 Редакция
портала Voskanapat.info опубликовала серию
статей руководителя Центра «Модус вивенди» Ара ПАПЯНА, касающихся широко
обсуждаемых в Армении, Арцахе и Диаспоре (Спюрке) Протоколов по налаживанию отношений между
Республикой Армения и Турецкой Республикой. Предлагаем их вниманию наших
читателей в переводе постоянного автора портала Voskanapat.info
ПАНДУХТА.
О ЮРИДИЧЕСКИ
ЗАКОННОМ ВЛАДЕНИИ ТЕРРИТОРИЕЙ И О САЛМАСТЕ И ХОЕ
Достопочтенный философ
Давид Анахт говорил: «Как может знание
иметь границу, когда незнание безгранично». Очевидцами и слушателями
подобного безграничного незнания мы стали не так давно, когда некий молодой
человек с оттенком непогрешимости в голосе, спросил: «Хой
и Салмаст – тоже армянские исторические земли. Почему
о них молчите, а у Турции требуете земель?»
Молодой
человек, очевидно, был не в курсе, что земельные требования (claims to territory)
бывают основаны не на истории, а на соответствующих документах международного
права. В международных отношениях юридически законное владение какой-либо
территорией определяется не историческим прошлым или фактическим распоряжением,
а признанным титулом по отношению к этой территории (title
to territory). Когда во
время войны одна страна завладевает территорией другой страны, данная
территория продолжает оставаться территорией пострадавшей страны ровно столько
времени, пока соответствующим документом не закреплен перевод титула
территории. Это очень похоже на повседневную жизнь. Пока вы соответствующими
документами не оформили свои права на определенный земельный участок, он не
ваш, вне зависимости от того, сколько лет вы проживаете здесь или сколько
строений имеете на нем.
Теперь о Хое и Салмасте. На Хой и Салмаст титул Ирана
(персидский) был признан 17 мая 1639 года турецко-персидским договором, затем
заново подтвержден договорами 4 сентября 1746 г., 28 июля 1823 г. и 31 мая 1847
г. Нет какого-либо действующего правового документа, по которому Хой и Салмаст имели бы титул
Республики Армения. Более того, Парижская мирная конференция (1919-1920 гг.)
утвердила имеющуюся границу бывшей Российской империи с Персией как новосозданную границу Республики Армения и Персии.
Что касается
существования земельных требований по отношению к Турции, то если проблеме
придать точную правовую формулировку (legal definition), то мы требуем у Турции не земли, а требуем,
чтобы Турция положила конец незаконному силовому захвату части территории
Республики Армения. Эта территория определена не историей, а существующим по
отношению к территории законным армянским титулом. Так, 63%,
66%, 100% и 75% территории провинций, соответственно, Ван, Битлис,
Эрзерум и Трапизон бывшей Османской империи[1] de jure принадлежат Республике
Армения, не по той причине, что они были «историческими армянскими землями»,
или из-за геноцида, а потому что они до сегодняшнего дня, вне зависимости от их
силового захвата со стороны Турции в 1920 г., носят правовой титул Республики
Армения. Титул, который сначала 26 апреля 1920 г. от
имени более чем 50 (пятидесяти) стран признали Великобритания, Франция и
Италия, затем большой печатью США (The Great Seal of
the United States) и подписью президента Вильсона был заново утвержден
и вошел в силу 22 ноября 1920 г., а затем был еще раз подтвержден 16-м
параграфом Лозанского договора от 24 июля 1923
г.
Сейчас не хотел бы возвращаться к другим вопросам, однако отвечу еще
на один вопрос, который часто озвучивается. Как мы должны поступить с этой
территорией? Это наше общее – живущих в Армении или Спюрке,
говорящих на чужих языках или на армянском,
принадлежащих к апостольской церкви или мусульман, богатых или бедных, всех
нас, всего армянского народа – решение. Хотим – продадим, хотим – сдадим в
аренду, хотим – подарим Исландии, это наше решение. И каким бы не было это
решение, все мы вместе должны участвовать в нем. Родина – для всех нас, она не
дается в соответствии с должностью.
[1] Full Report of the Committee upon the Arbitration of the Boundary
between Turkey and Armenia,Washington,
1920, p. 234 (Washington, National Archives, 760J.6715/60 - 760J.90C/7).
ВНОВЬ О ПАРЕ
ПРЕСЛОВУТЫХ ПРОТОКОЛОВ
Некоторые
партийные лидеры (нем. -Parteikanzlei) делают
попытки иллюзорными анализами - своими и чужими - поставить знак равенства
между противодействием подписанию пресловутой пары протоколов и
установлению армяно-турецких дипломатических отношений и открытием
так называемой границы. Лично я на 100 процентов за установление
дипломатических, также как и консульских отношений, и на 50 процентов за
открытие так называемой границы. Одновременно я на 100 процентов против
подписания вышеупомянутых протоколов и, тем более, их ратификации, поскольку
кроме установления отношений и разблокирования Армении, они содержат
более десятка очень серьезных, даже фатальных, обязательств, которые
по своей сущности даже не предусловия, а фактически обязательные условия.
Установление дипломатических отношений - не самоцель. Это
средство решения существующих и возможных проблем, споров и разногласий между странами путем
переговоров. Если мы по всем принципиальным вопросам идем на окончательные
уступки, что будем завтра обсуждать с
турками? Вопросы сохранения памятников или правила ввоза запчастей от «Тойоты»?
Вкратце о том, что, якобы, в протоколах нет ни слова о Карсском договоре. Сначала пусть кто-нибудь мне объяснит, что имеют в виду стороны, говоря «существующая граница, определенная
соответствующими договорами». Может также и Александропольский договор, ведь
слово «договора» употреблено во множественном числе?
Во-первых,
что такое в политическом значении Карсский договор? Это была взятка русского большевизма тем, растоптанным Мудросским миром (30 октября 1918 г.), осужденным законными
властями, провозглашенным союзниками преступниками, генералам османской армии,
которые были готовы уничтожить армянский и греческий «империализм».
Однако помимо своей захватнической сущности вместе с неправомерным статусом, Карсский
договор имеет и ряд положительных моментов. В частности, статьи 11, 17 и 18
соответственно, возвращаются к правам иностранных граждан, бесперебойной связи,
торговым отношениям, и четко регламентируют это.
Оставив в стороне вопрос законности Карсского, как и Александропольского
и Московского договоров, а если правильнее - их незаконности, вкратце вернусь к
существующему обязательству пятого пунктапротокола об установлении дипломатических
отношений между Арменией и Турцией: взаимное признание границы,
существующей между двумя странами и определенной соответствующими договорами
международного права.
Можно твердо сказать, что при подобных
обстоятельствах в формулировке уместнее было бы прямое упоминание Карсского договора, чем эта непрямая, однако
многозначительная ссылка. Второе обстоятельство: мы юридически формируем и
закрепляем силовые территориальные захваты, осуществленные турецкими повстанческими войсковыми
подразделениями против законно признанного государства – Республики Армения,
даже без закрепления небольших приобретений Карсского
договора.
Хочу верить, что вкрадшийся в пресловутые протоколы более чем десяток губительных для армян ошибок - следствие служебной небрежности, а то в эту жаркую погоду чего только не родится в человеческой голове.
ЕЩЕ
РАЗ О ЧЛЕНСТВЕ В ООН И ПРИЗНАНИИ ГРАНИЦ
Опубликование
пары злополучных протоколов явилось поводом,
чтобы некоторые из журналистов, считающих себя политологами,
начали выкладывать свои соображения о международном праве. Соображения,
отнюдь не подтвержденные ссылкой на какой-либо документ, однако носящие оттенок
безапелляционного суждения.
Вначале скажу,
что в межгосударственных отношениях «просто» ничего не бывает. Определенные
юридические последствия могут иметь только законные документы, заключающие в
себе соответствующую правовую формулировку. Тем более в случаях, когда вопрос
касается границ. Провозглашение независимости, признание независимости,
установление дипломатических отношений, членство в ООН - все это не имеет
никакой связи с границами. Границы утверждаются, уточняются, подвергаются
изменению только определенным правовым процессом и соответствующим инструментом
международного права (instrument of
international law). С чисто
юридической точки зрения граница не существует, пока нет соответствующего
межгосударственного договора о ней, то есть законного документа,
содержащего описательную часть границы и имеющего прилагающиеся карты. Бывшие
внутригосударственные административно-территориальные разделительные границы
распавшегося государства (имеется в виду СССР) не могут являться законной
основой для межгосударственных границ.
«На самом
деле» провозглашение независимости Республики Армения имело только одно
правовое следствие: сегодняшняя Республика Армения стала правопреемницей
существовавшего на ее теперешней территории предыдущего государственного
образования – Первой Армянской Республики 1918-1920 гг. Естественно, если есть
законные договора, которые юридически закрепляли бы границы предыдущей
государственности, значит правопреемница наследовала
также и эти границы. Если нет, значит желательно на основе норм международного
права и принципов эти границы утвердить.
Теперь
несколько слов о «просто» признании границ путем членства в ООН.
Для того, чтобы делать подобные наставления, по меньшей мере,
необходимо ссылаться на ту статью устава ООН, которая предусматривает подобное
положение. Этого не сделано, потому что подобного попросту нет в уставе ООН.
Когда индивидуум или государство состоят в членстве в какой-либо организации,
они принимают на себя обязательства и права, закрепленные только в
учредительном документе/документах данной организации. Ни больше, ни
меньше.
Краткое
рассмотрение вопроса показывает, что членство в ООН вообще не имеет каких-либо
целей или юридических последствий, связанных с признанием (куда уж там
признание границ). Состоять в ООН, или, с правовой точки зрения более грамотно
- быть представленным в ООН, и признание государства или правительства – суть
разные действия, друг от друга существенно отличающиеся как в базисе, так и по
последствиям.
Для
подтверждения своих слов сошлюсь на соответствующие официальные документы
Генерального секретаря ООН и Совета Безопасности ООН. Еще 8 марта 1950 г.
тогдашний Генеральный секретарь ООН Трюгве Ли (Trygve Lie)
в официальном письме с приложенным к нему пятистраничным меморандумом коснулся
данного вопроса, дав исчерпывающее разъяснение: «Членство в ООН не имеет
правовых последствий какого-либо признания».
Отмеченное разъяснение как и письмо за №S/1466 Совета Безопасности ООН под заголовком «Меморандум о правовых аспектах представительства в ООН» (United
Nations Security Council, Memorandum on the Legal
Aspects of the Problem of
Representation in the United Nations,
General, S/1466, 9 March
1950) были опубликованы на следующий день – 9 марта 1950 г., то есть им был
придан самый высокий возможный юридический статус в рамках ООН
Меморандум также подтвердил то, испокон веков
существующее в общем международном праве основное положение, согласно которому
«признание нового государства или нового правительства существующего
государства является односторонним актом, который признающее правительство
может предоставлять или отклонять» (The
recognition of a new State,
or of a
new government of an existing
State, is a unilateral act
which the recognizing government can grant or
withhold). То есть признание государства есть
предварительное условие членства в ООН, а не следствие этого. Свидетельством
служит и тот факт, что даже сегодня в ООН представлены страны, которые не имеют
взаимного признания.
Очевидно,
если членство в ООН вообще не имеет цели и не порождает каких-либо последствий
признания, как может то же самое действие признавать
или не признавать границы государств?
О
ПРОТОКОЛАХ, ПОЛНОМОЧИЯХ И ОТСТАВКАХ
В последнее время звучит один вопрос, на который так и не дан четкий ответ: «Почему АРФД
требует отставки министра иностранных дел, однако не требует отставки
президента?» Не будучи членом АРФД, попробую ответить на прозвучавший
вопрос, поскольку в принципе не есть хорошо, когда вопросы общества остаются
без ответа.
Согласно
действующей Конституции (параграф 5, пункт 7) Президент Республики Армения «осуществляет
общее руководство внешней политикой». То есть, как за общим руководителем,
за ним закреплен вектор внешней политики, но отнюдь не его претворение в жизнь.
Как за частью исполнительной власти, претворение в жизнь внешней политики
закреплено за ведомством внешних сношений страны. Причем министерство
иностранных дел обязано верно руководствоваться
векторами, заданными «общим руководством» и выполнять соответствующие
шаги только в рамках данных рекомендаций. Чиновник министерства иностранных дел
не имеет права уклоняться от рекомендаций президента и вести переговоры также
вокруг других вопросов, тем более, от имени страны брать на себя дополнительные
обязанности.
Что мы имеем
в настоящее время? Президент страны неоднократно публично в качестве главного
внешнеполитического вектора специально отмечал «налаживание отношений с
Турцией без предусловий». Министр иностранных дел также
неоднократно публично повторял поручение президента, подчеркивая основную
характеристику рекомендации – «без предусловий». Более того, и
президент, и министр иностранных дел неоднократно давали понять, что нынешняя
фаза урегулирования, по существу, должна иметь два проявления: а) установление
дипломатических отношений с Турцией; б) открытие (для меня – так называемой)
границы Армения-Турция.
По первому
пункту вопросов нет. Естественно, мы имеем претензии к Турции, следовательно,
должны установить дипломатические отношения, чтобы вести переговоры вокруг претензий
или равноценной компенсации. По второму пункту есть определенные вопросы,
однако, если копнуть глубже, существенных возражений нет. Откроем границу,
увидим, что наши ожидания не оправдываются, и разочаруемся. Не вижу проблемы,
мы привыкли разочаровываться.
Теперь бегло
возвратимся к паре представленных протоколов и посмотрим, насколько они
соответствуют президентской установке, содержащейся в рекомендации «без
предусловий». В дальнейшем у меня еще будет повод возвратиться к указанным
документам и абзац за абзацем выявить в них наличие более чем десятка не
связанных обязательств. Не связанных, потому что они не имеют никакой
связи с установлением дипломатических отношений и так называемым «открытием
границ».
Пока же
вернусь всего к одному пункту, наличие которого уже является свидетельством
игнорирования рекомендаций, и достаточно, чтобы забраковать весь документ.
Пятый пункт протокола об установлении дипломатических отношений между
Республикой Армения и Турецкой республикой гласит следующее: «подтверждая
взаимное признание существующей между двумя странами границы, определенной
соответствующими договорами международного права»[1].
Вообще,
оставив в стороне вопрос существования подобных законных договоров, пока
довольствуюсь акцентированием, что вышеупомянутый абзац – больше, чем
предусловие. Это – не подлежащее торгу и безоговорочное обязательство.
Фактически, стороны обусловили установление дипломатических отношений «взаимным
признанием существующей границы».
Очевидно,
что переговорщики действовали ultra vires, то есть явно превысили свои полномочия и попрали
рекомендации президента. Переговорщики вышли в некое поле, находящееся вне
рамок их полномочий.
Где выход?
Армения не должна подписывать представленные предварительно завизированные
протоколы на том основании, что они не отражают изначально заявленной цели и
истинной сути переговорного процесса. Республика Армения должна заново
пересмотреть свое согласие к установлению дипломатических отношений с Турецкой
республикой без предусловий и открытию общих пограничных пропускных пунктов и
представить к подписанию только те документы, которые отражают эти
положения.
[1] Кстати,
представленные министерством иностранных дел РА переводы протоколов на армянский, полны ошибок и очень неполны. Перевод данного
абзаца министерством иностранных дел звучит так: «Заново
подтверждая взаимное признание существующей между двумя странами общей
границы, определенной соответствующими договорами международного права».
В данном
абзаце английского оригинала нет словосочетания «заново подтверждая» (reconfirming). Этот абзац начинается словом confirming (подтверждая). Бесспорно, что
термины «подтверждать» и «заново подтверждать» имеют различное правовое
значение. В том же абзаце в английском варианте отсутствует понятие «общая
граница». Там просто говорится о существующей границе. Когда граница
характеризуется как общая, тем самым данной границе дается определенный оттенок
законности и существенности.
|
