Армянское
общество переживает достаточно сложный период развития, причем сложность этого
периода именно в том, что само общество все более превращается в аморфный
социум, который вполне может удовлетворить свои
потребности за счет хлеба и зрелищ. Очевидно, что в таком состоянии ему не
только очень трудно правильно ориентироваться в пестром калейдоскопе
многочисленных угроз и вызовов, но и столь же легко
прийти к неправильному выбору. Особенно актуальна эта опасность сегодня, когда
принимаются решения, непосредственно вычерчивающие контуры перспектив
государства и нации в целом.
Конечно,
есть масса причин, предопределивших неизбежность размывания ценностной шкалы в
нашем массовом сознании. Отнюдь не последнюю роль в этом сыграли представители
первой волны "армянского либерализма", по сути – агенты влияния,
ориентированные на развал Советского государства. Именно им - сформировавшим
несколько позже армянскую политическую элиту и ставшим во главе нового
государства, и было поручено навязать "своему народу" принципиально
новые ценности.
Ровно 15 лет
назад Ереван посетил Генеральный секретарь ООН Бутрос
Бутрос Гали. К тому времени Совет Безопасности ООН
уже принял четыре резолюции, осуждающие действия армян на Карабахском фронте и
призывающие нас отвести воинские подразделения с "оккупированных
территорий". В полном соответствии с принятыми резолюциями ооновский
Генсек и заявил в Ереване: "Наша позиция - это территориальная целостность
государств, существующие нормы неприкосновенности границ, осуждение попыток
захвата силой части чужих территорий, соблюдение всех решений ООН". Именно
в такой форме и была озвучена позиция "международного сообщества" по
карабахской проблеме.
Позиция "мирового
сообщества" - крайне радикальное понятие, расшатывающее устои суверенитета
того или иного государства. Это придуманное "мнение", которое
определяет "грани допустимого" и пресекает (в лучшем случае –
осуждает) любые формы ведения самостоятельного политического курса, если тот
противоречит "главному региональному интересу". В зависимости от
логики и динамики глобальных политических процессов оно пребывает в постоянном
движении, меняя себя, меняя свои ценности.
19 июля 1989
года комитет по иностранным делам Сената США принял резолюцию "О
содействии США в мирном урегулировании спора вокруг Нагорного Карабаха согласно
желанию народа Советской Армении". В документе нашла отражение следующая
ключевая формулировка: "Призвать президента СССР Михаила Горбачева
обсудить с представителями Нагорного Карабаха, а также представителями
демократического движения (включая недавно освобожденных из-под стражи членов
комитета "Карабах") требование о воссоединении с Арменией".
Почему во
время своих многочисленных контактов с представителями Госдепартамента наши
дипломаты хотя бы не напоминают об этой резолюции, почему не спрашивают о
причине принятия столь важного документа? Почему не вспоминается и принятая 19
ноября того же 1989 года Сенатом США резолюция по Нагорному Карабаху,
поддерживающая стремление народа области к воссоединению с Арменией? Резолюция,
между прочим, гласила: "Ввиду того, что 80% армянского большинства,
проживающего на территории Нагорно-Карабахской автономной области, выражает
обеспокоенность…, а Комитет особого управления НКАО оказался неэффективным…
содействовать в ходе двусторонних дискуссий с Советским Союзом справедливому
урегулированию конфликта вокруг Нагорного Карабаха, которое действительно
отражало бы взгляды народа этой области".
Ответ очевиден:
дипломаты обходят эти факты, потому что прекрасно осознают главную
побудительную причину их рождения: однозначная поддержка армянскому народу
была продиктована необходимостью скорейшего развала СССР и важностью
поддержания очага напряженности. Всеми осознается, что одним из механизмов
достижения подобного результата и были национальные движения на территории
Советского Союза, посему с развалом СССР подобные документы уже не принимались.
Иными
словами, дипломаты обходят молчанием эти факты потому, что в случае
единственного ответа на этот вопрос станет явной виртуальность такого понятия,
как "международные гарантии". Их в природе просто не существует.
Поэтому,
когда сегодня говорят о "международном праве", "международных
ценностях", "мнении международного сообщества",
"международных гарантиях безопасности", - это венец цинизма. Впрочем,
стоит ли удивляться, если истоки современных "международных стандартов,
международных норм и ценностей" восходят к известным постулатам патриарха
американской разведки Алена Даллеса, которые были обрамлены железной оправой
редкого цинизма.
"Посеяв
в Советском Союзе хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и
заставим их в эти ценности поверить. Литература, кино, театры - все они будут
изображать самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые
станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия,
садизма, предательства - словом, всякой безнравственности. В управлении государством
мы создадим хаос и неразбериху.
Мы будем
незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству
чиновников, взяточничеству, беспринципности. Честность и порядочность будут
осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого... Будем
опошлять и уничтожать основы нравственности. Будем
всегда главную ставку делать на молодежь. Станем разлагать, развращать,
растлевать ее".
Если
рассматривать причину психологических перекосов в нашем общественном сознании с
ретроспективных высот сегодняшнего дня, то складывается впечатление, что
противостоять этой давно апробированной в самых разных странах политике могло
только грамотное, национально мыслящее правительство. Правительство, которое
могло пойти против декларированных "ценностей Даллеса".
Проблема в
том, что "ценности Даллеса" остались неизменными и всего лишь
перекочевали из единого некогда пространства СССР на территории новых независимых государства.
Не
модернизированным ли вариантом этих постулатов представляется следующая мысль
бывшего американского сопредседателя в МГ ОБСЕ по карабахскому урегулированию
Стивена Манна: "Мы должны быть открыты перед возможностью усиливать и
эксплуатировать критичность, если это соответствует нашим национальным
интересам. Сознаем мы это или нет, мы уже предпринимаем меры для усиления
хаоса, когда содействуем в новых странах демократии и рыночным реформам, когда
развиваем средства массовой информации через частный сектор. Состояние усиления
критичности достигается за счет содействия либеральной демократии и вытеснения
идеологии".
Стивен Манн
числится в клане "крестных отцов" так называемых кризисных групп,
одна из которых (случайно ли?) начала заниматься карабахским урегулированием.
Группы
кризисного менеджмента возникли еще в середине прошлого века, однако в
контексте наметившегося (к середине 1980-х гг.) развала социалистического
лагеря разработали новую стратегию своей деятельности. Довольно быстро стало
ясно, что эти группы заняты не урегулированием, а конструированием кризисов,
причем именно с целью "моделирования хаоса".
Специально
для этого и был под эгидой Пентагона и Госдепа создан Институт Санта Фе, одним из основателей которого стал знаменитый физик,
автор теории кварков, лауреат Нобелевской премии Мюррей
Гелл-Манн. Теоретическим фундаментом деятельности
этого института - апологета известного масонского лозунга "Порядок через
хаос" - стали работы Ильи Пригожина ("Порядок из хаоса") , Митчела Уолдропа
("Сложность: новая наука на рубеже порядка и хаоса") и Стивена Левина
("Сложность: жизнь на грани хаоса"). Можно ли считать случайным, что
в конференциях этого института принимает активное участие и Стивен Манн?!
Таким
образом, если кто-то сегодня говорит о "мнении международного
сообщества", особенно о необходимости уважать это мнение, и уж тем более –
о "международных гарантиях", он тем самым льет воду на мельницу Санта
Фе.
Любопытно
между тем, что есть страны, которые игнорируют это мнение и просто не могут
позволить себе такую роскошь, как "уважение позиции международного
сообщества". В частности, израильское правительство Бен Гуриона в период жизни и деятельности самого Даллеса
прекрасно осознавало ущербность подобного подхода. "Внешняя политика и
оборонная политика служат одной и той же цели, - говорил лидер Израиля.- Если
объяснения не помогают, прибегают к силе. Сила - это не только армия, но и
возможность создания политической реальности…
Когда
государство было провозглашено, перед ним встали три проблемы: проблема границ,
проблема беженцев и проблема Иерусалима. Ни одна из них не была и не будет
решена путем убеждения. Их решению может способствовать только признание
необратимости политических изменений. Летом 1948г. мы расстроили план Бернадота с помощью южной кампании. Мы захватили Беэр-Шеву вопреки мнению ООН и Совета Безопасности.
Вопреки!
Проблема
беженцев также будет решена силой фактов, а именно - нашим отказом разрешить им
вернуться. В этом вопросе объяснить справедливость нашей позиции будет труднее
всего.
В решении
этих трех проблем создание необратимой политической реальности превалирует над
политикой убеждения, и нужно делать то, что необходимо, не боясь, что это
вызовет гнев против нас и приведет к враждебной реакции в мире".
Арис КАЗИНЯН, «Голос Армении» | 
