2 сентября
1991 года совместная сессия областного Совета народных депутатов НКАО и Шаумяновского (сельского) районного Совета народных депутатов
с участием народных депутатов Советов всех уровней приняла Декларацию о
провозглашении Нагорно-Карабахской Республики (НКР). Еще до принятия декларации
Верховный Совет Армянской ССР и Национальный Совет НКАО приняли 1 декабря 1989
года совместное постановление "О воссоединении Армянской ССР и
Нагорно-Карабахской автономной области".
Несмотря на то что этот важнейший политический акт не был одобрен
"советской общественностью" и союзным руководством, он стал
констатацией необратимости естественного желания расколотой на два советских
субъекта нации жить вместе и строить единое государство.
В начале 1990-х советское государство оказалось
несостоятельным на предмет принятия грамотного "графика неотложных
мер" по поддержанию собственной жизнеспособности, однако проявило немалую
изощренность в деле пресечения прав армянского народа воссоединиться, причем в
рамках единой союзной республики.
Страна
интенсивно агонизировала, а процессы развивались своим путем. 30 августа 1991
года советские азербайджанцы приняли Декларацию о восстановлении
государственной независимости Азербайджанской Республики. Соответственно, нашим
соотечественникам в Арцахе не оставалось ничего
другого, кроме как на третий день после этого непродуманного шага принять в
Степанакерте историческое решение. А непродуманной азербайджанская декларация
была потому, что Азербайджанская Республика 1918-1920гг., правопреемницей
которой провозгласила себя АР, не являлась субъектом международного права, ее
границы так и не были признаны Лигой Наций, а Нагорный Карабах не входил в
состав этого искусственного объединения. Однако в суматохе политических
будней международное сообщество и мировое руководство, представшие в качестве
достойнейших сменщиков своих советских аналогов, не пожелали обратить внимания
на это принципиальное несоответствие, чем уподобились канувшим в Лету дряхлым
механизмам советской "народной демократии" и перенесли "железный
занавес" из Берлина на линию карабахского противостояния.
К моменту
принятия совместной декларации политическая карта мира походила на деление
живой клетки. Плазматическая мембрана западной демократии
дышала под микроскопом сумеречного неба, цитоплазма Госдепартамента истекала
мощным аминокислотным потом по системе своих новых союзников, всеми вакуолями
глаз демократическая публика взирала на Ист-Ривер,
митохондрии уже были открыты в предвкушении очередного членства, аппарат Гольджи, как это обычно бывает перед очередным политическим
митозом, отбивал барабанную дробь. Внимание составляющих Великую клетку
белков также было приковано к Ядру: сейчас оно опять спирализует
хромосомы, и все в мире начнет делиться в алфавитном порядке.
Азербайджан, Андорра, Армения, Босния и Герцеговина,
бывшая Югославская Республика Македония, Грузия, Киргизия, Кирибати,
Литва, Маршалловы острова, Микронезия, Молдавия, Монако, Науру, Палау, Республика Корея, Сан-Марино, Сербия, Словакия,
Словения, Таджикистан, Тимор-Лешти, Тонга, Тувалу,
Туркменистан, Узбекистан, Хорватия, Черногория, Чешская Республика, Швейцария,
Эритрея, Эстония - более тридцати субъектов международного права стали
членами ООН за истекшие восемнадцать лет.
Ни одно из
этих государств, в том числе Республика Армения, не проливало столько крови за
свою независимость, сколько НКР. Тем не менее ей не
нашлось места в "элитном списке" внутри плазматической
мембраны.
Сначала
представляющие международное сообщество структуры, опьяненные, помимо прочего,
и запахом нефти (той самой, которая, по образному выражению Керзона,
"перевесила кровь армян"), стали подпевать бакинским
властям: мол, где это видано, чтобы одна нация имела два государства? Но, как
назло, тогдашний азербайджанский президент вел политику по идентификации своего
народа с оттоманским, и даже официальным языком в своей республике провозгласил
турецкий. Позже Гейдар Алиев попытается пересмотреть этот подход, придумает
специальный термин "азербайджанлыг", но
поезд, как говорится, ушел. Полная несостоятельность изначальной версии
западных подпевал обнажилась, как нефтяная скважина. А тут еще арабский мир
заявил о том, что, несмотря на наличие двадцати государств, "все мы
являемся одной нацией".
Одним
словом, назрела острая необходимость придумать что-то новое; тогда лидер "азербайджанлыга" заявил, что его республика уже принята
в Организацию Объединенных Наций в рамках своих советских границ. Но, как
назло, и на этот раз практика рассмеялась в лицо алиевской
теории: от полноправных членов ООН, таких как Индонезия, Эфиопия или Сербия,
откололись, соответственно, Тимор-Лешти, Эритрея и
Черногория. Плюс еще советский, балканский, германский прецеденты - что делать
с ними, было и вовсе непонятно. А тут еще перспектива косовского,
абхазского, югоосетинского…
Потом
придумалось что-то вообще оригинальное: оказывается нужно, чтобы уровень
армянской демократии соответствовал бы "международным стандартам",
коими, видимо, и пропитана вся внутренняя жизнь Кирибати,
Микронезии, Науру, Тимор-Лешти, Палау,
Тонга плюс еще как минимум ста стран... Вот так и обдумывает этот вопрос
бедное международное сообщество в течение целых восемнадцати лет.
Восемнадцать
лет – это возраст совершеннолетия. Сегодня на охрану границ Нагорно-Карабахской
Республики вступает первое поколение граждан независимого государства, первые
призывники, родившиеся в условиях суверенной жизни. Их мало интересует, как там
обстоят дела с соблюдением демократических норм в Палау
и Тиморе. И если даже за прошедшие восемнадцать лет переговорный процесс
окончательным успехом не увенчался, они куда больше заинтересованы в другом: чтобы ни на шаг не продвинулся враг.
Арис КАЗИНЯН, «Голос Армении» |
