Прошедший
24-25 сентября в американском Питтсбурге очередной
саммит "большой двадцатки" (второй за год), несмотря на отмечаемое
рядом комментаторов отсутствие конкретных решений, тем не менее отразил
тенденции и противоречия, имеющие место в мире.
ПРЕЖДЕ ВСЕГО
ОТМЕТИМ ТЕ СФЕРЫ, в которых
сторонам удалось достичь определенных результатов. В первую очередь это вопрос
о квотах тех или иных групп стран в уставном капитале МВФ. Эта организация до
сих пор выступала как инструмент США и Евросоюза в период неолиберальной
глобализации и жестко контролировалась ими. Однако в настоящее время она сама
стала объектом борьбы. Принятое решение об увеличении доли развивающихся стран
на 5 процентных пунктов и доведении ее до 48% стало победой сформировавшихся за
последние 30 лет новых индустриальных полюсов в Азии, Африке и Южной Америке и
отражает расширение их влияния. В то же время это решение нисколько не означает
сокращения глобального неравенства, до сих пор пролегавшего по линии развитые -
развивающиеся страны, так как речь идет о достаточно узкой группе развивающихся
стран. Да и сам принцип "большой двадцатки" представляет собой
воспроизводство этого неравенства в новых условиях, так как входящие в G20
государства аккумулируют 85% мирового ВВП, наглядно демонстрируя неравномерное
распределение богатства в мире.
Второй
аспект - это проблема бонусов для высшего банковского менеджмента.
Руководителями G20 было принято решение об их ограничении. Как известно, бонусы
и различные формы премиальных получили особенно широкое распространение
опять-таки в прошедшие 30 лет и, представляя собой по сути одну из форм
присвоения прибавочной стоимости, были важной приметой эпохи всевластия
финансового капитала. Решение об их ограничении отражает две тенденции:
во-первых, склонность правящих классов к социальному лавированию в условиях
нарастающей по всему миру протестной волны и, во-вторых, борьбу внутри элиты -
прежде всего между фракциями финансового и промышленного капитала. В целом
саммит принял ряд решений, ограничивающих бесконтрольное разрастание
финансового рынка, что также говорит о завершении почти тридцатилетней эпохи
преобладания финансового сектора при низких темпах роста промышленного
производства.
НАИБОЛЕЕ
ТУМАННЫЕ И НЕКОНКРЕТНЫЕ ФОРМУЛИРОВКИ СОДЕРЖАТСЯ в блоке решений о стабилизации
мировой экономики и выходе из кризиса. И это неудивительно. Сам процесс
кризисного сокращения экономики характеризуется обострением конкурентной борьбы
между различными полюсами мировой системы и проецируется на сферу международной
политики в виде обострения различных конфликтов. Данное противостояние пока
разворачивается в двух плоскостях - как между различными блоками так называемых
развитых стран, т.е. прежде всего между США и ЕС, так и по линии конкуренции
между развитыми и развивающимися странами (в последнем случае речь опять-таки
идет о новых центрах накопления капитала, прошедших становление в последние
десятилетия). Эти конфликты выражаются прежде всего в беспрецедентном росте
протекционизма, наблюдаемом особенно с начала кризиса (хотя эти тенденции были
заметны и в предшествующие ему годы). Так, на сегодня, по данным доклада
аналитического центра Global Trade
Alert, опубликованном Wall Streеt Journal, правительства
разных стран вопреки публичным декларациям планируют введение 130 различных
протекционистских мер.
Преддверие
саммита G20 также было отмечено новой волной протекционизма. Так, в сентябре
США последовательно ввели пошлины на ввоз из Китая некоторых видов стальных
труб и автомобильных покрышек. В ответ КНР объявила о начале антидемпингового
расследования в отношении американских товаров для автомобильной промышленности
и мяса. В свою очередь ЕС ввел дополнительные пошлины на импорт алюминиевой
фольги из Китая, Бразилии и Армении. Ранее, в июле 2008г. из-за противоречий
между США и Китаем и Индией по поводу сельскохозяйственных тарифов был
фактически провален Дохийский раунд переговоров о
либерализации мировой торговли.
Отметим, что
на саммите президент США Барак Обама представил
программу обеспечения устойчивости мировой экономики. Согласно Обаме, необходимо изменить баланс в мировой экономике и
ситуацию, при которой в течение нескольких десятилетий США выступали в качестве
наиболее активного потребителя. По сути это означает курс на реиндустриализацию США, возвращение им роли глобального
экспортера. Проведение этого курса неизбежно будет сопровождаться новыми
протекционистскими мерами прежде всего против Китая и Японии, для которых США
до сих пор выступали в качестве основного рынка сбыта.
Таким
образом, очередной саммит G20 сопровождался глубокими сдвигами в парадигме,
сложившейся за последние десятилетия в мировой экономике и политике. Эти сдвиги
и растущие противоречия неизбежно окажут свое воздействие на глобальную
политику и скорее всего отрицательно скажутся на таких формах международного
сотрудничества, как та же "большая двадцатка".
Давид АРУТЮНЯН,
«Голос Армении» |
