Тема
армяно-турецкого урегулирования, являющаяся, вне всякого сомнения, составляющей
процесса комплексной региональной перегруппировки сил и позиций, оказалась
слишком сложной для аналитического потенциала не только армянской политической
элиты, но и всего армянства как несостоявшейся
общественно-политической единицы. Звучащие однообразные оценки относительно
турецких предусловий и армянской податливости – набили оскомину и никакой
практической пользы принести не в состоянии. Напрочь
отсутствует понимание той простой истины, что лишь в процессе движения возможно
маневрирование, дальнейшее пребывание Армении в политическом, идеологическом и
экономическом тупике было чревато для ее государственности. А значит необходимо
определять направление этого движения, а не думать — стоит ли вообще срываться
с места! Примитивная трактовка текстов армяно-турецких протоколов, суть которой
для оппозиции состоит в выискивании различных, якобы, завуалированных
опасностей, а для провластных деятелей в опровержении
таковых — контрпродуктивный процесс, не меняющий
логику регионального политического процесса. Между тем, прямые вопросы о сути и
перспективах текущего процесса – остаются без ответа, в частности:
1. Каким образом пересекаются интересы США, России, Турции и Франции в этом
процессе?
2.
Какую роль выполняет Великобритания, проявляющая беспрецедентную
дипломатическую активность?
3.
Какие экономические дивиденды и в каком
объеме ожидают Армению в случае разблокирования границы?
4.
Какие грузы будут перевозиться по реконструированной российской компанией РЖД
армяно-турецкой железной дороге?
5.
Будет ли в этом случае строиться обходная железная дорога –
Карс-Ахалкалаки-Баку?
6.
Каковым будет миграционный, демографический, социально-экономический нажим на
Армению из сопредельных турецких территорий, и какие законодательные барьеры и
механизмы планируется внедрить для его сдерживания?
7.
Какие группы товаров на какие рынки планирует
экспортировать Армения через территорию Турции. Какие ориентировочные транзитные
тарифы могут быть предложены турецкой стороной?
8.
Почему перспектива урегулирования отношений с Турцией привела к приграничному
демаршу Грузии. Какие риски нас ожидают с этой стороны — не меняем ли мы одного
противника на другого, не будучи уверенными целиком,
что взаимоотношения с Турцией будут нормализованы на долгосрочный период?
9.
Какова позиция Ирана в текущей ситуации, особенно учитывая низкий старт
процесса карабахского урегулирования, вне всякого сомнения
затрагивающего интересы ИРИ?
10.
Возможно ли создание механизма разделения ролей между Арменией и Диаспорой в
столь ответственный момент, чтобы исторически выверенные требования Диаспоры
работали не против Армении, а облегчали ей задачу в переговорах с Анкарой?
11.
Возможно ли разделение ролей между Арменией и Нагорным Карабахом, чтобы
национальные интересы Армении не входили в противоречие с задачами обеспечения
безопасности Нагорного Карабаха?
Есть
надежда, что эти и многие другие вопросы будут обсуждены в рамках политических
консультаций, созванных президентом Армении Сержем Саргсяном,
а также, возможно, в рамках Совета национальной безопасности, возглавляемого
Артуром Багдасаряном. Но изменит ли это что-нибудь? В этом приходится
сомневаться, поскольку сам выход страны на данную стратегическую тематику
оказался для нее большим сюрпризом. Что касается интеллектуального выхода (output) будущих консультаций, то вряд ли следует ожидать
чего-то большего, чем мы наблюдали по итогам аналогичного мероприятия,
посвященного карабахской проблематике. Во всяком случае, тогда никто и
предположить не мог, что широкомасштабная активизация регионального процесса
будет задана после грузино-российской войны августа 2008 года при активном
вмешательстве Турции. Что же касается потенциала нашего Совбеза, то судить о
нем можно по личности ее руководителя – партийного функционера Артура
Багдасаряна.
Армен Геворгян,
Новости Армении - NEWS.am | 
