28 cентября исполняется 80 лет члену
Совета Федерации России Николаю Ивановичу Рыжкову - человеку, имя которого в
Армении известно всем и каждому. Еще в 1998 году за весомый личный вклад в
организацию восстановительных работ после Спитакского
землетрясения в городе Спитаке Н. И. Рыжкову был установлен памятник, его именем в
Гюмри названа улица, а в 2008 году ему было присвоено
звание «Национальный Герой Армении» с вручением Ордена Отечества.
Но это - всего лишь
эпизод из богатейшей биографии этого человека. Занимая с 1985-го по 1991 гг. пост председателя Совета Министров СССР,
именно Рыжков был основным разработчиком программы реформ, позже получившей
название «горбачевской перестройки». «Второе лицо перестройки», как окрестили
Рыжкова журналисты, искренне ратовал за реформы, в первую очередь в экономике,
но поступательные. Ибо прекрасно понимал, что радикальные реформы ничего не
изменят, а только разрушат страну. Кстати, во время знаменитой антиалкогольной
кампании Горбачева Рыжков был активным ее противником. Он и в этом оказался
прав, как во многом другом. И вообще, Рыжков - один из тех редких, мы бы
сказали, штучных людей, кто всегда имеет свою позицию, яростно ее отстаивает и
не теряет лица, когда терпит поражения.
Я вернулся туда, откуда пришел
«Откуда я пришел во
власть? Из простого народа, из простой семьи. Я жил в том же доме, где жили
другие рабочие, ходил по тем же улицам, по которым ходили тысячи других уралмашевцев. Потом пригласили работать в Москву. Четыре
года работал в Госплане, три года - в ЦК партии, пять лет - в Совмине. Конечно,
оторванность от народа была большая. Мне приходилось вращаться среди
чиновников, среди элиты, так сказать… И если честно,
то когда ушел в отставку, сначала очень переживал, не буду лукавить. Но потом
успокоился - ведь я вернулся туда, откуда пришел».
Николай Иванович
Рыжков родился в Донецкой области в семье потомственных шахтеров. «У меня
простые родители. Отец - шахтер, мать домохозяйка была. Родительское воспитание
- оно и есть воспитание. Я знаю своих родителей по их честности и порядочности,
знаю, что никогда они пакости другому не делали».
Начинал свою трудовую
карьеру будущий государственный деятель на знаменитом «Уралмаше»,
где сделал головокружительную карьеру от мастера цеха до генерального
директора. В 1971 году, когда Рыжкова назначили генеральным директором
крупнейшего в стране завода, ему было всего 40 лет.
«Вы знаете,-
вспоминает Рыжков,- когда я был главным инженером на Уралмаше,
была такая история. Отец с матушкой зиму жили у нас, а летом уезжали. И вот
как-то раз он приходит домой и говорит мне: «А знаешь, я, оказывается,
большой начальник!». «Почему?» - спрашиваю его. «Да вот сейчас был в булочной,
покупал хлеб. А народ там обсуждал тебя. Вот, говорят, у нас главный инженер
Рыжков, ему тридцать пять лет. И какой-то мужик сказал, что у этого Рыжкова
лохматая лапа есть, дескать, его отец работает в министерстве и тащит своего
сына наверх». Рассказывает, а сам хохочет. Он же простой шахтер! Так что не
было у меня никаких лап и протекций у меня не было…».
Перестройку предали те, кто ее начинал
На вопрос, почему же
так получилось, что перестройка замышлялась для улучшения уровня жизни
советских людей, а получилось еще хуже, Рыжков отвечает: «Потому что
перестройку предали те, кто ее начинал». «Когда Горбачев стал Генеральным
секретарем партии,- рассказывает Рыжков,- Политбюро обсуждало вопрос, кому быть
премьер-министром. Тогда-то мне и сказали: «Ты занимался разработкой новой
экономической политики, знаешь, как надо реформировать экономику страны». Это
потом перестройка стала называться перестройкой. А до этого три года мы
занимались ее разработкой. Правда, об этом никто до сих пор не знает. Вы что
думаете, в марте Горбачева избрали Генеральным секретарем, а в апреле он уже
предложил концепцию перестройки? Так не бывает. В январе 87-го года был
очередной пленум ЦК. Я и другие члены Политбюро настояли перед Горбачевым,
чтобы было сформулировано то, что мы собираемся делать, куда мы идем и что
такое перестройка. Если я не ошибаюсь, то получилось семь положений
перестройки. В них говорилось, что мы не будем менять общественный строй, там
говорилось о совершенствовании социализма. Я и сегодня подпишусь под теми
решениями. Но постепенно, год за годом - 88-й, 89-й годы,- мы стали уходить от
этих решений. Это была самая главная ошибка политического руководства - в
первую очередь Горбачева и его ближайших политических консультантов... А
намерения были неплохими. Если бы мы четко держались их, совершенствовали бы
систему, то это было бы близко к тому, что делают китайцы на протяжении
двадцати лет. Экономику можно менять или совершенствовать только тогда, когда
стабильная политическая система. Недопустимо одновременно делать резкие
изменения и в политической системе, и экономической».
Я увидел, что все, дальше я - подлец
и иду против своей совести
Критической
ситуацией, переломным моментом своей биографии Николай Иванович называет 1989
год и особенно начало 90-х. В то время началась длительная «война программ» по
переходу к рыночной экономике, подготовленных правительством Николая Рыжкова
(так называемый «правительственный вариант») и рабочей группой под руководством
академика Станислава Шаталина и Григория Явлинского (легендарные
«500 дней»). Разработчики по-разному смотрели и на последовательность
осуществления мероприятий, и на саму методику подхода к реформе.
«Эволюция народом в
то время не воспринималась. Это я ощутил на собственном примере: все мои
предложения по переходу экономики на рыночные отношения при развитой системе
социальной защиты населения и с государственным регулированием рынка
встречались в штыки: дай все сегодня, через 500 дней, а не через 6-8 лет!
По-видимому, это была достаточно адекватная реакция людей на долгое ожидание
земных благ, о которых партия говорила на протяжении многих лет до перестройки.
Да и неуемные обещания генсека и президента Горбачева также подорвали у народа
доверие к власти. И это было одной из причин того, что люди приветствовали и
поддержали нового лидера Б. Ельцина, с его бонапартистскими замашками и
примитивным, но действенным популизмом. Народ увидел в нем нового мессию, как
когда-то, в 1985 году, понадеялся на Горбачева. Потребовались годы, чтобы народ
отделил «зерна от плевел». И слишком дорого он за это заплатил»,- пишет Николай
Иванович Рыжков в своей статье «Разрушители державы».
Опытный политик
чувствовал, что сложившаяся ситуация ведет к беде. Но тогда ему, человеку,
управлявшему крупнейшим заводом, а потом и огромным государством, не поверили.
В начале января 1991 года Николай Рыжков ушел в отставку. «Я увидел, что все,
дальше я - подлец и иду против своей совести. Мог же
прийти и сказать: «Борис Николаевич (Ельцин.- Ред.),
дорогой, да мы же с тобой давно знаем друг друга, с
Урала вместе, с одного города, в одном институте учились». И я бы работал, но
это та грань, та черта, дальше которой человек не должен переступать. Я ее не
переступил и ушел в отставку. Убедить больше я никого не мог».
О компромиссах и предательстве
«Любой человек,
особенно политический деятель, всегда пытается найти какие-то компромиссы,-
говорит Николай Иванович.- Компромиссы могут и должны быть. Другой разговор,
который я веду на протяжении всей жизни, о том, что компромисс должен быть до
определенного предела. Есть та черта, за которую переступать нельзя.
За ней уже не компромисс, а предательство. Так происходит потеря своей
позиции, жизненной, общественной, политической. Так теряется человек. Тот, кто
проходит эту черту, уже не тот человек, что был раньше. С ним потом можно
что угодно делать. В моей жизни были такие моменты, когда надо было
остановиться и ни в коем случае не двигаться дальше».
«Люди привыкают к
власти. Я не знаю, как определить ее - как наркотик или как алкоголь, но
люди привыкают к ней. Власть - сложное психологическое понятие. Очень сложное.
Кому-то нравится, когда перед ними трепещут. Кто-то самовыражается
через власть, у кого-то амбиции производственные или политические. По-видимому,
есть те, кто делает на этом деньги. Я же через власть выражал то, что умел
делать. Я всегда стремился к тому, чтобы что-то сделать».
Армяне никогда меня не забывали
«Я впервые приехал в
Армению во время землетрясения и всего два года был премьером после. За два
года можно было забыть все десять раз. Ну, был какой-то Рыжков, что-то делал… Но даже когда я в начале 90-х нигде не работал, армяне
никогда меня не забывали, никогда. И я очень благодарен армянскому народу
за это».
Армяне никогда не
забудут вас, Николай Иванович. Доброго вам здоровья и многая-многая
лета!
Генофия МАРТИРОСЯН, «Собеседник Армении» |
