Современная
армянская дипломатия обречена восстановить в своей практике известную еще с
древних времен традицию дипломатических оговорок. В разные исторические периоды
подобная традиция была востребована и армянской дипломатией.
В 652г.
византийский император Константин II вторгся в Армению, овладел Двином, после
чего принудил Католикоса Нерсеса отслужить в церкви Катогике воскресную службу на греческом языке и по
греческому обряду. Именно тогда главнокомандующий Армении Теодорос
Рштуни и вынужден был отправиться в Сирию на
переговоры с Муавией, подписать с ним Дамасский
договор, по которому Армения признавала верховную власть халифа, но с
оговорками. Согласно оговоркам, Армения получила право платить дань "лишь
по возможности" и содержать пятнадцатитысячное войско.
По
инициативе армянской стороны в Дамасском договоре был оговорен и пункт о
предоставлении религиозных свобод; достаточно отметить, что в то время, когда
по всей бескрайней территории Арабского халифата строились мечети и минареты, в
Армении (именно по оговоренному положению) возводились церкви и часовни.
Кстати, только тогда Католикос Нерсес III в спокойной
обстановке и завершил строительство архитектурного шедевра Звартноц.
Подобных
примеров из хроники национальной жизни можно привести предостаточно. Например,
в 1251г. сюникский князь Смбат
Орбелян отправился в монгольскую столицу Каракорум к
великому хану Мункэ и через некоторое время вернулся
оттуда, имея в руках ярлык и золотую пайцзу. Он,
естественно, признал абсолютное верховенство монголов, но выступил с оговоркой
о том, чтобы представители монгольской власти в Закавказье Бачу-нойон
и Аслан-нойон, занявшие со своими вельможами владения Орбелянов,
освободили занятые имения и предоставили армянам право строить христианские
храмы по всей Армении. Именно на основе этих оговорок и родился знаменитый Нораванк.
Оговорки в
дипломатии существовали всегда.
Конечно,
можно подписываться под любыми международными договоренностями, принимать и
уважать все базовые положения, однако по наиболее судьбоносным вопросам
собственной истории почти всегда возникает необходимость заявлять "свое
мнение", иными словами - оговаривать нюансы.
В новейшее
время ввиду наличия очень пестрого и часто взаимоисключающего спектра
"своих мнений" ситуация с дипломатическими оговорками
обострилась. Отдельные структуры всегда пытались представить оговорку в качестве
простой формальности - вне контекста последствий.
Один из
характерных примеров формального подхода - определение, данное Д. Миллером в
1919г.: "Оговорка к договору может быть определена как официальное
заявление, касающееся условий договора, сделанное одной договаривающейся
державой и препровожденное другой договаривающейся державе или державам в
момент сдачи на хранение ратификационной грамоты субъекта, сделавшего такое
заявление, или до этого момента". В определении Миллера ничего не
говорится о последствиях оговорки. В связи с этим становится практически
невозможным провести грань между оговоркой и другими заявлениями государств,
сделанными в тот же момент.
Тем же путем
пошел и французский ученый Р. Жене: "Оговорками будут являться
заявления, сделанные до появления, в момент появления или после появления
международного дипломатического документа, исходящие от одного или всех
подписавших этот документ государств и ограничивающие в большей или меньшей
степени, качественно или количественно, однако в любом случае в четко
определенном объеме условия, на которых это государство или эти государства
присоединяются к заключаемой или заключенной конвенции".
Тем не
менее, вопреки стараниям "софистов от дипломатии", политическое
значение оговорки стало еще более очевидным на рубеже XX - XXI вв.: сегодня
многообразие мирового сообщества выражается в широком спектре занимаемых
позиций. С принятием Венской конвенции о праве международных договоров
(1969г.), Венской конвенции о правопреемстве государств в отношении договоров
(1978г.) и Венской конвенции о праве международных договоров между
государствами и международными организациями или между международными
организациями (1986г.) развитие права договоров и права оговорок, естественно,
не закончилось.
После принятия
Венских конвенций остались существенные сомнения относительно юридического
режима оговорок. Проблемы кроются главным образом либо в двусмысленности
положений Венских конвенций, либо в отсутствии регулирования тех или иных
аспектов юридического режима оговорок.
Неясны
следующие моменты: правовые последствия принятия оговорки, содержание критерия
совместимости оговорки с объектом и целью договора; характер недопустимой
оговорки и ее последствия; отличия оговорок от заявлений; юридические
последствия дипломатических оговорок; возможности применения норм, касающихся
оговорок, к международным договорам о правах человека; проблемы оговорок к
двусторонним договорам; вопрос о нормах, применяемых в отношении оговорок к
учредительным актам международных организаций.
Прояснению
этих позиций была посвящена (в 1993г.) резолюция ООН (№ 48/31). Сегодня право
заявлять оговорки к договорам общепризнанно. Вся история турецкой дипломатии -
это в том числе история оговорок. Вне зависимости от монархического или
республиканского строя, турецкая дипломатия всегда отличалась умением
оговаривать наиболее важные с ее точки зрения вопросы и часто выступать против международно признанных постулатов.
Случай,
зафиксированный в ходе вступления Армении во Всемирную торговую организацию, к
настоящему времени в полной мере у нас еще не осмыслен. А произошло тогда всего
лишь следующее: упорно стучащаяся в не самые гостеприимные двери Евросоюза
Анкара, очевидно, за неимением другой возможности вынуждена была проголосовать
за принятие РА в ВТО, однако - и в этом суть - на определенных условиях.
Точнее, при одной оговорке: неприменения требований и положений этой
влиятельной организации на торговом отрезке Турция - Армения. Иными словами,
турецко-армянская торговля регулируется не в соответствии с принципами ВТО, а
вопреки им - на основе двусторонних соглашений. Между прочим, Ереван тогда
принял эту оговорку и даже преподнес факт своего вступления в ВТО едва ли не в
качестве выдающегося достижения. Армения была и остается зоной особого
государственного интереса Турции, следовательно, общепризнанные нормы
международной торговли (уровень таможенных пошлин, транзита товаров и т. д.) в
данном случае для Анкары просто неприемлемы.
Этот случай
не являет собой нечто неординарное. Он полностью вписывается в логику и
контекст армяно-турецких отношений. Формула немудреная, но весьма прочная: Турция
не ставит Армению в один ряд с другими странами, тогда как Армения продолжает
принимать Турцию на общем фоне восприятия прочих субъектов международного
права.
Аналогичное
наблюдается и на системе членства Турции, Армении и Азербайджана в Европейской
конференции министров транспорта (ЕКМТ). В частности, блокада армянских
коммуникаций является грубейшим нарушением международных норм и
основополагающих принципов ЕКМТ. Субъектами сформированной в 1953 году и имеющей право
принимать решения этой организации в настоящее время числятся около 50 стран.
Официальный
Ереван, естественно, обязан был поднять этот вопрос перед комиссией ЕКМТ, тем
более что в числе приоритетных задач организации значатся "конкретные
вопросы железнодорожных, автомобильных и водных перевозок" и
"тенденции в международных перевозках и инфраструктурные
потребности". Но для этого необходимо было самим разработать государственную
транспортную стратегию, чего сделано так и не было.
Недолгая
история Азербайджана - это тоже история оговорок. Баку всегда оговаривает свое
отношение к Армении при подписании "общих документов" в рамках,
например, СНГ. Более того, в 1998 году Азербайджан ввел официальный запрет
("оговорку в принципы деятельности ЕКМТ") на транспортировку через
свою территорию грузов для Армении.
В 2004 году
соответствующее соглашение было подписано между Тбилиси и Баку, а уже 30 ноября
того же года в столицу Грузии прибыла делегация, представляющая Государственную
таможню Азербайджана, незамедлительно приступившая к проверке документации
грузов, задержанных на грузино-азербайджанской границе. Азербайджанский посол в
Тбилиси Р.Гасанов заявил тогда, что "остановленные на границе Азербайджана
несколько сот вагонов не будут отправлены, пока не будет установлен их конечный
маршрут".
"Азербайджан
подписал ряд двусторонних правовых международных соглашений, а также соглашения
о транзите, транспортировке, экспорте и зоне свободной торговли и разрешил
использовать свою территорию для транзита и экспорта различных грузов, -
сообщил в этой связи первый вице-премьер правительства АР Аббас
Аббасов. - Единственным условием Азербайджана
является неиспользование территории страны для транзита грузов в Армению".
Типичнейший пример азербайджанской оговорки…
Подобных
примеров можно привести сколько угодно. Проблема в другом: жизненно важно,
чтобы Ереван наконец-таки сам апробировал практику дипломатической оговорки в
своих сношениях с Турцией и Азербайджаном. Этого не было сделано ни в 1992 году
(при вступлении Армении и Азербайджана в ООН), ни в 2001 году (при вступлении
Армении и Азербайджана в СЕ).
По сути мы
сегодня пожинаем плоды нашей безоговорочной уступчивости и пассивности. В конце
концов, Армения действительно может уважать территориальную целостность международно признанных субъектов, но с оговоркой, что оно
(это официальное уважение) не распространяется на Турцию и Азербайджан.
Любопытно
понаблюдать, будет ли Анкара столь же навязчиво торопить Ереван ратифицировать
Протоколы. Впрочем, вне зависимости от этого данный момент просто необходимо
оговорить, и подобная оговорка должна быть принята парламентом страны.
Автор Арис КАЗИНЯН, «Голос Армении» | 
