Карен
Бабурян. В 1988 г. являлся заведующим организационным
отделом исполкома областного совета Нагорного Карабаха, депутатом областного
совета и Степанакертского городского совета. Образование высшее, по профессии
юрист. В 1989 г. член Национального Совета Нагорного Карабаха и его президиума.
В 1992 г. депутат Верховного Совета НКР первого созыва и председатель комиссии.
В 1993-1996 гг. возглавлял парламент НКР - вначале как исполняющий обязанности
председателя, а потом как председатель. Затем занимал ряд высоких постов. Ныне
является представителем президента НКР по особым поручениям.
Ниже представляем его воспоминания из недалекого прошлого.
В 1987 г. произошли известные события в Чардахлу, о
которых написали центральные газеты. Карабахское движение открыто еще не
началось, но в Северном Арцахе
уже проводилась политика насильственного изгнания армян с мест их постоянного
проживания. В 1988 г. Азербайджан на наши мирные выступления ответил
этническими погромами в Сумгаите, Баку, Гандзаке и
других местах, где проживало много армян. Затем - известная
военная операция под символическим названием «Кольцо» - с ведома и при
поддержке центральных властей СССР.
В 1991 г. с целью массовой этнической чистки Азербайджан перешел в мощное
наступление на севере Арцаха. Тогда район уже ликвидировали,
полномочия облисполкома Нагорного Карабаха приостановили, что было
антиконституционным. Народ создал орган народной власти - Национальный Совет. В
августе 1991 г. в Москве произошел известный путч, который Азербайджан приветствовал и провал которого фактически спас Нагорный
Карабах.
2 сентября 1991 г. на совместной сессии Нагорно-Карабахского областного и Шаумянского районного Советов народных депутатов была
провозглашена Нагорно-Карабахская Республика (до этого было принято решение Шаумянского районного Совета о воссоединении с Нагорным
Карабахом).
18 лет уже, как государство состоялось, и, говоря юридической терминологией,
оно полностью дееспособно. До провозглашения же Республики и Нагорному
Карабаху, и карабахцу предстояло пройти долгий и
трудный путь.
Мы были наивны. Верили Москве, скандировали на митингах «Ленин - Партия -
Горбачев». Настолько наивны, что полагали - после сумгаитских погромов Центр накажет Азербайджан, и
справедливое требование карабахцев воплотится в
жизнь. Во время операции «Кольцо» мы опять-таки предполагали, что Центр и лично
Михаил Горбачев не в курсе того, что здесь происходит. Что Центр в полной мере
не информирован о ситуации.
В кабинете председателя Степанакертского горисполкома Координационный совет
Нагорного Карабаха обсуждал создавшуюся ситуацию. Присутствовали Шмавон Петросян, Георгий Петросян, Левон Мелик-Шахназарян и я. Принимается решение отправить в
Москву делегацию - представить руководителям страны создавшуюся ситуацию и
поставить вопрос о дальнейшей судьбе Карабаха. Посовещавшись с Леонардом
Петросяном, Максим Мирзоян просит генерала Старикова
обеспечить выезд делегации из Карабаха, поскольку блокада была полной, никакой
связи с внешним миром, ОМОН захватил Степанакертский аэропорт. С равнинной
местности между Сарушеном и Кармир
гюхом на военном вертолете члены делегации прибыли в
Ереван, откуда 23 мая вылетели в Москву.
В Москве первая встреча прошла с Генрихом Погосяном, депутатом Верховного
Совета СССР от Нагорного Карабаха, где мы составили план наших дальнейших
действий: как должны встретиться с представителями высшей власти страны - руководителями как политических, так и силовых структур.
Президент страны обещает принять нас, но по разным причинам встреча
откладывается. Почти через месяц, 29 июня, вместо Горбачева нашу делегацию
принимает председатель Верховного Совета СССР А. Лукьянов.
Шмавон Петросян, как самый старший в делегации,
первым заговорил и представил ситуацию. Лукьянов якобы внимательно слушал и
делал записи. Его взгляд скользнул по лицам присутствующих - пустой и
неопределенный.
- Проблема сложная, но мы в курсе …
Ш.Петросян разгоряченно рассказывал об армянских
погромах в Сумгаите, Баку.
- Вы христианский островок, мы не допустим, чтобы вам причинили боль… -
Лукьянов выговаривал слова холодно, бесчувственно, невыразительно, лицо же у
него было как у египетской мумии, ни один мускул не дрогнул.
Улучив момент, пытаюсь перевести беседу в правовое русло.
- Я обращаюсь к вам, как к самому высшему должностному лицу Страны Советов,
государственному человеку. В Нагорном Карабахе областной Совет упразднен.
Насколько это конституционно? - думаю, я завел его в тупик.
- Процесс демократизации в стране идет сложно, многие сопротивляются, но верьте
в перестройку, - это очередные, ничего не говорящие слова Лукьянова.
В тот момент раздался телефонный звонок. Лукьянов взял трубку.
- Слушаю, Михаил Сергеевич. Да. Да. Они у меня…
Члены делегации многозначительно переглянулись.
- Мать твою, и его мать тоже.., - Максим выругался на
карабахском диалекте.
- Придержи язык, - встревоженно упрекнул Ш.Петросян.
- Нагорный Карабах представляет для нас особую важность, это христианский
островок… - повторил Лукьянов произнесенную в начале беседы мысль.
Мысленно я быстренько проанализировал: вы только посмотрите, лиса не употребила
слово «мусульманский», уклонилась…
- Мы вас понимаем, но… - Лукьянов на минуту умолк. - Мы вас предупреждали о
последствиях. О том, что если вы не примете условий Азербайджана, в один из
дней Карабах покинет последний армянин.
М.Мирзоян: - У Азербайджана нет такой возможности, он
не в состоянии решить вопрос Карабаха. Депортация осуществляется с помощью
внутренних войск СССР, советской армии.
Лукьянов: - Наша цель - установление мира в регионе.
Он пытается опровергнуть участие внутренних войск и армии.
М.Мирзоян: - Подразделения внутренних войск и армия
обеспечивают условия, чтобы ОМОН Азербайджана действовал
разнузданно…
Мы почувствовали, поняли, что зря тратим время, и попросили о встрече с
Горбачевым. Лукьянов пообещал походатайствовать. Его последние слова были
следующими:
- И все-таки Карабах должен найти язык с Азербайджаном.
В тот же день шесть членов делегации были у Янаева.
Он разительно отличался от Лукьянова. С виду оставлял впечатление разгульного
человека.
Янаев, вице-президент СССР: - У нас есть определенные
сведения, нами разработаны меры по урегулированию ситуации. Вы напрасно
сомневаетесь, мы достаточно обеспокоены и считаем, что наши меры дадут
результат. Государство недавно встало на путь демократии, ситуация требует
государственного вмешательства, нормализации обстановки.
Из сделанных там общих суждений мы, члены делегации, так и не смогли прийти к
определенному выводу, кроме того, что вице-президент - нерешительный, слабый и
бесхребетный человек. В тот же день мы побывали в кабинете председателя КГБ В. Крючкова.
Крючков: - Ну что, мои дорогие, вы ведете ситуацию к неразрешимости проблемы.
В начале беседы Крючков подбирал мягкие выражения. «Настоящий чекист», -
промелькнуло у меня в голове.
- Мы внимательно следим за развитием событий и считаем, что обе стороны
совершили достаточно глупостей, - слова главы КГБ были достаточно искренними.
Генрих Погосян: - Мы располагаем информацией о том,что в силовых структурах есть руководители, заранее
подкупленные руководством Азербайджана, и все это делается с помощью Гейдара
Алиева.
Крючков: - Ваши сведения безосновательные…
Максим Мирзоян: - Прошу прощения, товарищ Крючков, но
купите и прочтите журнал «Октябрь». Если в доме Георгадзе
нашли четыре ведра алмазов, они же не из Тульской области оказались там, а из
Азербайджана или Средней Азии… Об этом Вам лучше
известно, чем кому бы то ни было, и Вы тоже прекрасно проинформированы, и по
сути Вы не скрыли того, что осведомлены о ситуации в Карабахе. Все это не может
происходить без руководства Москвы.
Крючков: - Конечно, есть силы, которые активно мешают процессу перестройки. Мы
неоднократно докладывали высшему руководству страны, и буквально на днях вместе
с Горбачевым намечается принятие мер для стабилизации обстановки в Нагорном
Карабахе, и, следовательно, все преступные элементы - как с той, так и с другой
стороны - будут изолированы.
- То есть. силовые структуры
продолжат взятый курс?.. Мы правильно Вас поняли?.. - спросил я.
Крючков не ответил на мой вопрос и продолжил:
- Думаю, вы проявите мудрость и благоразумие, от вас многое зависит, чтобы
ситуация кардинальным образом изменилась в сторону стабилизации, нормализации.
На этом встреча завершилась, и члены делегации больше не сомневались в том, что
все делается с ведома и при
поддержке высшей власти страны.
12 июля члены делегации Максим Мирзоян, я, Левон Мелик-Шахназарян, находившийся в те дни в Москве шаумянец Шаген Мегрян побывали в кабинете министра обороны СССР Дмитрия Язова.
Максим Мирзоян: - Дмитрий Тимофеевич, как это
понимать, что советские самолеты бомбят советские деревни? Как понимать, что
советская артиллерия подвергает артобстрелам советские деревни? Как понимать,
что советские танки штурмуют советские деревни, советские солдаты и офицеры уничтожают
и изгоняют советских людей из их же сел? И все эти села - армянские.
- Что вы говорите? Это невозможно. Это недостоверная, неточная информация. -
Язов в первый момент, казалось, был застигнут врасплох эмоциональным
выступлением Мирзояна.
М.Мирзоян: - В Вашем кабинете много телефонов, есть
возможность, и если Вы позволите, мы непосредственно свяжемся с местом событий,
и Вы получите достоверную информацию из первых уст.
Язов соглашается. Максим Мирзоян звонит в Ереван,
откуда имелась радиосвязь с Шаумяном, и где в те дни находился народный депутат
СССР, Герой Советского Союза, полковник Смирнов, с кем он и поговорил.
Смирнов докладывает о том, что уже было сказано.
Язов кладет трубку, берет другую и в приказном тоне говорит следующее:
- Товарищ генерал, прекратить депортацию армян… до возвращения Михаила
Сергеевича из Лондона…
Предположения были излишни… Значит, был приказ
Горбачева.
Это было еще одним подтверждением того, что все происходило на уровне и по
приказу высшего руководства страны. Все было предельно ясно.
Записала Нвард Согомонян
ИАА
"Де-факто" |
