10
июля 2009 года по окончании работы саммита «Большой восьмерки» президенты США,
России и Франции подписали совместное заявление по урегулированию
нагорно-карабахского конфликта. В нем главы трех государств, являющихся
сопредседателями Минской группы ОБСЕ, «поручают нашим посредникам (то есть
дипломатам, представляющим интересы стран в рамках группы посредников - С.М.)
представить президентам Армении и Азербайджана обновленную версию Мадридского Документа
ноября 2007 года». В тексте совместного заявления три президента «побуждают»
своих армянского и азербайджанского коллегу «разрешить немногие различия,
остающиеся между ними и завершить их соглашения на основе этих Базовых
принципов, которые мы излагаем в данном заявлении».
Этот
текст, размещенный на сайте Белого дома, уже вызвал девятый вал комментариев и
публикаций. По стилю и направленности реакцию можно условно разделить на три
группы. Первую позицию можно охарактеризовать как «профессиональный оптимизм».
В очередной раз ее защитники озвучили версию о дипломатическом прорыве в
процессе урегулирования и скором мире, который теперь - лишь дело всего лишь
нескольких раундов переговоров. Вторая позиция – алармистская. Оппоненты
(азербайджанские и армянские политики и эксперты) предсказывают своей стороне
«сдачу позиций», обвиняя власти в недостатке патриотизма. В Армении в силу
большей открытости публичного пространства такой подход слышен гораздо сильнее,
хотя и в Азербайджане данная точка зрения представлена.
Третья
позиция может быть охарактеризована как прагматически-скептическая. Ее суть в
том, что переговоры - это «выпускание пара», которое имеет внутриполитическое и
дипломатическое значение. С одной стороны, переговоры нужны для доказательства
ведущим мировым игрокам «конструктивной позиции», а с другой, избирателям надо
регулярно давать понять, что центральный вопрос армянской-азербайджанской повестки дня по-прежнему
является приоритетом властей.
Признавая определенную правоту за всеми
позициями (хотя, на наш взгляд, профессиональный оптимизм выглядит, по крайней
мере, наивным и не таким уж безвредным, так как провоцирует завышенные ожидания
в Армении и в Азербайджане), следует в очередной раз констатировать, что
большинство мнений высказываются не в связи с появлением нового документа и
опираются не на его пункты, а посвящаются конфликту вообще.
Снова эксперты не хотят иметь дело с «материальной частью», предпочитая
обсуждать вещи космического масштаба. Между тем, все рассуждения вообще о
перспективах мира в Карабахе должны опираться на конкретные миротворческие
проекты, которые появились, появляются и будут появляться. В таком случае уже
не досужим любопытством будет обращение к конкретным пунктам «заявления трех»,
подписанного в эпоху «разморозки» после саммита
«Большой восьмерки».
О
чем же, собственно, идет речь? Президенты говорят о документе, представленном в
ходе работы Мадридского саммита ОБСЕ (ноябрь 2007 года). Он получил название
Мадридских принципов, предполагающих некую компромиссную формулу разрешения
многолетнего конфликта между Арменией и Азербайджаном. В совместном заявлении
от 10 июля 2009 года президенты трех стран называют эти принципы:
-
возвращение территорий, окружающих Нагорный Карабах, под азербайджанский
контроль,
-
временный статус Нагорного Карабаха, обеспеченный гарантиями безопасности и
самоуправления,
-
сохранение коридора, связывающего Армению и Нагорный Карабах,
-
будущее определение окончательного правового статуса Нагорного Карабаха
посредством законного выражения воли населения,
-
право всех перемещенных лиц и беженцев на возвращение к своим прежним местам
жительства,
-
международные гарантии безопасности, которые будут включать миротворческие
операции.
Заявление
трех президентов оканчивается «рекомендацией» следующего плана: «Поддержка этих
Базовых принципов Арменией и Азербайджаном позволит провести урегулирование,
чтобы обеспечить будущее мирных, стабильных и процветающих Армении и
Азербайджана в регионе в целом».
Спору
нет, быть здоровым и богатым лучше, чем бедным и больным. Но только стоит ли
выдавать желаемый результат за действительные достижения? Наверное, в ходе
многочисленных встреч и переговоров президенты Армении и Азербайджана просто
как самые информированные о реальном состоянии дел и ресурсов в своих государствах
люди достигли некоего понимания необходимости уступок и компромиссов. Но только
готовы ли разделить эти подходы два общества? Тем паче, что внутри Армении и
особенно Азербайджана (как проигравшей стороны) информационные войны не
прекращаются, а идея «переиграть конфликт» не раз озвучивалась и президентом Ильхамом Алиевым (еще чаще это делал министр обороны Сафар Абиев). Между тем, степень
информированности граждан двух кавказских республик не в пример меньше, чем у
высшей государственной элиты. А фобий и стереотипов намного больше. Проблема
больнее для простых армян и азербайджанцев, ставших жертвами не кабинетных
споров, а реальной войны, этнических чисток, «обмена населением». Между тем,
именно это население должно, с одной стороны, уступить «оккупированные
территории» (для армян это – зона безопасности), а с другой - вернуться в места
своего проживания. Но насколько готовы политические условия для таких
изменений?
Наверное,
понять президентов трех великих держав можно. Они устали, как, по легенде,
матрос Железняк на карауле в зале единственного заседания Учредительного
Собрания. И пафос совместного заявления оставляет ощущение этой психологической
усталости. Мадридские принципы были предложены в 2007 году, но до сих пор их
претворение в жизнь так и не началось. Но великие просто в силу своих
физических габаритов не могут понять всей серьезности многолетнего конфликта
для двух кавказских республик. Между тем, и для Армении, и для Азербайджана
Нагорный Карабах - это даже не аналог Голанских высот или Сектора Газа. Это -
кавказский Иерусалим, основа постсоветской идентичности двух стран. Карабахский
конфликт стал фундаментом для армянской и азербайджанской государственности. И
его «мадридскими документами» так просто не разрешить! Тем паче, что сам документ
проработан не слишком детально. Есть в нем и логические противоречия.
В
одном месте «Базовые принципы» рекомендуют возвращение под контроль
Азербайджана территорий, захваченных в ходе военных действий 1991-1994 гг.
армянскими силами. Таковых территорий 7 (2 района частично и 5 полностью). Но в
другом месте те же «обновленные Мадридские принципы» велят сохранить коридор,
связывающий Армению и Карабах. Но ведь Лачинский
коридор также не входил в состав НКАО советского времени. Это также
«оккупированный район», только в отличие от того же Зангелана или Кубатлы он
заселен, интегрирован в инфраструктуру де-факто государства Нагорно-Карабахская
Республика (НКР) и даже (в отличие от других оккупированных районов) включен в
непризнанную, но действующую карабахскую Конституцию. Как разрешить это
противоречие? На этот вопрос «принципы» не дают ответа.
Неясен
и статус второго «коридорного района» - Кельбаджарского,
который также не входил в состав НКАО Азербайджанской ССР, но был занят
армянскими вооруженными силами в ходе военных действий. С одной стороны, он
является оккупированным, но с другой, через него можно выйти на «армянское
море», озеро Севан в Армении. Этот район в значительной степени обеспечивает
НКР водой, а, следовательно, имеет не только геополитическое, но и гуманитарное
значение. В этой связи его роль двояка и не поддается четкому определению
«принципами».
Что
такое «временный статус Нагорного Карабаха, обеспеченный гарантиями
безопасности и самоуправления»? Это разрешает проведение выборов там? Без
выборов, очевидно, нет и самоуправления. Но до сих пор Баку не признавал ни одних выборов, которые проходили в НКР. НКР
также не получила дипломатического признания со стороны других государств и не
является членом ООН; поэтому в официальных документах международно-правового
характера по отношению к ней не употребляются некоторые политические категории
(«президент», «премьер-министр», «выборы», «правительство», «парламент»,
«флаг», «герб», «столица»). Так, в документах ООН и ОБСЕ, связанных с конфликтом,
для обозначения НКР как стороны конфликта употребляется выражение «руководство
Нагорного Карабаха» («Leadership of
Nagorny Karabakh»), что,
как подчеркивают дипломаты, не рассматривается как формальное признание
какого-либо дипломатического или политического статуса региона.
Означают
ли обновленные принципы «смену вех» в подходах к избирательным процедурам в
НКР? Неясно также, кто будет участниками этих выборов. Только местные армяне,
считающиеся гражданами непризнанной НКР, или и азербайджанцы, покинувшие эту
спорную территорию в начале 1990-х годов, которые согласно другому «мадридскому
принципу» должны вернуться в места своего прежнего проживания?
Этот
последний вопрос с полным основанием относится и к пункту, предполагающему
проведение референдума. В какие сроки он должен пройти? Какова его роль? Это
плебисцит или юридически обязательное волеизъявление? Из совместного заявления
трех президентов это прямо не следует. Опять же неясно, кто участники данного
волеизъявления. Карабахские армяне или же все довоенное население Карабаха?
Включаются ли в этот список дети азербайджанских беженцев, родившиеся в Баку и
других частях Азербайджана после 1991-1994 гг.? Как обойти конституционные
тупики? По Конституции Азербайджана, референдум не может проводиться в
отдельных его регионах. А если он будет проводиться в Азербайджане в целом,
итоги голосования по статусу Карабаха заранее предопределены. Они также
предопределены, если участие будет принимать только население нынешней НКР,
которое только в случае прямой «гуманитарной интервенции» допустит своих бывших
земляков к волеизъявлению на карабахской земле.
В
обновленном «Мадридском документе» совершенно не прописаны возможности участия
Нагорного Карабаха в переговорах. Как справедливо полагает авторитетный российский
дипломат Владимир Казимиров (который во время конфликта был личным и
специальным представителем Президента России, с 23 февраля 1994 года -
полномочным представителем Президента РФ по урегулированию конфликта в Нагорном
Карабахе), «Н[aгорный]
K[арабах] - ядро, сердцевина этого конфликта, не может быть лишь его объектом.
Население НК жизненно заинтересовано в разрешении конфликта - несравненно
больше, чем остальные жители Азербайджана или Армении. Если большинство этих
последних травмированы тем, что конфликт в той или иной мере затронул их бытие,
национальную гордость, престиж, чувство справедливости, то для всех жителей НК
(для нынешних жителей-армян и для недавних его обитателей-азербайджанцев) - это
вопрос выживания в самом прямом смысле этого слова. Статус НК является главной
причиной и основной спорной проблемой этого конфликта». Процитированное выше
замечание Казимирова ценно тем, что в нем нет заранее
предопределенных выводов о статусе спорной территории. Вопрос, таким образом,
не в том, будет ли признана (легитимирована) сецессия или произойдет
восстановление территориальной целостности. Проблема здесь в
другом. Это - уважение и принятие в расчет позиции населения самой территории,
которое из объекта должно превратиться в субъект обсуждения. Дает ли «временный
статус» Карабаха, предложенный в «обновленном» Мадридском документе, право на
такое участие для НКР? Возможны самые различные интерпретации.
Означает
ли, что «все временно перемещенные лица и беженцы», которые согласно Мадридским
принципам получают право на возвращение, тот факт, что такая возможность будет
дана всем бывшим жителям Азербайджана армянской национальности и жителям
Армении азербайджанской национальности? И если эти категории лиц (а также все
другие) не захотят реализовать это предоставленное им право, то получают ли они
право на компенсацию за утрату жилья, другие материальные и моральные издержки?
С
«международными гарантиями» безопасности также не все ясно. Кто будет
осуществлять эту операцию? На основе какого мандата? Трехстороннего, ООН,
Европейского Союза или ОБСЕ? Но недавно мы видели неудачу сразу всех описанных
выше форматов в соседней Грузии? Тбилиси отказалось воспринимать миротворчество
на основе многосторонних соглашений (Россия - Грузия - Южная Осетия - Северная
Осетия) в Дагомысе в 1992 году. Москва была не согласна на интернационализацию
урегулирования конфликта, а ООН и ОБСЕ не смогли изменить мандат своих миссий в
условиях нового статус-кво, который начал формироваться после «пятидневной
войны». Очевидно, что для Баку предпочтительными были бы турецкие или
британские миротворцы, а для Еревана - российские или французские.
Международное миротворчество также не является панацеей от всех бед. Вспомним
хотя бы провалы времен кровавых югославских войн. Чего стоит та же Сребреница, в которой виновны не только сербские военные и
политики, но и «стеснительные в бою» французские и голландские миротворцы! Кто
даст гарантии того, что массовое возвращение беженцев в оккупированные районы
не станет массовым же сведением счетов?
Таким
образом, нынешний «обновленный Мадридский документ» напоминает не подробно
разработанную и детализированную «дорожную карту», а школьную контурную, в
которой есть только абрис некоей территории, а закрасить ее предстоит ученикам
вместе с учителями. Но как быть, если квалификация учителей и уровень учеников
далеки от каких бы то ни было приемлемых стандартов?
Может
быть, лучше сосредоточиться на детализации «базовых пунктов», доведении их до
широких кругов общественности в двух странах? Наверное, было бы вообще
целесообразно вести переговоры не на основе неких «общих принципов», отдавая
предпочтение «малым делам», согласованию частных компромиссов, которые
позволили бы наработать определенное доверие и сделали бы переговоры
перспективным делом. В ином случае в Госдепе, на Смоленской площади и на
набережной Ке д’Орсе
ответственные работники получат высокие награды, но к реальности их успехи
будут иметь очень слабое отношение. Завышенные ожидания от мира могут в такой
ситуации смениться столь же завышенными разочарованиями.
Не
стоит спешить с подготовкой номинантов на нобелевскую премию мира за Южный
Кавказ. Ее присуждение за «мир и прогресс» на Ближнем Востоке не принесло
Израилю, Палестине и «всему региону» (формулировка из заявления трех
президентов) ни мира, ни прогресса.
Серей
Маркедонов, зав. отделом проблем межнациональных
отношений Института военного и политического анализа, кандидат наук
ИА
ARMENIAToday |
