 Когда
"ГА" опубликовал в апреле этого года интервью с Аветиком
Калайджяном относительно издания его
научно-исследовательского труда "Турецко-туранская
экспансия и 70 наций-мучеников", он уже сидел в изоляторе СНБ.
Общественного деятеля, юриста по образованию, историка и писателя по призванию,
нашего соотечественника из диаспоры, обвинявшегося в покушении на президента РА
и других первых лиц страны на днях, выпустили из зала суда. Последний
счел обвинение недоказанным – уголовное дело развалилось. Суд проходил за
закрытыми дверьми. Вообще в этой странной истории много вопросов, относительно
которых мы поговорили с Аветиком.
- Известно, что история эта началась с "кухонного" разговора.
Поделитесь подробностями.
- Не вникая
в долгую предысторию, расскажу. В некоторой обиде на Министерство обороны,
которое задерживало деньги за мою книгу, пошел в гости к другу-азатамартику.
Собрались еще гости. Здесь я поделился обидой, и завязался обычный разговор.
Знаете ли, критические разговоры в адрес властей сегодня в Армении не редкость.
И в этих разговорах звучат разные мысли. Кто-то выдвинул идею, совершенно
обыденную для таких разговоров, о необходимости смены власти, в том числе и
неконституционными методами. Это, естественно, был несерьезный разговор. Кто-то
высказал мысль, что на Пасху президент поедет в Эчмиадзин. И меня стали
поддерживать, чтобы зацепить мое мужское достоинство: мол, сможешь, если
добудем оружие. В общем, глупый разговор, который я поспешил завершить.
- Выпивали?
- Опрокинули
по рюмочке.
- А как этот разговор вышел за пределы "кухни"?
- Один из
участников этой встречи при эчмиадзинских друзьях
стал бахвалиться, якобы на Пасху мы должны убить там президента – человек есть
и все такое. С этого все и началось. Я даже забыл об этом разговоре, когда меня
арестовали 6 апреля. Друзья меня предупреждали, что правоохранительные органы
готовят какое-то дело, и даже уговаривали покинуть Армению. Но я, будучи
уверенным, что ничего противозаконного не совершал, влюбленный в свою родину и
в свое дело, отказался от этого. Перед арестом мне позвонил один из участников
злополучного разговора и предложил купить оружие для покушения. Я подумал, что
весь этот глупый разговор некоторые восприняли всерьез, и сообщил об этом
разговоре в Службу национальной безопасности. Но было поздно, заказ на
фабрикацию моего дела был уже дан. Меня арестовали по подозрению в попытке
организации покушения практически на всех первых лиц страны.
(Смеется.)
- Вы один проходили по делу в качестве подозреваемого?
- Да,
следствие сочло, что я в одиночку планировал организовать и расстрелять всю
властную элиту Армении. (Смеется.)
- Ведь вы в свое время являлись членом АСАЛА…
- Тем более,
это было бы не так. И слухи не пошли бы. Кроме того, в числе тех людей, которых
я якобы должен был расстрелять, назывались и мои друзья. Это не по-христиански,
это не по-нашему.
- Сколько вы просидели в изоляторе?
- Суд шел 6
месяцев, а в целом просидел 8.
- То есть следствие о покушении на президента длилось всего два месяца?
- 10 дней.
За 10 дней следствие, как оно полагает, выявило организацию преступления этого
масштаба. Только три дня у меня проводили обыск, но ничего, что можно было
включить в дело, не нашли.
- Ладно, а какая у вас есть версия происшедшего с вами? Ведь на голом месте
подобные дела не "шьют". Что намерены делать
дальше?
- Хочу
подать иск против трех сотрудников Службы национальной безопасности, которые
сфабриковали мое дело. Прокурор нормальным человеком оказался – ходатайствовал
о моем освобождении из зала суда. Абсурд. Я хочу и дальше бороться за
построение демократии в моей стране, против принятия армяно-турецких
протоколов. С этого пути я не отступлю.
- Говорят, вам хотели предложить пост в правительстве,
но все тянули?
- Мне
предлагают посты в правительстве с 1991 года. Но я отказывался. Дал согласие
только покойному премьеру Андранику Маргаряну. До последнего времени тоже обещали, но не дали.
Однако я хочу не кресла и не хлебного места – хочу служить моей стране из самых
чистых побуждений.
- Не думаете примкнуть в какой-нибудь иной политической силе, выступающей
за построение демократии и против армяно-турецких протоколов. К примеру, к АНК
и АРФД?
- У АНК
размытая и непонятная позиция по этому поводу. А АРФД непримиримо выступает
против армяно-турецких протоколов, поскольку выбора у нее нет. Мною движут
христианские побуждения, я нждеакан, бывший
революционер. Я нждеакан в реальности. Кстати, в Нубарашенской тюрьме мне явился Христос и сказал, что суд
меня оправдает. Я ему поверил – так и случилось.
Рубен
ГРДЗЕЛЯН, «Голос Армении» |
