Трагедия длиною в десять веков - 6 Октября 2009 - Информационный центр газеты армян России "Еркрамас"

Благородное и уважительное отношение к противнику органично привело к тому, что в Армении и прилегающих странах крестьяне и ремесленники были освобождены от воинской повинности. Сегодня уже трудно сказать, на каком этапе истории это произошло, но факт остается фактом, с незапамятных времен у армян, персов, ассирийцев, в определенной степени у греков и грузин в армии служили лишь младшие сыновья представителей дворянских родов. В Армении они назывались сепухами. Слово сепух, возможно, имеет индоевропейские корни (ср. персидское «sep» - армия; инд. sipaj – солдат). Это было мудрое решение, позволяющее по возможности уберечь крупные нахарарские (княжеские) роды от нежелательного дробления. Кроме того, сепухи сызмальства готовились к ратному делу: в них воспитывался дух воина-патриота. В то же время уделом крестьянина и ремесленника оставались возделывание земли и производство необходимых для страны товаров.
Время от времени, в силу каких-либо обстоятельств, ряды дворянства пополнялись отдельными представителями «невоенного люда». В этом случае они также получали возможность отправлять на военную службу своих сыновей. Служба в армии являлась поистине почетным занятием: достаточно сказать, что уже само право служить указывало на благородное происхождение. Обремененные тяжелым трудом, многие крестьяне и ремесленники с понятной завистью взирали на гарцующих на горячих скакунах всадников, или покрытых блестящим панцырем пехотинцев. Служба в армии для подавляющего большинства населения Армении представлялась несбыточной надеждой.
Симптоматично, что в регионе было много крепостей, и войны, практически без исключений, велись вокруг них и за обладание ими. Тот, кто владел крепостью, тот являлся хозяином прилегающих деревень и земли. Пашни и виноградники, возделанные участки земли являлись табуированными для ведения военных действий. Словом, это были «благородные» войны, никоим образом не затрагивающие население и практически не отражавшиеся на его жизни.
Подобное положение дел продолжалось до тех пор, пока в регион не хлынули орды кочевников из далеких прибайкальских степей. Безусловно, и армяне, и соседние с нами народы не понаслышке знали о кочевниках, их нравах и обычаях. И воспринимали их в качестве общего врага, время от времени совершающего набеги на деревни оседлых народов. Сегодня это может показаться невероятным, но даже в годы армяно-персидских войн объединенные отряд ы персов и армян защищали границы Иранского и Армянского Нагорий от общего врага (нам есть чему поучиться у наших предков). Этим отрядам не было дела до «внутренних» войн, их задача состояла в обороне региона. То есть, войны между коренными насельниками региона являлись внутренними неурядицами, а туранские (затем и перекочевавшие из Турана в Поволжье и Причерноморье) кочевые племена рассматривались в качестве подлинных врагов.
Собственно говоря, они и были врагами. Не знающими жалости и сострадания, грабящими и уничтожающими беззащитные деревни. Представители иной цивилизации, с иными ценностями, иным мировоззрением. В экономическом плане набеги кочевников приносили оседлому населению неисчислимые, сравнимые со стихийными бедствия. Но к этому прибавлялись и многочисленные человеческие жертвы, что превращало каждый набег в настоящую трагедию. Крепости, даже самые неприступные, для кочевников ничего не значили, они просто их обходили. Кочевники приходили грабить и убивать, но никак не воевать. Это давно поняли китайцы, построившую оборонительную стену по всему периметру «соседства» с кочевыми тюркским племенами.
Особенно тяжелая ситуация сложилась после перекочевывания в регион различных тюркских племен. Нет, это были не первые кочевники, проникнувшие на территорию Армянского Нагорья. Были и массагеты, и киммерийцы, и саки, и скифы... Армения к тому времени успела пережить и господство кочевых арабов... Однако, между ними и турками была большая разница: скифов и прочих Армения интересовала в качестве объекта для грабежа. По сути, это были обычные набеги, растянутые во времени. Потери – людские и хозяйственные – от этих набегов были тяжелыми, но всегда восполнимыми. Что же касается многовекового присутствия в Армении арабов, то это были преимущественно вооруженные отряды, которым удалось захватить страну. Да, арабы грабили население Армении, обложили страну тяжелыми налогами, проводили массовые казни (чего стоит сожжение армянских нахараров вместе с их семьями в Нахиджеване и Храме в самом начале VIII века?!), но практически не трогали мирное население. Жители Армении нужны были арабским наместникам в качестве производителя дани.
Иное дело – тюрки. Тюркские племена перебрались в Армению в поисках новых территорий для обитания. Ученые историки, этнографы, политологи до сих пор спорят о причинах перекочевки тюрок на территорию Малой Азии и Армянского Нагорья. Версии приводятся разные: от давления изменившихся климатических условий (наступление пустыни на места постоянных кочевок или, наоборот, переувлажнение степи), до перенаселения степи. Нас, однако, интересуют не причины, а сам факт переселения тюрок в наш регион. Как, впрочем, и феномен сравнительно скорого покорения обширных густонаселенных территорий.
Наивно было бы считать, что армяне или персы являлись плохими воинами. По крайней мере, в мужестве и умении владеть оружием они не уступали никому из известных им народов. Проблема, на мой взгляд, крылась в другом: в разном способе (и понимании) ведения боевых действий. Как уже говорилось, в армянской армии, как и в армиях соседей, служили выходцы из дворянских родов, в то время, как у кочевников воинами считались все: от мужчин, до женщин и детей. И если армяне воспринимали в качестве врагов лишь вооруженных мужчин пришельцев, то тюрки наоборот, считали врагами всех жителей Армении. И поступали с ними соответственно своему пониманию воинской доблести, согласно которой любое убийство, независимо от пола и возраста жертвы, является подвигом.
Сегодня об этом мало говорится и еще меньше пишется, но на начальном этапе переселения тюркских племен в наш регион они всячески избегали военных сражений. Тюрки предпочитали набеги и полное уничтожение мирных деревень, что наводило ужас на беззащитное население. Выражение «беззащитное» в данном случае не является аллегорией, так как веками жившие в безопасности крестьяне и в самом деле не были приучены воевать. Уничтожение деревень сказывалось как на снабжении армии, так и на моральном духе всего населения. Продолжая избегать открытых столкновений с армянскими вооруженными отрядами, далеко обходя защищенные крепости, тюрки продолжали методично уничтожать население Армении. Страна была деморализована и проиграла практически без привычных сражений.
Дальше, однако, началось и вовсе непонятное для армян. Прибывшие неведомо из каких далей тюрки принялись методично разрушать развитую ирригационную систему Армении. При этом они продолжали уничтожать население физически. Мыслящие «по-старому» армяне были в абсолютном недоумении: зачем убивать людей и разрушать ирригацию? С кого и откуда намерены захватчики взимать дань?
А тюрки поначалу в дани не нуждались. Как не нуждались в неизвестном для себя хлебе и других благах земледельческой цивилизации. Они адаптировали Армению к своему быту, превращали ее в огромное бесконечное пастбище, единственное истинное богатство в понимании кочевника. Культивированная земля непригодна для пастбища, следовательно, считал тюрок, возделывание земли наносит вред его быту. Овца обеспечивала все бытовые неприхотливые потребности тюрка: от питания – молоко, сыр, масло, мясо – до одежды. К большему он не привык, иное ему не было нужно. Отсюда и та неслыханная жестокость, с которой он уничтожал людей, разрушал, жег и грабил деревни.
Это было столкновение цивилизаций. Столкновение, в которой армяне, да и все коренные народы региона, потерпели жесточайшее поражение. Заметим, поражение без войны. Поражение, обусловленное неумением (или нежеланием) приспособиться к новой форме противостояния. На свою беду, или к счастью, но армяне так и не смогли перенять у врага его же формы войны. Они не научились резать детей, убивать беспомощных старцев или слабых женщин. Единственным способом обороны был признан уход в труднодоступные регионы страны. Отметим, что этот способ спасения использовали не только армяне: например, в Кавказской Албании (левобережная от Куры территория Азербайджанской республики) местные албанские племена также искали спасения в горах или непригодных для кочевничества болотах. Так, населенные реликтами этнических албанцев деревни Крыз, Будух, Хиналуг являются самыми высокогорными на всем Кавказе, а талыши лишь в советские годы начали осушать болота, в которых они когда-то нашли спасение от тюрок.
Данная статья вовсе не преследует цели показывать разницу цивилизационных воззрений оседлого и кочевого населения в дихотомии хороший-плохой. Необходимо учитывать, что «избранный» образ жизни преимущественно является требованием природно-климатических условий ареала проживания народа, а не его прихотью. Другое дело, что принадлежность к одной из двух цивилизаций практически обрекает на противостояние с приверженцем иной, альтернативной цивилизации. Отмеченный дуализм насколько естествененен, настолько и жесток и бескомпромиссен. Вернемся, однако, в Армянское Нагорье времен нашествия тюркских кочевников.
Захватив власть в Армении тюрки принялись методично уничтожать как население страны, так и его культурные достижения. Это было начало геноцида армян, апогей которого пришелся на 1894-1923 годы. Армянам на территории Армянского Нагорья грозило окончательное уничтожение, и турки не замедлили бы воспользоваться этой возможностью, если бы не одно обстоятельство. Турки в Армении... осели, перешли на оседло-земледельческий образ жизни. Процесс этот не был одномоментным, более того, он не завершен и сегодня. И тем не менее. Природно-климатические условия Армянского Нагорья были таковы, что турки вначале стали переходить на сезонное кочевье, а затем и вовсе осели. Процессу оседания турок способствовали несколько составляющих:
а) «этническая толерантность», когда отношение к людям, в том числе и количество налогов и податей, обуславливалось не национальной принадлежностью, а религией, что нередко становилось причиной смены религии;
б) обусловленный умыканиями девочек и налогом на мальчиков (янычарство)значительный приток крови местных народов. Постепенно изменялись образ жизни и потребности быта;
в) природно-климатические условия Армянского Нагорья.
У осевших в Армении (или уже Турции?) турок появилась необходимость в земледельцах, ремесленниках, вообще, мастеровом люде. Армяне оказались востребованы. Не в качестве полноправных граждан государства, конечно, и, тем не менее, убивать их стало невыгодно. Оседлая жизнь требует большей, чем кочевая, концентрации усилий, умения адекватно отвечать на природные, климатические, внешние и иные вызовы. И если раньше, в «дооседлой» жизни, турок просто уходил от всякого рода вызовов, то оседлая жизнь такой возможности не предоставляет. Необходимо было научиться возделывать землю, обеспечивать пропитание на зиму себе и семье, интенсифицировать усилия в климатически ненастные годы; словом, защищать и развивать устои оседлой жизни. Всего этого турки делать не умели: у них, в силу кочевого образа жизни, веками развивалась присущая номаду особенность – синкретизм – созерцательность и символичность мышления.
На первых порах турки нашли выход в эксплуатации коренного земледельческого населения. Эксплуатация преследовала две цели: военную и экономическую. Военная форма эксплуатации выразилась в одной из тяжелейших повинностей коренного немусульманского населения Турции – институте янычарства. Янычары (тур. новое войско) набирались в принудительном порядке из христианских мальчиков 10-14 лет (армяне, греки, грузины, сербы, русские, болгары), насильно отуречивались и воспитывались в духе всепоглощающей ненависти к своим сородичам-христианам. Все, без исключения, христианские поселения на завоеванных территориях были обложены этим «налогом». Не довольствуясь этим, турки активно практиковали умыкание мальчиков во время набегов на те земли, которые им покорить не удалось. Таким образом, армяне, как и все коренные народы региона, оказались в роли «поставщиков живого товара».
Наряду с янычарством Турция активно практиковала и налоги на детей с самого их рождения (нуфус), на нивы (араз), независимо от того, возделаны они или нет. Примечательно, что при неуплате сельчанином в срок ссуды, принадлежащая ему земля отходила в казну. Но и тогда он, уже безземельный, не избавлялся от поземельного налога (фаракенда). Кроме названных налогов армяне обязаны были платить налог с огорода (ташир), налог с сена (ташир), налог с осоки (ташир), налог с кизяка (амляк), налог с хлева (амляк), налог с жилья (амляк), налог с овчарни (амляк), налог с конюшни (амляк), налог с саманника (помещение для хранения корма для скота) (амляк), налог за женитьбу (тамадо), налог на овец (хамчур), налог на устройство дорог (амялия), налог на наследство (интифал). Все эти налоги касались только христиан и имели «общегосударственный» характер. В реальности каждый каймакам считал своим «долгом» внести дополнительные налоги на подвластное ему христианское население. Отметим также, что кроме перечисленных, христиане платили также налоги, которыми обкладывалось все население Турции, независимо от религии.
Платить эти налоги не было никакой возможности. К примеру, «интифал». По смерти отца семейства его отпрыски вызывались в управление каймакама, по прихоти которого «устанавливалась» цена оставленного им в наследство дома. После этого наследники обязаны были выплатить 10% от «стоимости» дома. Если такой возможности у наследников не было, что было совершенно распространенным явлением, дом отбирался и продавался в пользу казны. Тогда бездомные люди вынуждены бывали записываться в форменное рабство. Но даже при этом они не освобождались от уплаты всяких разных «нуфусов» и «амляков».
Таким «нехитрым» образом – хищническое использование труда коренного земледельческого населения покоренных стран – турки восполняли отсутствие у себя навыков земледельческого труда. Учтем и тот факт, что институт янычарства и налог на христианских детей мужского пола от самого рождения (нуфус) объективно способствовало физическому сокращению нетюркского населения государства. Немало было и таких, кто в целях избавления от непосильных налогов и спасения семьи от голодной смерти, менял религию и переходил в ислам. Таким образом, в Турции возникла немалая прослойка «тюрок-земледельцев», обеспечивающих государство продуктами сельского хозяйства.
Критическая масса «тюрок-земледельцев», по-видимому, сложилась к концу ХVIII началу ХIХ веков. Именно в этот период у Турции отпала «необходимость» в коренном армянском, ассирийском, греческом населении. Государство «цивилизовывалось», к воинской повинности стали привлекаться все граждане, независимо от национальной или религиозной принадлежности. В этих условиях Турция вначале решила избавиться от янычар, грозной и зачастую необузданной силы.
Надо сказать, что к тому времени в Турции давно уже действовали разбойничьи отряды (акынджи), одна из главных составляющих государственного войска. Акынджи использовались и в мирное время для отдельных набегов и грабежей на оседлые поселения сопредельных стран. Само слово «акынджи» – akinci – означает «совершающий набег, разбойник, и весьма красноречиво отражает истинные цели создания этого «войска». Однако акынджи исправно несли свою «службу», и надобность в янычарах постепенно отпадала. В 1826 году янычары были уничтожены султаном Махмудом II при помощи акынджи.
Не может быть никаких сомнений, именно тогда в Турции начала зреть мысль о «необходимости» уничтожения или депортации коренного христианского населения. В самом деле: армяне, греки, ассирийцы сделали свое дело: научили турок возделывать землю, да и сами частично отуречились. Остальные оказались на своей исторической родине ненужным элементом. И именно в первой половине ХIХ века репрессии против коренного населения Турции приняли невиданный по жестокости характер.
Европейские страны, в том числе и Россия, безусловно, знали о жесточайших репрессиях, однако их помыслы были направлены, главным образом, на спасение населения европейской части Турецкой империи. Отсюда и многочисленные и довольно успешные восстания сербов, греков, болгар, хорватов... Кроме того, Константинополь вместе с Босфором и Дарданеллами имел для них стратегическое значение, на фоне которого трагедия немногочисленного армянского народа представлялась им досадной гуманитарной помехой. А в это время на территории «азиатской» Турции создавались карательные отряды «гамидие», слепо выполнявшие волю султана.
Современная Турция пытается представить Геноцид (Метц Ехерн) армян в Османской Турции как вынужденную... депортацию в годы Первой мировой войны неблагонадежного в военном и политическом плане христианского населения. Между тем, Геноцид (Метц Ехерн) армян в Османской Турции начался не в годы войны, а в 1894 году, во время правления Абдул Гамида II. События 1894-1923 годов явились логическим продолжением без малого тысячелетней политики турок на завоеванной земле.
Трагедия Геноцида (Метц Ехерна) армян длится уже десять веков и национальным и гражданским долгом наших историков является ее аргументированное преподнесение мировому сообществу.

Левон МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН,