представить перспективу, связанную с проблемой армяно-азербайджанских отношений, как совершенно проигрышную для государств, которые поддерживают Армению, рассматривая Армению как сторону, которая, так или иначе, уступит не только карабахскую провинцию, но и другие территории, прежде всего, Мегри. Происходили апелляции к фактору многочисленного тюрко-язычного населения в северо-западном Иране. Ирану предлагалось посредничество в отношениях с США, Израилем, Египтом и Саудовской Аравией, а также лоббирование иранских интересов в Европе. Для иранцев все эти аргументы не представлялись убедительными.
В конце 2004 года, Турция предложила Ирану организовать трехстороннюю встречу Турция – Иран – Азербайджан для обсуждения целого комплекса вопросов, но в первую очередь - карабахской проблемы. Это предложение привело к некоторой паузе в данных консультациях, после чего Турция не проявляет желания вновь акцентировать внимание на карабахской теме. В Анкаре и Баку поняли, что для Ирана позиция по карабахской проблеме является частью его стратегии в отношении ближних регионов, которая связана с важнейшими вопросами его национальной безопасности. Вместе с тем, отношения между Турцией и Ираном, происходящие в формате данных консультаций, все же, принесли определенные положительные результаты для Азербайджана. Иран, все же, ограничил свои намерения в части помощи и иной деятельности в НКР. Иран, имея ранее намерения оказать помощь НКР, практически, отказался от этих задач. Таким образом, Турции все же удалось предотвратить более активное присутствие Ирана в карабахской провинции. Иран в рамках данных консультаций пытается всячески уйти от обсуждения карабахской темы, параллельно предпринимая декларативные заявления о признании территориальной целостности Азербайджана.
В настоящее время Иран прилагает усилия по отслеживанию процесса и событий, связанных с урегулированием карабахской проблемы. Эта задача относится к приоритетным в деятельности определенного подразделения Высшего Совета безопасности Ирана.
В 2001 году Иран, пользуясь сложившимися армяно-азербайджанскими отношениями, попытался предложить России определенное соглашение по предоставлению возможной помощи в случае возникновения турецко-армянского вооруженного конфликта, принимая во внимание существующий военно-политический Договор между Россией и Арменией. Однако, Россия дала понять, что продолжение обсуждения данного предложения не имеет смысла, так как она строит в регионе иную политику. Иран пытался, также, выяснить возможность возобновления обсуждения данного предложения с Россией посредством некоторых политических исследователей в Москве, в том числе, имеющих армянское происхождение. Несомненно, предприняв этот шаг, Иран был заинтересован в выяснении позиции и намерений России в данном регионе и вообще во внешней политике. Возможно, Иран пытался, также, добиться реального повышения уровня отношений, в том числе, в части получения вооружений и технологий. Получив отказ, Иран, возможно, предпочел организовать утечку данной информации, так как военному командованию Турции стало известно об этих инициативах, что вызвало непродолжительный кризис в турецко-иранских отношениях. Тем самым было дано понять Турции, что Иран готов на определенную реакцию, в случае возникновения кризисной ситуации в регионе.
Некоторое время назад в азербайджанской политической и аналитической литературе можно было заметить намеки и реплики относительно имеющихся планов Ирана выступить на стороне Армении при возникновении военного конфликта. Однако, имеются наблюдения относительно того, что Иран не выражает стремления заключить с Арменией договор об обороне и взаимопомощи, аналогичный или сравнимый с армяно-российским Договором. Следует сделать вывод о том, что Иран ведет непубличные политические игры и интриги, вовлекая в них «армянский» и «карабахский» факторы.
События в Ираке и Афганистане, в какой-то мере, отвлекли внимание Турции и Ирана от Южного Кавказа. После событий 11 сентября и, в особенности, начиная с осени 2002 года, Иран серьезно опасался прямой военной агрессии США или военного столкновения в каком-то регионе и пытался всячески обезопасить себя со стороны государств Залива, Турции, Азербайджана, а также Иракского Курдистана, что весьма ограничивало в эти годы политику Ирана. Начиная с 2007 года, Иран активизировал политику в регионах, что было вызвано уверенностью, что США не предпримут агрессии против него. С этого года и были возобновлены регулярные консультации между Ираном и Турцией по проблемам Карабаха. В целом, Иран пытается уйти от обсуждения острых вопросов, так как Турция постоянно пытается обвинить Иран в поддержке армянской агрессии и оккупации. Иран выдвигает свои аргументы, но до каких-либо острых конфронтационных дискуссий дело, видимо, не доходит, так как оба государства не заинтересованы в усилении взаимной враждебности и, тем более, по теме, которая вовсе не включается Турцией в ключевые проблемы ее внешней политики.
Обе страны, до сих пор, сходились во мнении, что имеет место некий механизм ОБСЕ, призванный урегулировать проблему, и вмешательство региональных держав было бы неразумным. Целью Ирана является ограничение роли Турции в рассмотрении карабахской проблемы и, вообще, ее не вмешательство в те или иные конфликты и сложные проблемы в Южном Кавказе. 2008 год стал весьма сложным и неприятным для Ирана. Турция и Россия предприняли демонстративные шаги в целях создания некой «Кавказской платформы безопасности», которая предполагала новую, более значимую роль Турции в регионе. Иран очень хорошо понимал, что всякие намеки Турции на дистанцирование от США не имеют пока оснований, хотя и отношения ее с США принципиально изменились и ухудшились. Тегеран пытался сорвать данные планы, и сигнализировал об этом Москве. Вскоре выяснилось, что данная инициатива не обладает должным потенциалом и обречена на провал, и уже с позиций важного партнера Иран продолжил консультации с Турцией по карабахской теме, но на несколько низком уровне, нежели ранее.
Вместе с тем, Иран, видимо, в очередной раз убедился в том, что Турция не намерена осуществлять давление на Армению или предпринимать угрозы, которые могли бы ухудшить ее отношения с США и Европейским Союзом. Иранцы очень хорошо понимают, что для Турции это несоизмеримые задачи. Аналогичные консультации с Россией, выявили конъюнктурные намерения и Москвы, и Анкары, и это несколько успокоило иранцев, что явилось важным фактором в реализации прежних намерений в части сооружения энергетических и транспортных коммуникаций. Без уверенности в том, что Армения не имеет шансов отстоять земли Низинного Карабаха, Иран никогда не предпринял бы данные инициативы по развитию связей с Арменией. Таким образом, эти консультации между Турцией и Ираном по карабахской теме, остающиеся вне внимания, возможно, играют более важную роль в стабилизации ситуации в регионе, чем это может представляться.
Другой темой ирано-турецких консультаций является Нахиджеван. Данная тема занимает гораздо большее место и имеет большую значимость не только в рамках данных консультаций, но и в ирано-турецких отношениях в целом. Турция весьма ревностно наблюдает за высокой активностью Ирана в Нахиджеванской провинции, апеллируя к условиям Московского договора 1921 года. Иран проводит большую организационную работу в Нахиджеване, преследуя цель максимального дистанцирования провинции от Азербайджана. Осуществляется широкое развитие культурно-религиозной инфраструктуры, образовательные программы, готовятся кадры, которые должны быть привержены не только шиитским ценностям и идеологии, но и иранскому государству. Замечено, что иранцы не менее ревностно строят свою политику в отношении Нахиджевана, весьма отрицательно относясь не только к претензиям Турции и Азербайджана на Нахиджеван, но и Армении. Это достаточно интересная ситуация. Если привязать эту ситуацию к некоторым аналогичным узлам иранской политики в отношении приграничных территорий, например, в Туркменистане, в Персидском заливе, в Ираке, то можно придти к выводу о наличии у Ирана некоторых территориальных претензий, хотя Иран официально опровергает такие измышления.
Если по карабахской проблеме консультации между Турцией и Ираном касаются, скорее, общих политических вопросов, то в отношении Нахиджевана диалог касается весьма мелких подробностей, особенно, в части деятельности разведывательных служб, политических диверсий, инициатив по созданию агентуры влияния. Например, характерен такой момент: Турция утверждает, что она уважает своего партнера Азербайджан и не проводит в Нахиджеване определенную деятельность, но Иран не ограничивает себя в проведении деятельности специального характера. Стороны пытались обнаружить возможность сотрудничества в Нахиджеване, но маловероятно, что Турция и Иран сумели согласовать свои усилия в сфере специальной работы. Скорее всего, стороны выясняли позиции и пытались ограничить деятельность друг друга. В 2003 году в данные консультации по Нахиджевану включились представители военных разведок Турции и Ирана. Однако, этот формат консультаций, видимо, не устроил политическое руководство Ирана. Вскоре Высшим Советом безопасности Ирана было принято важное решение – поручить проведение консультаций с Турцией представителям Корпуса стражей исламской революции (КСИР).
Оставшееся 85 тысячное население Нахичеванской области, утратившее возможность вести высокотоварное аграрное производство, существует во многом за счет посреднической торговли, основанной на разнице цен на иранском и турецком рынках, а также за счет внешней гуманитарной помощи. Правящий в Баку нахиджеванский клан не очень интересуется судьбой своих земляков. Турция также не проявляет намерений оказать помощь данному населению, так как ее восточные провинции находятся не в лучшем экономическом положении. Население Нахиджевана гораздо более связано с Ираном этнически, чем с населением равнинных провинций Азербайджана. Данное население рассматривает Иран как единственную страну, которая проводит в нахичеванской провинции более-менее значимую социальную политику. Сооружение газопровода, зоны свободной торговли в Джульфе, облегченный въезд нахичеванского населения в Иран, возможность тысячам людей получить образование и медицинскую помощь в Иране, приводят к интеграции области с Ираном. Турция не может спокойно наблюдать за данными тенденциями. Осенью 2005 года Турция предложила Ирану заключить закрытое соглашение по правилам работы в Нахиджеване, что было категорически отвергнуто Ираном, со ссылкой на то, что Нахиджеван - территория Азербайджана.
К сожалению, Иран никак не реагирует на предложения некоторых армянских организаций принять участие в работе в нахиджеванском направлении. В целом, характер ирано-турецких консультаций часто содержит агрессивный подтекст, претензии. Таким образом, Иран и Турция рассматривают Нахиджеван фактически не как часть Азербайджана, а как некую нейтральную или плохо контролируемую зону, ставшую равноприближенной к обоим государствам. В 2007 году наметились новые намерения Ирана в отношении Нахиджевана, включающие ускорение экономической и социальной интеграции в иранское общество. Одновременно, аналогичную политику Иран пытается проводить и в отношении Талышстана, но с меньшим успехом, так как земли талышей в меньшей мере подготовлены к задачам интеграции. По отношению к Талышстану Иран занимает более радикальную позицию, откровенно сделав ставку на политические планы.

ИГОРЬ МУРАДЯН, ИРАВУНК ДЕ-ФАКТО