У кандидата
филологических наук, поэта, переводчика, литературоведа, правозащитника, члена
Конституционного суда РА Рафаэла ПАПАЯНА 22 декабря
день рождения. Кроме вышеперечисленного ряда занятий Папаян
был в советское время политзаключенным, избирался депутатом Верховного Совета
Армении и депутатом НС РА. В нашей беседе Папаян
затрагивает разные темы.
- В советские годы вы мечтали о создании независимой Армении. Опишите,
пожалуйста, Армению вашей мечты.
- Подпольная
борьба, конечно, шла, особенно с середины 1960-х, и лидером этой борьбы была
Национальная объединенная партия, основанная Айказом Хачатряном и позже возглавляемая Паруйром Айрикяном. Я стал
"действующим диссидентом" позже, в 1970-х. Мою деятельность в те годы
я бы не назвал подпольной. Я действовал открыто, считая необходимым не
"засвечивать" других, согласных чем-то помочь. Скорее это была
правозащитная деятельность, которая в конце концов
вылилась в организационную форму: Армянская хельсинкская группа, выявляющая
факты нарушения хельсинкских договоренностей о правах человека. Я считал своей
миссией внедрение в людей, особенно в молодежь, идеи не только независимости,
но и свободы. Это разные вещи. Я видел в будущем то и другое в неразрывной
связи: чтобы независимая Армения была еще и свободной, нужно, чтобы ее граждане
были свободны, – как от внешних посягательств, так и от внутренних. Речь не об
абсолютной свободе, которая есть на самом деле хаос и та же тирания, но уже и
сверху, и снизу, т. е. то, что в просторечие мы называем беспределом.
Процветание Армении я представлял в условиях свободы, ограниченной и
законодательными, и, что еще важнее, внутриличностными,
моральными запретами.
- Как бы вы представили сегодняшнюю Армению?
- В
предыдущем ответе просвечивает ответ и на этот вопрос. Страну нашу нынче мы
определяем как "азат, анках",
т. е. свободная и независимая. Но все
же пока мы живем в стране независимой, а вот свободной в том смысле, в каком
мне виделась свобода тогда, пока ее трудно назвать. Описывать нынешнюю Армению
я не стану – это долго и утомительно. Достаточно одной черты: пребывание
олигарха в парламенте, казалось бы, обеспечивает его свободу, в т.ч. в сфере
бизнеса. На самом же деле, оказавшись в высших властных структурах, он не
только стимулирует несвободу низов, но и сам еще более
несвободен, и эта несвобода обретает характер цепной реакции,
распространяясь по горизонтали на конкурентные предприятия, и по вертикали – на
более мелкие.
- Поговорим о ваших стихах, написанных частично в молодости, частично - в
местах лишения свободы.
- Стихи я
стал писать со школьных лет и позже, уже будучи
студентом. Первые мои стихи были на русском - у меня образование русское. Писал
для себя, никогда не помышляя опубликовать свои лирические откровения. Позже
перешел на армянский, продолжал писать и в мордовском
лагере политзаключенных. Итогом стал лирический сборник "Тревоги",
изданный в 1991г. Меня приятно удивило, что на него откликнулся Ваагн Давтян, опубликовавший
восторженную рецензию в газете "Айастани Анрапетутюн" (7 июля 1993). Но потом я счел важнее
представлять армянскую поэзию русскому и русскоязычному читателю, равно как и любимые мной страницы русской поэзии – читателю Армении. И
появились мои переводы лирики Ф. Тютчева (Ер., 2006),
Б. Окуджавы (Ер., 2009), поэмы А. С. Пушкина "Тазит",
на русском – полное собрание лирики Мисака Мецаренца
(Ер., 1997), антологии "Армянская поэзия ХХ века (избранные
страницы", М., 2008), поэма П. Севака "Несмолкаемая колокольня"
(Ер., 2009).
- Каков вклад члена Верховного духовного совета Армянской церкви Папаяна в деятельность этого органа верховной церковной
власти?
- В
Верховный духовный совет (Синод) Армянской Апостольской Церкви я был приглашен
в 1991г. блаженной памяти Католикосом Всех Армян Вазгеном I. Не могу похвастать огромным личным вкладом, но
полагаю, что моя скромная доля в постсоветском церковном строительстве (не
путать со строительством церквей) все же есть. Я
старался и стараюсь усилить духовную составляющую, как, впрочем, и в прочих
сферах. Полагаю, что определенную роль я сыграл и в межцерковном
диалоге, особенно между Русской Православной и Армянской Апостольской церквами,
за что грамотой Патриарха всея Руси Алексия II был награжден орденом "За
труды во славу Св. церкви". Мой труд
"Христианские корни современного права", изданный в Москве в 2002г.,
также послужил этому диалогу, и в предисловии к книге нынешний Патриарх всея
Руси, а тогда еще председатель отдела внешних церковных связей Московского
патриархата митрополит Кирилл писал: "Надеюсь, что эта книга внесет свой
вклад в продолжающееся обсуждение "Основ социальной концепции Русской
Православной Церкви” – документа, принятого Юбилейным архиерейским собором
Русской Православной Церкви в 2000г., а также в официальный диалог Русской
Православной и Армянской Апостольской церквей, начатый в 2001 году". Книга
была издана и в Эчмиадзине в том же 2002г. на армянском языке в моем переводе
со значительными дополнениями, и я удостоился награды Армянской церкви – ордена
"Св. Нерсес Шнорали".
Считаюсь одним из основателей Международного общественного
фонда единства православных народов, действующего совместно с Европейской
межпарламентской ассамблеей (центр в Греции); главным достоянием этой своей
деятельности считаю то, что в рамках фонда и ассамблеи Армянская Апостольская
Церковь, считавшаяся еретической (исповедующей монофизитство), признана
православной, каковой и является на самом деле (семья церквей Восточного
православия).
- Будучи 2000-летней христианской нацией, чем могли бы мы гордиться в
прошлом и настоящем?
- К
сожалению, то, чем мы могли бы гордиться как первая христианская нация, в
основном осталось в прошлом. Сегодня мы гордимся чем
попало: победой нашей безвкусицы на Евровидении, тем, что какой-то исторический
деятель, пусть даже отрицательный, якобы армянин и т. п. Больно, что сегодня
утрачена связь с теми достижениями в духовной сфере, которые могли быть
предметом гордости любой нации. Сегодня средний обыватель или даже наши т. н.
звезды вместе с армией их почитателей несовместимы с Нарекаци,
и это духовная катастрофа, кризис, трясина, из коих выбраться – актуальная,
трудная, но необходимая и выполнимая задача.
- Известно ваше отношение к Комитасу; в свое время вы пытались заняться
расшифровкой хазов. Что еще вас связывает с Комитасом?
- Комитаса,
бесспорно, я вижу в ряду наших культурных и духовных достижений, являющихся
предметом гордости. Сведения о моих занятиях по расшифровке хазов
сильно преувеличены. Я всего лишь помышлял применить в этой области
структурно-семиотический анализ, каковым занимался как литературовед Тартуской
школы (я был аспирантом всемирно известного Юрия Лотмана в Тартуском
университете). Мои намерения в 1982г. пресек арест. А вот что я сделал реально
– это переводы лирических шедевров Комитаса-поэта, помещенные в сборнике
"Армянская поэзия ХХ века" и в приложении к "Несмолкаемой
колокольне" Паруйра Севака.
- Ваше определение интеллигенции: каковы ее задачи
в наши дни?
-
Интеллигента сегодня, как правило, мы определяем по роду занятий – врач,
писатель и пр. Но ведь это не профессия, а образ жизни, внутренняя конституция.
Задача интеллигенции во все времена неизменна: вести за собой общество, быть
генератором и носителем идей, проповедником нравственных ценностей.
- Насколько сохранит свою национальную самобытность Армения, оказавшись в
европейской семье?
- Не важно,
где окажется Армения. Нам надо просто любить свое. Мы и без вступления в
европейскую семью утрачиваем самобытность нашей культуры, заменяя ее
примитивными стандартами рабиса, по сути азиатскими –
арабо-тюрко-персидскими. Между тем не следует
забывать, что давным-давно, первыми приняв христианство как государственную
религию, мы фактически сами стали инициаторами формирования духовного
пространства, называемого сегодня европейским, куда боимся вступить сегодня.
Нет, нам не следует бояться собственной тени: при наличии воли народа, усилий
ее интеллигенции мы в силах сохранить национальную самобытность.
- Непреходящие ценности: каковы критерии их
оценки?
- Полагаю,
что непреходящим может быть лишь то, что духовно по
сути. Ничто материальное не может быть причислено к этой категории – ни
рыночные отношения, ни свободная конкуренция. Мне смешно слышать, например, о непреходящести принципа современной юриспруденции о
состязательности судебного процесса: суд призван выявлять истину, а не то, кто
более ловок и искусен в демагогии. Непреходящи те ценности, которые воссоздают
в нас Образ и Подобие, по коим мы созданы, права и свободы, которые не искажают
качества, составляющие суть этого Образа.
- Вы выпустили за последние 3 года четыре переводных книги, два
литературоведческих исследования. Чем вы заняты сегодня?
- Планов
много, вряд ли успею завершить все задумки: труд о генезисе язычества, о
библейских мотивах в эпосе "Сасунские
безумцы" и др. Начал переводить Саят-Нову. И, в
конце концов, хотя это покажется неожиданным, я завершил работу над книгой
детских стихов, посвященных моим внукам. Надеюсь издать ее в ближайшем будущем.
Ованес ПАПИКЯН, «Голос Армении»
|
