Среди
заметных событий месяца значится и день рождения выдающегося литератора
ХХ века В.В.Маяковского. Отдавая дань
неповторимому таланту поэта, автор настоящей публикации не ставит целью анализ
его творчества, а вкратце остановится на связях семьи Маяковских с Арменией и
диаспорой, армянской атрибутикой. Ибо, как сказала в свое время старшая сестра
будущего поэта, «наша семья сложилась в Армении и воспоминания о ней всегда
были дороги нам...»
Отец
будущего поэта - Владимир Константинович родился в Ахалцихе и рос в армянской
среде. В зрелом возрасте он служил в Александропольском
лесничестве (контора которого почему-то находилась в Караклисе).
Частенько бывая по делам в Джалалоглы (ныне
Степанаван), Владимир Константинович познакомился с проживавшей там семьей
Павленко и влюбился в их 16-летнюю дочь Александру, которой «отраду приносило
знание армянского языка, оно расширяло ее общение». (Ал.
Михайлов «Маяковский» М., «Молодая гвардия», 1988г.).
Очарованный юной девой лесничий сделал ей предложение. После согласия барышни
молодые обвенчались.
Через
несколько лет Владимир Константинович был переведен из Армении на службу в
Грузию и поселился с семьей в доме зажиточного армянина Ананова
в Багдади, где и родился сын Володя. Однако Армения
по-прежнему оставалась в сердцах Маяковских. Встречая в Грузии армян, Владимир
Константинович всегда был рад поговорить с ними по-армянски. А маленький
Володя, слушая от отца рассказы об Армении и исполняемые им армянские песни,
полюбил их так же, как русские и грузинские. (Потому не
случайно, что в ноябре 1929г. Маяковский (к тому времени уже
знаменитость), встретив на своем творческом вечере в клубе Могэса
учившегося в Москве студента Левона Будумяна,
приветливо назвал его «земляком» и поинтересовался, «как живет Армения»?
Гораздо
ранее в Москве гимназист Володя Маяковский сдружился с революционно настроенным
студентом армянского происхождения Иваном Карахановым,
«натаскивавшим» своего младшего дружка по математике, параллельно вовлекая его
в работу подпольных рабочих кружков. Второе юноше удавалось больше, чем осточертевшие алгебра с геометрией. По словам Караханова, Маяковский, «будучи не по возрасту развитым,
громил меньшевиков и других оппортунистов...»
Не
только в реальной жизни, но и в своих произведениях Маяковский нередко
воспроизводит образы армян - Александра Манташева, тифлисского художника-самородка Вано
Ходжабегова, духанщика Аветика
и других.
В
свою очередь и наши соотечественники отдавали «письменную дань» выдающемуся
поэту: согласно существующей на сегодняшний день биографической литературе о
Маяковском, есть два автора армянского происхождения - Василий Катанян (третий
муж «вечной музы», поэтессы Лили Брик) и Константин Петросов.
Среди
«армянских товарищей», сотрудничавших с Владимиром Владимировичем, заметной
фигурой был режиссер В.Бебутов, поставивший в
соавторстве с Вс. Мейерхольдом «Мистерию-буфф». А другую драматическую работу
Маяковского - «Баню» оформлял в Театре Мейерхольда в 1930 г. художник С.
Вахтангов, родич Евг.Вахтангова, соученик М.Сарьяна. Перед
последним преклонялась сестра поэта, вышеупомянутая Людмила Владимировна,
считая сарьяновскую живопись «живыми, настоящими
красками Армении».
Из
неодушевленной армянской атрибутики Маяковский был неравнодушен к библейской
горе Арарат, к чьей символике многократно обращается в пьесе «Мистерия-буфф»,
поэме «Пятый Интернационал». А в стихотворении «Владикавказ-Тифлис» поэт
восторженно описывает... «карабах» («Уже подо мной
такой карабах, что Ройльсу
- и то б в похвалу»). Для Маяковского армянский карабахский скакун значит
гораздо больше, чем роскошный автомобиль «Роллс-ройс».
ЛЕОНИД
НЕРСЕСЯН
Газета
«Свободомыслие» |
