 Про
таких, как он, говорят: живая легенда. Арменак Алачачян и есть
живая легенда! Один из ярчайших (и, увы, один из последних,
кто дожил до сегодняшних дней) представителей великого поколения игроков
50-60‑х годов. Великолепный (и, возможно,
лучший в истории отечественного баскетбола) разыгрывающий. Человек с
интересной, сложной судьбой.С
именем Алачачяна, которому в этом году исполняется 79
(!) лет, связана целая эпоха в нашей баскетбольной истории. Армянин
по национальности и уроженец египетской Александрии, он в течение двух
десятилетий восхищал поклонников игры в Советском Союзе и за его
пределами, олицетворяя баскетбол своего времени. Реактивный разыгрывающий с
непревзойденным дриблингом, замечательным видением поля и необыкновенным
чувством мяча - все это об Алачачяне.
Легендарный
игрок (4-кратный чемпион Европы, серебряный призер Олимпиады в Токио, 6-кратный
чемпион СССР, 2-кратный победитель Кубка чемпионов) мог бы добиться не меньших
результатов и в качестве тренера. Однако его успешно начавшаяся
карьера (в 1969 году он привел ЦСКА к победам в чемпионате СССР и Кубке
чемпионов) оборвалась по вине тогдашнего политического строя, вынудившего Алачачяна навсегда покинуть страну и эмигрировать в
Канаду…
О
гонениях и поворотах своей судьбы, былых победах игрока и несостоявшейся
карьере тренера живая легенда отечественного баскетбола Арменак
Алачачян рассказал в интервью нашему журналу.
О
сталинской пропаганде
-
Арменак Мисакович, в 1947
году вам было уже 17 лет, когда ваша семья решила вернуться на родину из
Египта. Вы наверняка помните, как в семье обсуждалось это важнейшее решение. Не
было боязни возвращаться в сталинский СССР?
-
Мы поверили сталинской пропаганде. В Александрии была большая армянская
диаспора. К нам приезжали люди из Еревана, уговаривали вернуться на родину. Они
попросту лгали. Говорили, что люди в Советской Армении живут прекрасно - у всех
отдельное жилье, у многих свои дома, что они хорошо зарабатывают. Повторяли
лживый коммунистический постулат: от каждого по труду, каждому по его
потребности. И мы, да и не только мы, наивные люди, поверили в эти сказки. И в
1947 году переехали в Ереван.
-
Действительность вас разочаровала?
-
Мягко сказано. Это был самый настоящий шок! Все оказалось совсем не так, как
нам говорили. Мама была вынуждена занимать очередь за хлебом в три часа ночи.
Как-то она немного опоздала, и мы остались без хлеба. Контраст с нашей
предыдущей жизнью был огромный. Нам выделили комнату в коммунальной квартире,
где мы ютились вчетвером. Туалет - на улице. Тогда как в
Александрии у нас была большая пятикомнатная квартира. Проблем с заработками в
большом портовом городе не было вообще. Там стояли американские, английские
части. Платили им хорошо, и они активно тратили деньги… А
в Ереване нас ждали карточки, очереди за хлебом и полуголодная жизнь.
-
Баскетболом вы начали заниматься еще в Александрии, но разве в Египте этот вид
спорта был популярен?
-
Еще как. Вдобавок, там много лет базировались
американские войска. Солдаты постоянно играли в баскетбол, организовывали матчи
с местными командами. Эти поединки собирали много зрителей. После войны в
Египте проходил чемпионат Европы.
Так
египтяне бронзу выиграли.
-
Вспомните, с чего началась ваша карьера?
-
Живя в Египте, я совмещал баскетбол с легкой атлетикой. Когда приехал в Ереван,
хотел продолжать заниматься одним из этих видов спорта, но не знал, где.
Однажды мой товарищ, тоже приехавший из Александрии, решил поступать в институт
физкультуры. Рассказал мне об этом. Я даже не представлял, что такой институт
существует,- в Египте ничего подобного не было. Я попросился с ним, и
оказалось, что тогда на базе Ереванского института решили создать сильную
баскетбольную команду. Мой товарищ был высокого роста, его приняли без проблем.
Я же был худенький, невысокий и выглядел моложе своих семнадцати лет.
Посмотрел
на меня декан с сомнением: «Ты чего хочешь?» - «Я тоже хочу играть в
баскетбол». Он ответил: мол, ладно, давай попробуем.
Это
была великолепная школа. Мы тренировались дважды в день под руководством
отличных специалистов. Фактически были готовы как настоящие профессионалы.
Благодаря прежним занятиям легкой атлетикой я быстро прогрессировал. Надо
признать, что советская школа баскетбола была на две головы выше египетской.
Останься я в Египте, никогда не смог бы заиграть на таком уровне.
О
матче жизни
-
Вы оказались в ЦСКА уже в зрелом возрасте…
-
Действительно, я попал в ЦСКА только в 29 лет. Очень поздно. В начале места в
составе мне не находилось. Игроки не понимали, зачем привезли этого маленького
армянина. ЦСКА много лет не мог выиграть чемпионат СССР - тогда вне конкуренции
был рижский СКА. Я очень много работал, ждал своего
шанса. При этом, не имея воинского звания, получал меньше всех в команде - 150
рублей. Я обратился к тренеру. Он предложил помочь мне устроиться на работу:
днем идти на завод, а по вечерам тренироваться и играть. Разумеется, я
отказался, понимая, что это отрицательно скажется на моей игре.
Своего
шанса я все-таки дождался. В одном из матчей наш тренер Евгений Алексеев
выпустил меня в концовке и не ошибся. После этого он стал мне доверять.
-…и в итоге вас приняли в военнослужащие Советской Армии.
-
С этим, можно сказать, повезло. В 1960 году ЦСКА
наконец стал чемпионом Союза. Нас повезли на прием к министру обороны маршалу
Гречко. Выстроились тренеры, все игроки. Гречко подходит к каждому и
поздравляет. Все в военной форме, кроме меня,- я стоял в конце строя в гражданском. Он подошел: «Почему не в форме?» -
«Я не служу в армии»,- отвечаю. «Не хочешь в армию?» -
строго спросил министр.- «Хочу. Не берут». Гречко приказал своему адъютанту:
«Разобраться с Алачачяном!». Так я стал получать
наравне со всеми армейскими игроками.
-
Гречко вас запомнил?
-
Не просто запомнил, а полюбил. Он часто ходил на матчи ЦСКА, потому что был
неравнодушен к баскетболу - в юности сам играл. В перерыве вся команда
направлялась в раздевалку, а мне говорили, что со мной хочет поговорить товарищ
Гречко. Я шел к нему в ложу - мокрый, со слипшимися волосами. Мне было приятно,
что сам министр обороны со мной разговаривает.
-
О чем были беседы?
-
Ничего особенного: как дела, как играется… А я даже ни
разу не сказал ему, что меня не пускают за границу. ЦСКА, начиная с 1960 года,
постоянно становился чемпионом и выступал в Кубке чемпионов. В московских
матчах я играл, а на зарубежные меня не брали.
-
Почему?
-
КГБ хотел, чтобы я с ними сотрудничал. Со мной регулярно проводили беседы на
эту тему, но я отказывался. Вот они и мстили - сделали меня невыездным,
мотивировав это тем, что у меня сестра живет в Канаде
и я могу сбежать. В общем, считали неблагонадежным.
-
Гречко об этом не знал?
-
Нет, ему не докладывали. В 1963 году ЦСКА дошел до финала Кубка чемпионов, где
нам предстояло сразиться с мадридским «Реалом». Гречко вызвал Алексеева и начал
объяснять, что этот матч имеет большое политическое значение, что проигрывать мы не имеем права. Дипломатических отношений с
Испанией у нас не было. Там у власти находился генерал Франко, враг Советского
Союза. Даже не представляю, что было бы, если бы мы проиграли. Хотя Сталин к
тому времени уже умер, поэтому, думаю, не посадили бы. Но все равно крупных
проблем бы не избежали.
-
И Алексеев гарантировал маршалу победу?
-
Он сказал, что один из ведущих игроков - Алачачян - не
сможет поехать в Мадрид. И объяснил ситуацию маршалу. Тот пообещал, что
баскетболист Алачачян поедет. И меня действительно
выпустили.
-
Но ЦСКА в Мадриде проиграл…
- А мы и не могли там выиграть («Реал»
победил -
86:69.- Ю. В.). Польский судья не давал нам играть. Только
переходили на половину «Реала», поляк сразу же фол придумывал. Это было что-то
страшное. С таким судейством я никогда в жизни не сталкивался. Откровенно
говоря, советские команды всегда судили пристрастно, часто засуживали, но в
Мадриде творилось полное безобразие. Кстати, частенько именно
судьи из социалистических стран относились к нам гораздо хуже, чем из
капиталистических.
-
Благо финал Кубка чемпионов состоял из двух матчей, и была еще ответная игра с
«Реалом» в Москве.
-
До ответной игры еще происходили неприятные события. По прилете в Москву в
аэропорту всю команду завели в отдельную комнату и устроили страшный шмон. У кого-то нашли доллары, у
кого-то какие-то шмотки. Агенты КГБ написали на нас
донос министру обороны, что мы позорим его и всю страну. Если бы мы в Мадриде
выиграли, думаю, ничего этого не было бы. Затем начались бесконечные собрания,
накачки: вы должны, вы не имеете права проигрывать… На
одном из собраний я не выдержал и сказал: «Оставьте нас в покое. Ваши накачки
ни к чему хорошему не приведут. Мы знаем, как выигрывать».
-
И выиграли. На этот раз, в Москве, судили нормально?
-
Да. Откровенно говоря, в конце судья нам даже немного помог. Но
мы не смогли забить «Реалу» больше 17 очков, только успели отыграть разницу
(91:74.- Ю. В.), и матч закончился. По тогдашним правилам, если по
сумме двух игр ничья, то проводился третий матч. И мы его
тоже выиграли (99:80.- Ю. В.)! А ведь у «Реала» была
очень сильная команда, за которую уже в те годы выступали несколько
американцев. Помню, радовались все безумно. Гречко пришел в раздевалку, каждого
поблагодарил лично. После этой победы мне дали заслуженного мастера спорта, а
каждому игроку, если не изменяет память, премию по 500 рублей.
О
карьере тренера и эмиграции
-
Помимо ЦСКА вы с успехом выступали и за сборную СССР, которая в те годы не
знала себе равных на континенте…
-
Да, мы регулярно выигрывали чемпионаты Европы. Но больше всего я запомнил не
эти победы, а поражение на Олимпиаде 1964 года в Токио. Тогда в полуфинале мы
обыграли чемпионов мира бразильцев и встретились в финале со сборной США… До сих пор уверен, что американцы были нам по зубам. Увы,
в решающем матче мы показали ужасную игру. Каждый был сам за себя, каждый лез
на кольцо соперников в одиночку. Если я отдавал пас, то назад мяч не получал.
Сейчас, по прошествии лет, считаю, что в этом была моя
вина. Как разыгрывающий, я должен был наладить командную игру, повести за собой
партнеров…
-
После завершения спортивной карьеры вы переквалифицировались в тренера,
возглавив все тот же ЦСКА. Оглядываясь назад, как вы оцениваете свою тренерскую
карьеру, которая продлилась всего три года?
-
Тренером я стал почти сразу после того, как завершил играть,- в 1967-м. И
получалось у меня неплохо. Апогеем здесь стала победа в Кубке чемпионов в 1969
году, когда мы обыграли непобедимый «Реал». Причем финальный матч проходил в
Барселоне. Тоже ведь Испания. Мы думали, как же будем играть на чужом поле? А
оказалось, что «Реал» там очень сильно не любят.
Основное
время завершилось вничью. В результате пришлось играть целых два овертайма. И все это время полный зал скандировал: «ЦСКА!
ЦСКА!». Мы выиграли, а диктатор Франко вынужден был вручить Кубок советской
команде…
-…и
после такого-то успеха вы ушли из ЦСКА, а затем эмигрировали в Канаду. Почему?
-
Из-за давления КГБ, которое все усиливалось. Много лет меня не трогали, но, как
оказалось, об Алачачяне не забыли. Я снова отказался
сотрудничать с органами, и меня сняли с работы. Устроился в спортшколу
- тренировать детишек. Одновременно подал заявление на выезд из СССР. Одна
женщина из спортшколы, внештатный сотрудник органов,
как-то призналась мне, что в КГБ надо мной смеются: мол, ни в какую Канаду меня
не отпустят. И тогда я написал письмо Брежневу. В письме говорилось, что в СССР
я живу очень хорошо, у меня есть квартира, машина, гараж, любимая работа, но я
хочу воссоединиться с семьей. Всего через три месяца мне разрешили выехать. Это
был рекордный срок. В СССР никому так быстро не давали разрешение на выезд.
-
Тяжело пришлось поначалу на чужбине? С языком проблемы были?
-
Я неплохо говорил по-английски, когда мы жили в Египте. Но в Союзе по-английски
общаться было не с кем, поэтому язык пришлось вспоминать. Дали мне 700
долларов в месяц пособия, я посещал курсы английского и французского. Затем
нашел работу на паркинге. Четыре года я там проработал. А потом один эмигрант,
с которым я случайно встретился на улице, предложил мне обучиться работать с
бриллиантами. Так я овладел интересной профессией ювелира. Затем в мою жизнь
еще раз вмешался случай. В Монреале я встретился с одним армянином, который
успешно занимался золотом. Он знал, кто я такой, видел меня в играх за сборную
и запомнил... В общем, этот хороший человек дал мне 50 тысяч долларов в кредит.
Так начался мой бизнес.
Постепенно
я встал на ноги, и дела пошли в гору. Сегодня у меня все хорошо. Бизнес
развивается, дети выросли…
-
В России за все эти годы хотя бы раз были?
-
Один раз, в 1993-м. У меня был обратный билет через две недели, но мне так не
понравилось, что я уехал уже через три дня.
-
После этого жизнь в России сильно изменилась…
-
Я знаю, постоянно смотрю российское телевидение, фильмы. Да, Москва изменилась,
и люди стали жить лучше. Очень хочу приехать. Меня приглашали на 80-летие ЦСКА,
но я приболел. Теперь жду 85-летия. Если позовут, с
удовольствием приеду.
Юрий
ВОЛОХОВ, «Советский спорт», специально для «Планеты Баскетбол»
«Собеседник
Армении» |
