 Слово «ахпар»,
на западноармянском языке означающее «брат», прочно
вошло в сленг, заменив в быту длинное и правильное «спюркаай»
(армянин Диаспоры — Спюрка). Как говорится, ничего
личного, просто так удобнее. Справедливости ради надо признать, что отношения
армян, проживающих на родине, и представителей Диаспоры в разные периоды
складывались по-разному. К примеру, в советский (во
время первой волны репатриации) первоначальная эйфория довольно быстро сошла на
нет: уж слишком разными оказались ментальности «тех» и «этих». Казалось, сегодня проблем не будет, ведь в Конституции РА (ст. 11)
термин «армянская Диаспора» — юридическая норма, введен также институт двойного
гражданства, и вообще независимая Армения строится по понятному Диаспоре образу
и подобию «свободного мира». Тем не менее, на деле не все так просто. О
взаимоотношениях исторической родины со Спюрком и
новых тенденциях в этой сфере говорит Грануш Акобян — глава впервые созданного в 2008 году Министерства
Диаспоры РА.
- Грануш Грантовна, как и когда произошло ваше первое знакомство с ахпарами?
-
Я бы призвала всех армян вообще отказаться от слова «ахпар»,
ибо в определенной ситуации оно может звучать обидно. Что касается начавшейся в
40-е годы XX века репатриации западных армян в советскую Армению, то она дала
нашей стране очень многое. Армяне Спюрка привнесли в
нашу культуру, в том числе в науку и образование, новые подходы, новое видение
и, что важно, новый колорит. А когда-то, в юном возрасте, я даже представления
не имела об этой категории наших соотечественников. Зарубежных армян в Гаваре, где я родилась, попросту не было. Впервые я
встретилась с ними, когда 16-летней девочкой поступила в Ереванский
госуниверситет. На нашем курсе были ребята из-за границы. Очень скоро
выяснилось, что, принадлежа к одной нации, мы, тем не менее, разнимся и по
менталитету, и по принципам, и по культуре.
- В чем для вас, в ту пору молодых,
заключалось главное различие между «теми» и «этими»?
-
Как правило, зарубежные студенты армяне были более целенаправленными, упорно и
много занимались, потому и свободного времени у них было меньше. Мы говорили
им: «Ну что вы целыми днями грызете гранит науки? Давайте чаще встречаться,
радоваться жизни». Но даже в том юном возрасте наше отношение к жизни не
укладывалось в их систему ценностей — у них всегда была и есть четкая шкала
приоритетов. С их точки зрения, было вполне резонно уделять максимум времени
обучению, коль скоро они приехали сюда и поступили в вуз. У нас же в ту пору были
иные взгляды. Разнились мы и в быту, отличались даже наши кулинарные
пристрастия. Ишли кюфту,
обычное ныне блюдо в Армении, а тогда для нас совершенно
диковинное, я впервые попробовала именно в студенческие годы. Меня
угостили однокурсники — армяне из диаспоры. Всякое бывало... Но мы, айастанцы (армяне, проживающие в Армении — ред.), в любом
случае пытались быть им полезными, ибо, находясь на исторической Родине, они все же были вдалеке от своих семей и привычного уклада
жизни. Особенно старались помочь сокурсникам мы, девушки.
- По прошествии
стольких лет разница в системах ценностей осталась или что-то изменилось?
-
К сожалению, большинство айастанцев и сегодня на
учебу часто смотрит сквозь пальцы. Думаю, причина в том, что мы и они выросли в
различных социальных системах. Они, рожденные в капиталистическом обществе,
прекрасно сознавали, что только благодаря своим знаниям, талантам,
профессионализму получат работу, смогут подняться по карьерной лестнице и
занять достойное место в обществе. У нас же с советских времен и, увы, до сих
пор сохранилось мнение, что главное — не знания, а диплом. Но, слава Богу,
изменения есть. Благодаря политике нашего государства акценты смещаются —
образование как таковое и человек со знаниями обретают приоритетное значение.
Отрадно также, что абитуриенты из Армении, поступающие в зарубежные вузы,
становятся там очень дисциплинированными, рационально используют свое время и в
итоге выбиваются в число лучших по результатам учебы.
- Как вы думаете, почему
среднестатистический армянин (не только студент) за пределами республики
законопослушен, а в Армении не утруждает себя этим?
-
За пределами республики, в состоявшихся правовых государствах, армяне прекрасно
осознают, что за любое правонарушение будут нести ответственность, здесь же
некоторым людям почему-то кажется, что наказания можно избежать. Причин много.
Во-первых, то, что в недалеком прошлом законодательная база страны была в
зачаточном состоянии, затем психологические и ментальные проблемы. Думается,
еще и то, что на протяжении 700 лет мы были лишены собственного государства,
из-за чего, кстати, у армян и выработалось свойство всячески избегать
обязанности платить «чужому хозяину». Да и в советские времена у наших граждан
не появилось привычки платить налоги, поскольку отчислялись они автоматически,
из зарплаты. Говоря метафорически, в крови армянина долгое время отсутствовал
императив уплаты налогов, так как нужно было платить «чужому дяде». Сейчас
менталитет наших граждан постепенно меняется, и я уверена, скоро Армения станет
правовым развитым государством, наши граждане дома будут такими же
законопослушными, как и за его пределами.
- Есть такое сочное слово — «мунат», означающее эдакую смесь
хронического недовольства и вечных претензий. Как бы вы сформулировали главную
претензию Диаспоры к нам?
-
В представлениях наших зарубежных соотечественников Армения всегда была страной
грез, Родиной-мечтой, Родиной мечты. Не видя ее, не живя здесь ее заботами,
трудностями, проблемами, они рисовали в своем воображении идеальную землю.
После обретения независимости, в начале 90-х,
возможность посещать Армению получили не единицы, а тысячи наших
соотечественников. Но их эйфория в то время
столкнулась с жестокой повседневной действительностью. Тогда-то многих, к
сожалению, и постигло разочарование.
- Они не делали скидок на переходный
период, землетрясение, войну и блокаду?
-
Наверное, нет, потому что слишком долгим было их ожидание встречи с Родиной. Им
казалось, рухнет СССР, и все будет хорошо и сразу! Многие зарубежные армяне
стали покупать здесь недвижимость, вкладывать деньги в различные предприятия.
Но так как все тогда происходило стихийно, без регулирующих законов,
большинство обманулось в своих ожиданиях. И все же значительное число
представителей Спюрка добилось в Армении ощутимых
успехов — в бизнесе, политике, науке. К сожалению, об этом в Диаспоре говорят
мало или вовсе не говорят. Что, впрочем, вполне объяснимо. На протяжении
нескольких поколений наши зарубежные соотечественники живут в иных условиях,
большинство из них — в развитых демократических государствах с устоявшимися
правилами и традициями, с упорядоченными, нормированными отношениями, свободой
слова и совести. В Армении же они сталкиваются с реалиями, отличающимися от привычных им. Необходима смена поколений, появление людей с
новым мышлением и новой шкалой ценностей. Так что претензии армян Диаспоры к
нам объективны и объяснимы, ибо разница в ценностных системах очевидна.
- А какие проявления их ментальности не
кажутся вам столь уж естественными?
-
Знаете, я как-то столкнулась с таким явлением, как чувство исключительности у
некоторых наших зарубежных соотечественников, присущее, в основном, выходцам из
развитых стран. Исходя из каких-то своих соображений, они считают, что в
Армении имеют право, обойти ту или иную общепринятую норму. Скажем, были
случаи, когда, ввозя в республику несколько автомобилей из-за границы, они не
желали платить определенную законом таможенную пошлину, что частично обусловленно незнанием законов. В то же время в странах
своего проживания эти же люди являются дисциплинированными добропорядочными
гражданами, прекрасно осознающими, что обходить закон недопустимо. Да, на
начальном этапе развития нашего государства, когда не было еще многих законов,
возникающую путаницу и неупорядоченные отношения можно было понять. Но сегодня,
когда порядка, о котором грезили армяне, приезжавшие со всех концов света, у
нас в стране становится больше, их желание получать привилегии вызывает
недоумение. Поэтому айастанцы резонно возражают, мол,
Армения для наших зарубежных соотечественников не курорт, где все для них
должно быть доступно и просто. Мне кажется, что скоро «обе стороны» убедятся,
что закон одинаков для всех. Мы должны вместе добиваться этого, тем самым
способствуя развитию нашей общей родины.
- У айастанцев,
как известно, тоже есть претензии к зарубежным армянам — на чем они базируются?
-
Интеллектуальный, духовный, материальный потенциал иностранных армян огромен, и
мы обязаны делать все, чтобы он использовался во благо
Родины. Однако многие айастанцы считают, что функция
наших соотечественников из зарубежья должна ограничиваться лишь финансовой
помощью, но никак не деятельностью в самой Армении. Некоторые отрицательно
относятся даже к тому, что представители Диаспоры приобретают здесь жилье и
другую недвижимость, основывают бизнес, создают рабочие места. Очевидно, из-за
боязни конкуренции, страха вступать в состязание с более подготовленными
специалистами. Такую позицию я абсолютно не разделяю. Подавляющее большинство
армян, ставших гражданами иных государств, было рассеяно по миру не по своей
прихоти, а по воле непростой исторической судьбы. Так что мы должны осозновать, что Армения — это и их Родина. Мы должны
сделать все, чтобы, приезжая сюда, они чувствовали заботу, любовь. Тем более
что многие едут не отдохнуть и повеселиться, а сделать для Родины что-нибудь
полезное. Ведь, что ни говори, они не обязаны делать это, свои деньги и время
они могут потратить с гораздо большей пользой для себя и своих семей, но ими
движет патриотизм, чувство нужности своей Родине. Так что айастанцы
должны понимать это и быть им благодарными.
- Вы полагаете, есть возможность
избавиться от взаимных претензий?
-
Разумеется. И нам, министерству Диаспоры, здесь есть о чем подумать. Необходимо
создавать доброжелательную деловую атмосферу в обществе, в чем нам должны
помогать СМИ, управления министерств по связи с общественностью и так далее.
Наша идеология и весь пиар должны работать в одном направлении: мы — одна
нация, мы — независимое государство, и все проблемы и задачи, стоящие перед
нами, мы должны решать вместе. · Нелегкое дело, если учесть, что сама Диаспора
достаточно разнородна. — Верно, и она требует дифференцированного подхода.
Во-первых, это семь миллионов личностей, устоявшихся индивидуалистов, кстати.
Во-вторых, это общины в 120 странах мира, живущие по законам этих стран.
В-третьих, это 33 тысячи армянских организаций. Причем, несмотря на такое
обилие, 70% армян Спюрка не входит ни в одну из них.
И, наконец, Диаспора — это многоплановая, разнохарактерная, разноконфессиональная,
разноязычная, разнопартийная, с различными
потребностями и запросами часть нашего народа. С гордостью я их называю послами
Армении в странах, гражданами которых они являются.
- И как же вариться в таком котле?
-
Мы решили использовать дифференцированный подход к различным регионам и создали
в министерстве соответствующие управления: армянских общин Европы, стран СНГ,
Ближнего Востока, Америки, репатриации, аналитическое, общеармянское
и т.д. Сделали это, сознавая, что не можем во всех случаях использовать одну и
ту же формулу, ведь у Диаспоры каждого региона свои потребности, интересы,
особенности.
- Кстати, о формуле. У евреев долгое
время была очень четкая: «Следующий год — в Иерусалиме». Сработало! А ведь они
не меньше нас индивидуалисты и рассеяны в не меньшей
степени. Может, у нас нет внятной формулы?
-
Разница в восприятии Родины евреев и армян очевидна. У одних очень долгое время
не было своего государства и работала одна идеология —
собраться, дабы создать таковое. Армянская же организованная Диаспора возникла
практически параллельно с созданием государства. В 1915 году в результате
Геноцида мы вынуждены были в массовом порядке покидать свои земли, а в 1918
году была провозглашена независимая Армения. Так что задачей номер один для
проживающих в других странах армян стало сохранение самобытности и национальной
идентичности. Конечно же, первым делом решались проблемы выживания, адаптации к
новым условиям и интеграции в новые общества, но главной задачей стало все же
сохранение самости. На протяжении почти 100 лет армяне Диаспоры создавали
школы, церкви, газеты, культурные центры — одним словом, структурно
организовывались. И выстраивали мосты с Родиной. Министерство же Диаспоры
призвано координировать, укреплять и расширять эти мосты. И, кстати, мы нашли
«цемент» для построения новых мостов — программу «Приди домой». Это и есть наша
формула, наша идеология.
- Не «возвращайся», а «приди». Почему?
-
Для репатриации нужны соответствующие условия и экономические предпосылки.
Нельзя обнадеживать людей, говоря «возвращайтесь» и оставлять их «на улице».
Поэтому пока мы говорим: «Приди домой», посмотри, проведи свой отпуск, медовый
месяц, подумай, а потом уже прими решение. Мы разработали конкретную программу,
которая будет осуществляться с этого года. Пригласили около пятисот человек —
молодежь Диаспоры (от 14 до 25 лет) — пожить здесь некоторое время, ощутить
родную землю, увидеть с холма Хор-Вирап священные Масис и Сис, окунуться в Севан,
поставить свечи в храмах Первопрестольного Эчмиадзина, возложить цветы у
мемориала на Цицернакаберде. Уверена, после всего
этого они, как я это называю, «заболеют» Арменией. Если нам удастся добиться
того, чтобы каждый армянский юноша и каждая девушка
хоть раз побывали на Родине, прошли «крещение» Арменией, мы решим огромнейшую
проблему сохранения национальной идентичности нашего рассеянного по всему миру
народа. Есть удачная формулировка: настоящее диаспорального
армянина – в зарубежье, его прошлое и будущее – в Армении!
- То есть ставка делается на молодежь и,
наконец, не на «они нам
должны», а на «мы с тобой одной крови»?
-
Да, именно так. Поэтому ребята, приезжающие к нам на 2-3 недели в рамках
программы «Приди домой», будут жить в армянских семьях. Мы хотим, чтобы они
окунулись в наш реальный мир и почувствовали его. Вторая составляющая программы
— это обучение на родном языке. К сожалению, сегодня у нас нет возможности
содержать в Диаспоре ежедневные армянские школы, которых за рубежом ныне около
400 и свыше 700 однодневных. Увы, с каждым годом учеников в них становится все
меньше, а плата за учебу все выше, и далеко не все родители могут себе это
позволить. Так что, примерно 10% наших детей за границей учатся в армянских
школах, а 90% — в общеобразовательных школах тех стран, где проживает семья. С
учетом этих реалий мы и запускаем программу по организации воскресных школ. Киплинговская крылатая фраза «Мы с тобой одной крови»
реализуется и в другой нашей программе. Мы решили структурировать Диаспору по
профессиональному признаку, дабы организовывать не гигантские форумы, в которых
участвовали бы все желающие, а компактные — профессиональные. Их участники
легко могут найти общий язык, прийти к общему знаменателю. Например, после
моего обращения к архитекторам армянам всего мира с предложением участвовать в
профессиональном форуме мы в течение двух месяцев получили сотни откликов.
Из-за границы (за свой счет, кстати) приехало около 140 специалистов. Плюс
участвовали 250 архитекторов из Армении и Арцаха.
Результаты потрясающие! «Просящему у тебя дай и от
хотящего занять у тебя не отвращайся». (Евангелие от Матфея)
- Мир идет по пути глобализации и,
может, лучше не тратить усилия на сохранение национальной идентичности, а
приспособиться и ассимилироваться?
-
На всём протяжении развития человечества с исторической арены исчезли многие
нации, но немало и таких, что сохранили свою
самобытность и уникальность, как мы. Так что, наоборот, сегодня актуальна тема
не ассимиляции, а сохранения самобытности этноса, каким бы малочисленным он ни
был. Это видно и по тому, что международные организации принимают сегодня
различные конвенции по защите прав национальных меньшинств, их языка, культуры,
истории. Как бы мир ни развивался и глобализировался,
люди стремятся к духовному и культурному различию, многообразию, а
малочисленные народы не желают так просто ассимилироваться. Что касается
идеологии нашего государства в отношении армян — граждан иных государств, то она
следующая: наши соотечественники должны быть самыми законопослушными и
добропорядочными жителями этих стран, должны быть максимально интегрированными
в экономическую, политическую, научную, социальную жизнь данного общества, но
при этом не забывать о своих корнях. Кстати, на форуме архитекторов была
создана Всеармянская ассоциация архитекторов-армян, Всеармянский портал архитекторов. И как пример совместной
работы по поручению премьер-министра разрабатывается проект павильона выставки
Шанхай-2010 – «Город мира».
- Есть такой анекдот. Старый черт
поучает молодого: «Следи за этим котлом — если один
выберется из него, вытянет остальных. Это евреи. А на тот можешь не обращать
внимания: если кто и попытается выбраться, другие затащат его обратно. Это
армяне». Существует ли у нашей Диаспоры, как у евреев, гласная или негласная
система взаимопомощи?
-
Знаете, в беседах евреи говорят обратное, мол, армяне организованы гораздо
лучше их, что у нас больше возможностей и лучше взаимовыручка. Так что
«соседская невест- ка всегда
краше». Но главное даже не это. В своей знаменитой миниатюре «Армянин» Дереник Демирчян дает ряд точных
характеристик нашего народа, среди которых есть блестящее замечание: мы — самая
легко прощающая и великодушная нация. Что касается нашего отношения друг к
другу и к Родине, то чем могущественнее и авторитетнее будет Армения, тем
больше каждый из нас будет гордиться тем, что он армянин, тем сильнее будет
стремиться сохранить свою национальную идентичность. Во время Спитакского землетрясения, Карабахской войны
организованность нашего народа восхитила человечество. Или вспомните, какую
волну эйфории и гордости за нацию, за принадлежность к ней вызвала победа наших
шахматистов на олимпиаде, их чемпионские титулы. Хороший пример тоже
заразителен, он стимулирует желание стать таким, даже лучше. Именно поэтому мы
хотим создать Мировой клуб знаменитых армян, чтобы все наши соотечественники,
да и весь мир узнавал об успехах наших людей и восхищался ими.
- Если бы вы могли изменить по одному
качеству у представителей Диаспоры и айастанцев, что
бы вы выбрали?
-
У айастанцев я бы изменила отношение к закону, чтобы
они уважали его дух и букву. У спюркааев я бы
постаралась укрепить веру в деятельность Правительства Армении.
- Став министром Диаспоры, вы изменили
свое отношение к спюркааям?
-
Да, конечно! Я не только по должности стала защитницей их интересов, но,
посещая общины и глубже изучив проблемы Диаспоры, поняла, что, строго говоря,
ее интересы в Армении никто не представлял. Это провоцировало у наших
зарубежных соотечественников чувство неуверенности. Я использую все свои
возможности, как члена правительства, весь свой авторитет, чтобы решать
вопросы, с которыми они обращаются ко мне, ведь я представляю государство, от
которого они вправе ожидать помощи, оно обязано быть им полезным. Кстати,
совместно с представителями общин и организаций Спюрка
была разработана концепция партнерства «Армения-Диаспора». Так что для
взаимодействия и объединения наших сил и возможностей делается многое.
- С вашим приходом отношение к Диаспоре
как к дойной корове уйдет-таки в небытие?
-
Да, потому что нас интересуют интеллектуальные возможности, духовный потенциал,
опыт и знания Диаспоры. Неслучайно в прошлом году, выступая в Джермуке перед
молодежью Диаспоры, Президент республики сказал, что зарубежные армяне не
обязаны давать нам «благотворительных» денег, но они могут вкладывать их в
экономику Армении и получать прибыль. Он подчеркнул и вторую особенность
изменившейся политики государства — мы и сами будем помогать нашим зарубежным
соотечественникам, делая все для защиты их интересов.
- Лоуренс
Аравийский говорил: «У армян в крови заложено знание того, что при желании
разбогатеть, работать за зарплату, даже за высокую,
бессмысленно».
-
Думаю, что это высказывание устарело, так как понятие «зарплата» актуально в
Армении лишь для 20% населения — это, в основном, госслужащие. Остальные 80%
вынуждены думать, как использовать свой потенциал, возможности и знания, чтобы
получить прибыль. Весь мир так живет!
Полная версия интервью,
опубликованного в августовском номере
журнала «Ереван» |
