Нагорно-Карабахской
Республике восемнадцать лет. Карабахский суверенитет — каркас и цементирующая
основа армянской государственности. Увы, не многие это осознают — иначе мы
давно решили бы там демографическую проблему, иные наши “аналитики” не относились
бы к Карабаху как к всего
лишь одиннадцатому марзу Армении, а горе-политики не призывали бы к немедленному принятию
государственного акта о признании Карабаха и не принимали бы партийных (?!)
решений по этому поводу... Но обо всем попорядку, и
вначале — несколько утверждений.
Утверждение первое: Нагорный Карабах имеет гораздо больше оснований
претендовать на суверенитет и его реализацию, чем любая республика бывшего СССР
(исключая страны Балтии и включая Армению), — именно потому, что суверенитет Карабаха
— результат национально-освободительной борьбы, тогда как суверенитет бывших
республик СССР — результат распада империи. Многих, конечно, особенно армянских
национал-патриотов, такая
постановка способна смутить, поскольку последние привыкли отождествлять себя
как минимум с отцами-основателями США... Но суть вопроса от этого не меняется:
армяне, так же как и другие титульные нации республик
бывшего СССР, не были готовы к независимости (вспомним хотя бы безмозглые
заверения наших “активистов” о том, что страну можно прокормить одним
“Джермуком”...) и в первое время даже не знали, что с ней делать... А карабахцы знали!..
Утверждение второе: для народов, обретших государственность как итог
национально-освободительной борьбы, декларативный суверенитет (когда народ
заявляет, декларирует свою независимость) гораздо важнее конститутивного
(который считает признание других государств необходимым условием
суверенности). Напомню, что, согласно статье 3 Конвенции Монтевидео 1933 года,
“... Политическое существование государства не зависит от признания его другими
государствами”.
Утверждение третье: факт единичного признания декларативного суверенитета
страной особо заинтересованной или же новой метрополией не усиливает, а,
наоборот, ослабляет этот самый декларативный суверенитет, при этом не привнося в ситуацию никакого элемента суверенитета
конститутивного... Так, признание Южной Осетии и Абхазии Россией (казус с
Никарагуа не в счет), может и сделанное с позиций интересов России, на самом
деле ослабило их декларативный суверенитет и закрыло для них, по крайней мере в обозримом будущем, какие-либо перспективы получения
конститутивного суверенитета... Именно по этой причине Армении ни в коем случае
нельзя в одиночку признавать суверенитет Карабаха — мы только ослабим наши
общие позиции.
Утверждение четвертое: Нагорно-Карабахская государственность — наше
национальное достояние и относиться к нему надо подобающим образом. И если
Армения сегодня — финансовый донор Карабаха, то Карабах — донор духа и
мужества, во многом помогший армянам осознать ценность и цену собственной
государственности...
Утверждение пятое: любое действие Армении на международной арене имеет прямое
отношение к Карабаху. В этой связи крайне нелепо выглядят некоторые недавние
комментарии армянских официальных лиц об армяно-турецком урегулировании
безотносительно к карабахскому вопросу... Вообще, лучше бы наши министры нам
ничего не объясняли: так как-то спокойнее... Между тем давно следовало бы
создать легитимный совместный армяно-карабахский консультационный орган для
согласования позиций в международных делах. Личная близость и давняя дружба
лидеров Армении и Карабаха не должны и не могут заменить институциональные и,
по сути, межгосударственные контакты. Мы уже имеем негативный опыт подмены
Карабаха Арменией в переговорах по урегулированию конфликта — не стоит этого
забывать...
И, наконец, утверждение шестое, подсказанное нашим великим современником,
выдающимся турецким писателем, Нобелевским лауреатом Орханом
Памуком: субъективная человеческая память — вот
основной гарант карабахского суверенитета. Великий турок на днях в Москве
говорил о том, что такая память гораздо важнее исторической памяти, которая
пропагандируется учебниками и становится частью официоза. Именно субъективную
человеческую память мы должны противопоставить турецким
любителям поковыряться в архивах, она ведь никогда не врет и не
изменяет... Именно такая память каждого карабахца
несет в себе предельно ясную и четкую картину истребления армянского
культурного и духовного наследия, которое имело место быть, а посему именно она
сделала и делает невозможной жизнь карабахцев в
государстве с азербайджанской доминантой — сколько бы ни судачили
об этом радетели территориальной целостности... Кстати, перед субъективной
человеческой памятью потомков карсцев и игдирцев пасует даже признание принципа нерушимости границ
в пока еще свежих армяно-турецких протоколах (к этому мы вернемся в
последующем)...
За эти восемнадцать лет у нас укоренились определенные идеологические штампы и
стереотипы, от многих из которых нам следует решительно отказаться. Этого
требуют национальные интересы обоих армянских государств.
До встречи!
Армен Дарбинян, "Новое время"
|
