Даже
после подписания 10 октября в Цюрихе армяно-турецких Протоколов, в которых нет
ни слова о Карабахском вопросе, турецкие лидеры, в частности, премьер-министр Эрдоган не перестает заявлять, что пока армянские войска не
выйдут из “оккупированных территорий Азербайджана”, граница не откроется.
Что
это означает и какую цель преследуют эти заявления?
7
октября в НС премьер-министр РА Тигран Саркисян сказал, что власти внимательно
следят за заявлениями турецкой и азербайджанской сторон, “однако основываться
на них сегодня было бы неправильно”.
“Я
заявляю с этой высокой трибуны, что избранная нами стратегия является верной,
что мы выйдем из этого процесса победителями и что именно мы диктуем
предусловия турецкой стороне”, - сказал премьер.
Член
АРФ Дашнакцутюн Ваан Ованнисян
не разделяет точку зрения властей о том, что предусловий нет. “Конечно, они
есть, и если власти думают, что этот процесс дает начало диалогу с Турцией, то
я считаю, что он положит конец возможному диалогу с Турцией, которая после
подписания протоколов получила то, что хотела.
Депутат
от АРФД сослался на заявление президента Гюля,
прозвучавшее 6 октября в Париже, в котором тот, говоря о межправительственной
комиссии, сказал, что Геноцида не было, а произошли “… трагические события, в
ходе которых были жертвы с обеих сторон”.
Премьер
настаивает на том, чтобы за основу брались заявления президента РА, многократно
с разных трибун подчеркивавшего, что вопрос признания Геноцида не подлежит
обсуждению и в продолжает оставаться
приоритетом внешней политики РА.
“Я
хочу особо обратить внимание общественности и экспертов на следующее
обстоятельство: почему при составлении мнения о процессе они основываются не на
заявлениях нашего президента, а на заявлениях со стороны руководства
Турции и Азербайджана? Ведь последние очень часто не соответствуют
действительности”, - сказал он.
По
словам политолога Ерванда Бозояна,
он берет за основу именно заявления турецкой стороны, поскольку “именно Эрдоган, а не наш президент, должен открыть границу”.
Директор
Кавказского института СМИ Александр Искандарян,
комментируя заявления турецкой стороны, говорит, что когда какой-либо турецкий
чиновник подписывает какой-либо документ, а потом другой чиновник выступает с
логически противоречащим этому документу заявлением, очевидно, что преследуется
определенная цель.
По
его словам, причина противоречий между документами и заявлениями в том, что
турецкое руководство работает одновременно на разных политических полях –
американском, армянском, европейском, азербайджанском и нескольких турецких.
“Есть места, где нет жестких ограничений, но есть необходимость делать жесткие
заявления для определенных аудиторий, что и делается”, - говорит он. Искандарян считает, что это принятая практика в дипломатии
и армянские дипломаты также делают разные заявления с разных трибун в
зависимости от требований ситуации.
“Кроме
содержательного смысла, эти противоречащие друг другу действия отличаются еще и
тем, что одно из них – документ, а другое - нет “, - говорит он. – И одно из
них после ратификации в парламенте может стать законом, а другое так и
останется словом”.
По
словам Бозояна, хотя заявления турок и не нашли
отражения в Протоколах, они находятся на этапе устных соглашений с
посредниками. Он считает, что открытие границы без предусловий нелогично:
“Турция не пойдет на односторонние уступки. Предусловий, которых в Протоколах
нет, Турция требует от ОБСЕ, - мол, уважаемые посредники, вы решите вопрос
Карабаха, а я открою границу”.
По
мнению политолога, после подписания Протоколов в Карабахском вопросе ожидается
активизация.
Искандарян
полагает, что если Турция дает одно – открывает границу, но взамен не получает
Карабах, люди начинают искать в этом тайну за семью печатями. Он говорит, что
на самом деле Турция получает, но другое и в другом месте, имея в виду членство
в Евросоюзе, которое невозможно при закрытых границах.
“Если
бы это было не так, то никакого процесса и не было бы, потому что Армения сама
по себе не представляет интереса для Турции”, - считает он.
“Я
не знаю страны, которая могла бы вступить в Евросоюз с закрытыми границами, -
говорит Искандарян. – Конечно, это не значит, что
открыв границы, Турция сразу вступит в ЕС. В целом я считаю, что процесс
интеграции Турции в ЕС довольно сложен и продлится очень долго, но открытие
границы, конечно, плюс для этого. У Турции есть также проблема курдов, с
которыми она ничего не может поделать и говорит ЕС, что достичь соглашения с
курдами не получается, а вот, дескать, с армянами, видите, мы сделали это”.
Турция
– страна с имперским прошлым и имеет проблемы со всеми соседями – Арменией,
Болгарией, Сирией, Россией, Ираном и Кипром.
“Но
проблемы с армянами более острые, - считает Искандарян,
- поскольку нет отношений и Турция должна открыть границу. 15-летняя
региональная политика Турции не принесла ей каких-либо дивидендов. А Давутоглу руководствуется концепцией “0 проблем с
соседями”.
А
вот Бозоян считает, что дорога в ЕС никак не связана
с открытием границы. “Армянский вопрос для Турции второстепенен, ведь там есть
еще более важный для нее вопрос Кипра”, - отмечает Бозоян.
В
армянском обществе армяно-турецкие Протоколы воспринимаются неоднозначно.
Бозоян говорит, что
настроения общества можно условно разделить на три слоя. “Одна часть, в надежде
на экономические и другие выгоды, выступает за открытие границы, другая –
категорически против в силу
факторов безопасности и искажения исторических фактов, а есть еще и третья
значительная часть, которая пока не сориентировалась, потому что не
информирована и не знает – хорошо этот или плохо?”.
По
его словам, выступающие “за” и “против” есть в лагере и власти, и оппозиции:
“Есть люди, которые против, но находясь в стане власти, вынуждены показывать, что согласны с
позицией руководства, и наоборот”, - отмечает Бозоян.
Сам
он недоволен позицией и власти, и оппозиции. “У нашего народа нет инстинкта
национальной безопасности, - говорит он. – Наша политическая верхушка
воспринимает ситуацию нереалистично и не обладает полнотой политической
картины, надеяться на третью силу глупо (имеет в виду ОБСЕ). А оппозиционеры,
оставив в стороне Карабахский вопрос, занимаются вопросами исторического
прошлого. Даже через 1000 лет мы не сможем оторвать у турок и метра своей
земли”.
По
мнению Искандаряна, самое
важное состоит в том, насколько далеко могут зайти оппозиционеры. “Одно дело –
пассивно размышлять о вопросе, и другое – активно оппонировать процессу.
Сегодня я не вижу этой активной политической оппозиции, которая была, к
примеру, во время президентских выборов и в последовавших затем
событиях. В то время оппозиция фактически составляла 40%, а сегодня ограничвается пассивными сбором подписей дашнаками”.
Искандарян
считает, что армянское общество находится в нервном состоянии. “На это есть
разные причины, - говорит политолог. – Во-первых, мы – народ, переживший
Геноцид, во-вторых, это следствие консерватизма - есть значительная прослойка,
которая просто приспособилась к консервативному образу жизни и выступает против
изменений. В-третьих, это связано со слабой легитимностью власти”.
Ответ
на вопрос, как отражаются заявления турецкой стороны на армянской общественности,
надо искать в психологическом поле. “Когда на человека влияет любой шорох,
причина не в мышке или таракане, а в его нервном состоянии”, - считает Искандарян.
Политолог
говорит, что мы еще находимся в процессе, который только начинается: “Говорить
о результатах еще рано, но одно уже ясно: армянская внешняя политика
активизировалась и надо ждать, к чему это приведет”.
Анна
Мурадян, независимые новости «Анках» |
