- Г-н Минасян, давайте начнем разговор с армяно-грузинской тематики. Между Арменией и Грузией есть определенное недовольство друг другом, если в случае Еревана все объясняется проблемой Джавахка, то чем оно объясняется в случае Тбилиси?
- Это связано, прежде всего, с внутриполитической ситуацией в Грузии, противостоянии между властями и оппозицией. С другой стороны надо всегда учитывать, что каким бы не было восприятие армяно-грузинских отношений в Армении, то оно разительно отличается от восприятия тех же отношений в Грузии. Значительная часть восприятия грузинами Армении происходит через призму России и стереотипы, комплексы, обиды, страхи, которые в основном появляются у грузин в отношении армян в контексте взаимоотношений Еревана и Москвы. После августовской войны это стало еще заметнее.

- А чем тогда объясняется истерия в России по поводу вручения ордена Михаилу Саакашвили в Ереване, может в этом есть азербайджанский след?
- Действительно истерия в России, конечно, раздулась, но в то же время на уровне политологов и политиков, реально разбирающихся в ситуации на Южном Кавказе, визит и особенно, награждение Саакашвили особого недовольства не вызвал, что было заметно в их комментариях по этому поводу. То есть, основываясь на трезвом суждении, в Москве посчитали, что награждение грузинского президента стало одним из проявлений армянского комплементаризма, связанного с проблематикой взаимоотношений России и Азербайджана и заявлениями, сделанными в Баку в ходе визита Медведева в Азербайджан. Русских тоже можно понять, в принципе я не думаю, что в заявлениях российских думцев есть азербайджанский след, просто некоторые депутаты российского парламента недостаточно хорошо представляют себе специфику региональной политики на Южном Кавказе. В Москве очень многие вообще не видят всего того, что происходит за Кавказским хребтом. На Северном Кавказе они еще разбираются, но не на Южном. Вообще о ситуации в Южном Кавказе и всех нюансах кавказской политики в Москве имеют представление лишь ограниченное число политологов, работников МИДа и представители энергетических и иных российских корпораций.

- Можно ли отметить, что сегодня роль Армении в смысле контроля над ситуацией в Джавахке возросла за счет роли Грузии?
- В Джавахетии за последние годы очень сильно возросло влияние и грузинских спецслужб, и силовых органов. Но, в то же время, понятно, что в том аспекте, который беспокоит сегодня Грузию больше всего, а именно сможет ли Россия спровоцировать в этом регионе какие-то радикальные действия против Грузии, положительное для Тбилиси влияние и роль Армении очень высоки. Также понятно, что дистанцирование Армении от внутриполитических процессов в Джавахке - это осознанный выбор ее политического руководства, которое тем самым пытается с одной стороны не испортить отношений с Грузией и в то же время найти некий баланс между своей поддержкой армян Джавахка, не ухудшая отношений с Тбилиси. Это некий баланс, который, в то же время, как мне кажется, не всегда находит полноценное понимание у грузинской стороны. Проблема в том, что антироссийские настроения приняли в Грузии такие серьезные масштабы, что, что бы мы ни делали, грузины все равно и всегда будут искать «след Москвы» в любых действиях армянского руководства. Думаю, что смену подобного мышления на более конструктивное, мы в обозримом будущем вряд ли увидим. В то же время, думаю, что шоковое состояние грузинского общества после потери Абхазии и Южной Осетии и августовской войны понять можно. Именно поэтому грузины так ревниво относятся к тому, что происходит и в Джавахетии, и в населенных азербайджанцами районах Квемо-Картли.

- Кстати, а как обстоит дело с этнической составляющей в Квемо-Картли. Азербайджан не «мутит воду»?
- Там ситуация несколько другая, хотя националистические движения есть. В Квемо-Картли общественно-политических движений как таковых нет, во всяком случае, они не настолько проявляются как в Джавахетии. И проблемы, которые волнуют азербайджанцев, в корне отличаются от проблем волнующих джавахкских армян. На фоне проблем армян Джавахка, на фоне сложной общественно-политической ситуации в регионе, ситуации с местным самоуправлением, проблем языка и культуры, в случае Квемо-Картли наиболее актуальной является земельная проблема, так как многие азербайджанцы не имеют прав на владение землей. То есть, в отличие от Джавахетии, в Квемо-Картли проблема изменения демографических показателей так остро не стоит. Это объясняется тем, что количество азербайджанцев живущих в этом регионе очень большое и имеет постоянную тенденцию к увеличению.

- Поговорим о карабахской и армяно-турецкой проблематиках. Согласно договору с Газпромом Москва будет покупать газ Шах-Дениза по довольно высокой цене в 350 долл. Значит ли это, что карабахский вопрос автоматически выходит из повестки двусторонних отношений между Москвой и Баку?
- Москва всегда пыталась отделить вопрос газа и нефти от Нагорного Карабаха. И, насколько я понимаю, несмотря на все заявления и попытки азербайджанской пропаганды и некоторых политических деятелей представить ситуацию наоборот, Россия уже в который раз смогла обеспечить вывод карабахской проблемы из газовых переговоров с Азербайджаном. Естественно, что азербайджанский газ для России - фактор, но так же естественно, что помимо газа для Москвы есть более существенные интересы в нашем регионе. Это большая геополитика, в которой роль Армении для России намного более весома, чем азербайджанский газ.

- Некоторые российские СМИ уже заявили, что подписание договора между Газпромом и ГНКАР стало началом кончины Набукко?
- Я с этим не согласен, потому что, насколько мне известно, в середине июля договор о создании Набукко все же будет подписан. Во-вторых, еще не факт, что договор, подписанный азербайджанской и российской стороной, будет выполнен. В этой связи, можно провести аналогию между подписанием аналогичного договора между Газпромом и Туркменией, его поведение после этого и того, что из этого всего вышло. Поэтому выполнение договора по Шах-Денизу еще не факт. Кроме того, в долгосрочной стратегической перспективе Набукко не был рассчитан исключительно на азербайджанский газ, так как он был рассчитан на Иран и Туркменистан.

- Вокруг армяно-турецких отношений еще два месяца назад была эйфория, сейчас как-то все поутихло?
- В Армении была и эйфория, и разочарование той части общества, которая считала, что руководство республики в «Дорожной карте» пошло на необоснованные уступки. С другой стороны, маятник переговоров действительно качнулся назад, что объясняется наличием необходимости у Анкары делать реверансы в сторону Баку. Однако, последние события в Турции создают у меня ощущение, что армяно-турецкий процесс медленно, но все же будет идти вперед, хотя Анкара и будет пытаться его тормозить исходя из политики "два шага вперед - один назад". Определенных событий нам следует ожидать в ходе возможного визита президента Армении в Турцию. И именно от этого визита, а также от позиции сверхдержав будут зависеть перспективы армяно-турецкого примирения. Так что я думаю, что оптимизм сохраняется и сейчас.

- Вы ожидаете конкретных шагов Анкары в направлении Еревана уже в этом году?
- Вся динамика армяно-турецких отношений и история взаимоотношений Турции со своими соседями показывает, что Турция та страна, которая может буквально за одну ночь принять кардинальное решение и пойти на резкие шаги, как это было в случае с Кипром, и в случае с Сирией. Я не исключаю, что это может произойти и в случае Армении, но для этого должны совпасть определенные факторы. Так что, даже открытия границ и установления дипотношений в этом году я не исключаю. А создание «Дорожной карты» 22 апреля показывает, что в армяно-турецких отношениях можно ожидать любых импульсов.

- Насколько велика роль России в армяно-турецком процессе?
- После августовской войны, позиция России в этом вопросе изменилась. И если Москва ранее не выказывала особой заинтересованности в армяно-турецких отношениях, то сейчас сохраняет благожелательный нейтралитет, заявляя на официальном уровне, что приветствует армяно-турецкий диалог. Эта позиции во многом вызвана августовской войной, так как Россия сейчас не опасается армяно-турецкого сближения. Для России сегодня немаловажно изолировать Грузию, снизить ее значение в регионе, на этом фоне все остальные вопросы отходят на второй план. А открытие альтернативной коммуникации для Армении исходит из интересов Москвы. В России считают, что тем самым Армения - ее военно-политический союзник на Южном Кавказе - приобретет немалый вес за счет снижения веса Грузии. Грузия сегодня для России потеряна, соответственно Южный Кавказ для Москвы ограничивается Арменией и Азербайджаном, так как Абхазия и Южная Осетия уже превратились в Северный Кавказ. Соответственно, на этом фоне Россия пытается работать с Ереваном и Баку, а также с Анкарой, но не с Тбилиси, с которым это стало невозможным. При этом, я думаю, что в случае разблокирования армяно-турецкой границы, дружеская позиция Армении в отношении Грузии не изменится, могут измениться лишь условия транзита армянских товаров через грузинскую территорию.

- Спасибо