Так
вышло, что жизнь армян в Китае, как ни странно, практически выпала из поля
зрения ученых, прессы, а вместе с ними и широкой публики.
Более
того, факт их существования в этой стране, как правило, в обыденном сознании
все еще вызывает долю иронии и недоверия — "это ж надо, уже и до этих
экзотических краев наши добрались!” Между тем Китай — это не такая уж и далекая
земля, овеянная мифами, а армяне Китая — вполне осязаемая реальность. И пример
последней встречи, организованной в посольстве Армении в Китае, наглядное тому
подтверждение.
Рука тянется к фотоаппарату — стремится запечатлеть ощущение причастности к
чему-то значительному, особенному. Ведь то была встреча поистине знаковая, если
угодно — историческая. Такой она и поселилась в моей памяти.
Если по порядку. Обычный декабрьский, холодный, сухой, пыльный день в Пекине.
Поток воодушевленной, нерасторопной толпы — все бегают, ходят, катаются на
велосипедах, улыбаются. Остановила такси — благо они там повсюду — назвала
улицу. На вопрос шофера, куда конкретно едем, я предусмотрительно, что называется,
набрала воздуха, готовясь к долгим объяснениям и географическим отсылкам, затем
уверенно произнесла: "Посольство Армении”. Он пробормотал нечто
невразумительное, видимо, стараясь что-то извлечь из памяти. "Армения...
постойте... Армения. Знаю! Так это ж бывшая советская республика, ныне
суверенное государство”. Не припомню, чтоб раньше такого случалось. Неожиданно
и приятно. Решаю про себя — все это не просто так, и мы едем дальше.
Но это как бы в скобках. За скобками — смерч позитивных эмоций и просто большое
человеческое удовольствие от столь содержательного вечера. За заграждением, в
престижной деловой зоне в черте города, я обнаружила солидную трехэтажную
постройку, за которой раскинулся прекрасный сад. Внутри к встрече все
подготовлено по-армянски широко, красиво, с иголочки. Вот и все в сборе. Среди
гостей — специально приехавший Рубен из Лос-Анджелеса, Тигран — из Торонто,
Ваче, родившийся в Иране и живший в Америке, — ныне глава армянской общины
Шанхая, Мигран (родом из Франции) — организатор "южнокитайских” армян, Карен — из Шеньчженя.
Больше половины присутствующих — это местные пекинские жители-армяне.
Причем многие из них прибыли в Пекин специально ради этой церемонии. А что тут
такого? Смотаться на выходные из Канады в Китай. В порядке вещей... Иными
словами, не отнеслись к ней просто как к еще одному поводу взять каникулы.
Честь и хвала.
Ну а дальше в жанре эмоционального анализа. Посмотрела я на этих людей и
задумалась вот над чем. Как везде в армянской диаспоре, китайским армянам
отчетливо присуща особая этническая ревность, стремление
во что бы то ни стало если и не приумножить, то хотя бы сохранить свой богатый
культурный фундамент. И не важно, на каком языке они думают, прихожанами какой
церкви они являются — все они считают себя, к примеру, не американцами
армянского происхождения, а просто армянами, живущими в США, Ливане, Иране и
т.д. А это то, чего не подделать. Приятная такая боль души.
Вот посол Армении Армен Саргсян
берет слово и благодарит молодых за инициативу проведения встречи и обещает,
что двери посольства всегда будут открыты для подобных мероприятий по сплочению
и единству наших соотечественников за рубежом.
Отступлюсь.
Все, кто не очень хорошо знаком с Китаем, почему-то в один голос решили: "Китай
— это уже совсем другая цивилизация, населенная зелеными человечками,
потусторонняя”. По мне — просто надо понять их мироощущение и с нежностью
относиться ко всем их, как нам кажется, причудам и не отметать как нечто чуждое
и непонятное. В результате имеем то, что для местного человека любой иностранец
— это источник сколотить состояние — "какой с него спрос, все равно не понимает, с ним можно и
так”.
Безусловно, Китай — страна со своими странностями. Мир людей, мыслящих иными
категориями, нежели те, что в ходу дома. Страна, где, как и везде в Азии, на
центральных улицах городов множество людей, оцепеневших от скуки и нищеты.
Страна ритуала и обобщения, нежели морали (в том виде, в каком понимаем ее мы)
и личностного начала. Но их в этом не упрекнуть, они просто другие, не лучше и не
хуже. Хотя ответы ищут порой на те же самые вопросы.
Они гордятся и одухотворяют каждую пылинку своей истории, что их очень роднит,
кстати, с нами. Конечно, страна на любителя. Но, заметьте, любой человек,
вольно или невольно оказавшийся здесь, почувствует себя дома. Не сразу, но
почувствует.
Стою в одной из приемных посольства и беседую с замечательным историком
Саркисом, живущим в Пекине и занимающимся здесь преподаванием. Есть тема,
которую мы просто обязаны были затронуть. Это вопрос, миф, сказание — как
угодно — о неармянском, точнее, китайском происхождении выдающегося нахарарского рода Мамиконянов. История на полном серьезе,
но с разными вариациями зафиксирована в летописях у великих историков Мовсеса Хоренаци, Фавстоса Бюзанда и др. Напомню, в
общих чертах она звучит так: в III веке некий китаец Мамгон,
провинившись перед своим царем, дабы избежать наказания, бежит в Персию.
Китайцы требуют его обратно к себе в страну ченов
(так, дескать, раньше именовался Китай), или пойдем, говорят, войной. Персы,
преисполненные милосердия, его не выдали, а выслали со всеми домочадцами в
изгнание в Армению, где те размножились и положили начало генеалогии того
самого доблестного дома.
Документальные свидетельства, правда, скудны чрезвычайно. Нельзя даже поручиться,
что можно непременно поставить знак равенства между "страной ченов” и Китаем. Ибо нас там не было. А устная традиция, в
основе которой и лежит сей сказ, недостаточна для однозначной трактовки в лоб.
Но верить почему-то уж больно хочется.
Очередь ответить на важнейший, которым, вероятно, задались многие, вопрос:
откуда в Китае вообще взялись армяне, чем там занимались и почему именно Китай?
Тема отдельной диссертации, которой я с переменным успехом и занимаюсь. Взяться
за нее мне посоветовал мой научный руководитель, более чем справедливый человек
и многоуважаемый профессор из МГУ Тертицкий К.М., еще
3 с лишним года назад. Бесспорно, тема что надо, но требует огромного терпения
и времени при работе с гигантским комплексом источников.
В сущности, контакты — временами эпизодические — между этими двумя, казалось
бы, так далекими друг от друга народами имели место на протяжении многих
столетий. О них недвусмысленно свидетельствует хотя бы масса отчетов и записок
средневековых европейских путешественников и миссионеров. Они-то всегда и все
неукоснительно вносили в свои драгоценные записки по горячим, так сказать,
следам.
О! Чем только армяне там не засветились! То активно участвовали в деле
христианизации Китая. То на свои средства строили церкви и завещали их
францисканскому ордену. То получали особые торговые преференции от торговых
обществ Ост-Индской компании (по-моему, серьезная заявка). Особенно мне
нравится история с португальцем Бенедиктом Госье,
который, прежде чем проникнуть в Китай, переоделся в одежду армянских купцов, потому что именно в этом случае ему было бы позволено
свободно передвигаться по стране.
В XX же веке проникали армяне в Китай двумя волнами — благодаря возведению
Россией Дальневосточной железной дороги, где помимо армян находили работу и
кров десятки тысяч российских эмигрантов разных национальностей. Далее те, кто
не принял новой власти после революции 1917 года и уехал в годы Гражданской
войны в России.
Конечно, положение поначалу было незавидным. Приходилось, сжав зубы, приноравливаться
к новым правилам жизни. Но за короткое время армяне стали в состоянии не просто
прокормить себя, но и основать торговые дома, компании, фабрики и т.д.
Вот лишь несколько занятных фактов.
Харбин, сентябрь 1920 года: З.Аветиков объявляет об
открытии после капитального ремонта ресторана "Самсон”; Г.Мхитарянц
открывает первоклассную гостиницу в центре города "Отель Палас”; в тот же
период в Харбине благополучно действуют крупные фабрики обуви Т-во "Арменiя”,
Т-во "Адаянц”.
Харбин, март 1923 года: открыта кондитерская Аспетян.
Годами процветала и ширилась кондитерская сеть по всему Шанхаю братьев Чакальян.
Шанхай, февраль 1939 года: коммерсант Е.Г.Саркизов
открывает шашлычную "Алла-Верды” (боюсь, для
перечисления всего не хватит алфавита).
Отнюдь
не ставлю цели идеализировать армян, но в наличии некой недюжинности и
несокрушимого инстинкта выживания им, конечно, не откажешь. А ведь колония
армян по сравнению с другими иностранцами была довольно-таки мала. У многих
других общин в силу неимения средств и людей перспектива схожих масштабов
деятельности была столь же призрачна, сколь и маловероятна. В общем, надо
собираться, обсуждать и вспоминать, так правильно, это приближает нас к
выигрышу.
Ирина
МИНАСЯН
Пекин-Ереван
«Новое
время» |
