 Интервью с Защитником
прав человека РА Арменом АРУТЮНЯНОМ
- Г-н Арутюнян, насколько сегодня защищены права человека
в Армении?
- К сожалению, в
недостаточной степени. Гражданин чувствует себя отчужденным от государственных
структур. В этом смысле нам многое предстоит выправить. Если внутри страны нет
консолидации, то невозможно противостоять геополитическим вызовам. Консолидация
не означает, что никаких противоречий не может быть, но они должны разрешаться
цивилизованным, конституционным путем, а государственные органы должны
выполнять свои обязанности перед гражданами. Они должны осознать, что служат
гражданину, что созданы для того, чтобы с еще большей эффективностью заботиться
о нуждах гражданина. Права человека у нас - до сих пор что-то вроде лозунга.
Они еще не стали составной частью нашей бытовой культуры. Для этого нужно
время.
- Многие граждане, подвергающиеся преследованиям по
политическим мотивам, до сих пор остаются в заключении. Стоит ли этот вопрос в
повестке дня омбудсмена, отслеживаете ли вы происходящие процессы?
- Конечно,
отслеживаю. Сейчас мы готовим специальный доклад о праве на справедливый суд, в
котором коснемся и социальных прав, и гражданских свобод. Мы хотим выяснить,
что творится в нашей судебной системе, в какой степени наш гражданин может
чувствовать себя защищенным.
Что же касается
преследований по политическим мотивам, то, честно говоря, отношусь к этой
формулировке с некоторыми оговорками, поскольку это разговор уже политический.
Мой подход таков: насколько аргументированы обвинения, по которым люди
оказались в тюрьме, насколько человек в наших судах может добиться
справедливого процесса?
- Уже состоявшиеся в течение года и еще продолжающиеся в
нашей стране судебные процессы свидетельствуют об одном: у сильного всегда бессильный виноват.
- Это так, тогда как
мы должны руководствоваться принципами гуманизма и справедливости, а не права
сильного. Ибо если будем руководствоваться внутри страны принципом сильного и слабого, то и вне страны не сможем требовать
справедливости: за пределами страны ты можешь требовать в той степени, в какой
внутри страны умеешь жить справедливо.
- А может, кроме принципа гуманизма следует
руководствоваться и буквой закона?
- Следовать букве
закона, разумеется, следует. Но сегодня даже те, кто следует букве закона, не в
состоянии решить свои проблемы, поскольку в государственных органах всегда
побеждает сильнейший. То же самое и в судебной системе. В суде побеждает тот,
кто сильнее, у кого более могущественные родня и знакомые.
- До сих пор не выявлены обстоятельства гибели людей во
время событий 1-2 марта и те, кто должен ответить за это. Наверное, это тоже
говорит о том, что в смысле защиты прав человека у нас действительно имеются
серьезные проблемы.
- Вы правы. Нам
говорят: мы сделали все, но выявить не смогли. Но раз не можете, то подайте в
отставку, пусть придут те, кто сможет! Разве это оправдание?
- Поскольку речь зашла о мартовских событиях, не могу не
спросить: будет ли иметь какие-либо политические и правовые последствия доклад
временной парламентской комиссии?
- Это зависит прежде всего от политической воли властей. У этого
документа имеются и положительные, и отрицательные стороны. Однако ответ на два
вопроса дан совершенно объективно. Первый вопрос: каковы причины мартовских
событий? И второй: что сделать, чтобы подобные случаи больше не повторялись?
Предложена система рациональных мероприятий. Другое дело, что именно из этого
будет выполнено, а что нет…
- Как вы считаете, почему в докладе не упомянуто имя
Роберта Кочаряна?
- Eсть много и других не упомянутых имен. Тем не менее я считаю, что и без имен по некоторым пунктам можно
было дать более резкие определения. Главное не в том, что не названы имена -
можно было не называть имен, но поставить более четкие вопросы относительно
действий соответствующих государственных структур, чтобы было ясно, кто в чем виноват и что должно быть. И с этой точки зрения
доклад весьма уязвим.
- Не могу не коснуться и процесса урегулирования
армяно-турецких отношений. Какие правовые последствия может иметь ратификация
парафированных протоколов?
- Я не специалист в
области международного и публичного права, и мои представления сформировались в
основном на основе звучащих мнений. Вообще-то открытию границы альтернативы
нет. Мы не можем существовать с закрытой границей. В сегодняшнем глобализованном мире закрытые системы всегда терпят
поражение. Но и открытая граница, вступление в открытую игру чреваты
опасностями. И чтобы быть более готовыми к ним,
давайте поднимем вопрос защиты прав человека. Ведь очень важно, насколько
гармонизированы гражданин и власть, в какой степени превалирует в стране
ценность социальной власти. В условиях олигархической системы, крайней поляризации
общества и тотального недоверия мы ни в какой открытой игре не сможем добиться
успеха. Поэтому вновь предстает императивное требование: сделать защиту прав
человека краеугольным камнем нашей внутренней и внешней политики.
- Насколько защищены права человека в вышеупомянутых
протоколах? В частности, многие эксперты бьют тревогу в связи с возможной
демографической, экономической экспансией Турции, признанием недемаркированных границ.
- Сначала о признании
границ. Думаю, можно общаться и до окончательного решения вопроса границы. Так,
например, Россия и Япония общаются десятилетиями, хотя у них тоже имеется
нерешенная проблема с границами. Не считаю также, что и в случае признания
границы все наши исторические права аннулируются. Потому что сегодняшняя геополитика
свидетельствует: если у тебя есть возможность, то ты всегда можешь затронуть
любой вопрос. Для меня несколько сомнителен другой момент: в одном из положений
протоколов указаны лишь несколько принципов Хельсинкского акта, в частности,
принцип территориальной целостности. А вот права наций на самоопределение,
принципа неприменения силы почему-то нет. Правда, пусть и не указанные, они не
перестают быть обязательными для сторон, поскольку они подписали Хельсинкский
акт. То есть с правовой точки зрения это не представляет проблемы, а вот с
этической - представляет. Что же до совместной армяно-турецкой подкомиссии
историков, то ориентиром тут для меня является подход Гайка Демояна,
не видящего тут проблемы. Однозначно одно: мы должны были раньше пойти на открытие
границы, но еще раньше должны были сделать все, чтобы наш рядовой гражданин
чувствовал себя защищенным и был прочной опорой своей стране. К сожалению, этот
вопрос мы пока не решили.
- Недавно офис омбудсмена НКР стал полноправным членом
Международного института омбудсменов. Насколько известно, Азербайджан пытался
воспрепятствовать этому…
- Первым делом
отмечу, что для нас это очень важное событие. У нас появилась международная
«площадка», где один из институтов НКР является полноправным членом. Что же до
препятствования, то дело было так. Азербайджанская сторона предприняла - вплоть
до уровня Министерства иностранных дел - довольно серьезные усилия, чтобы
торпедировать членство НКР. Однако наш подход оказался доминантным: мы со всей
убежденностью заявили, что такого рода структуры призваны быть выше
политической конъюнктуры, и совершенно неважно, когда будет принято
политическое решение по проблеме НКР - главное, чтобы все это время учреждения,
занимающиеся защитой прав человека, были как можно более зрелыми. И если
международные общественные структуры не протянут в этом вопросе руку пусть даже
непризнанным государствам, то для чего они тогда?
Это действительно
важный успех. Такой же победы я желаю и всем остальным институтам НКР.
Арпи СААКЯН, «Собеседник Армении» |
