Гениям не завидуют, а
признают и восхищаются во все времена истории человеческой. Но по-доброму и
первое чувство может возникнуть в душе. Как, скажем, у многих армян, к
Александру Пушкину. Он был очевидцем поворотных моментов в истории нашего
Отечества и оставил о них правдивые воспоминания, написанные ровно 180 лет
назад: в июле 1829 года поэт участвовал в победных сражениях за взятие Карса и Эрзерума, которые вела русская армия под
командованием графа Ивана Паскевича.
“Путешествие в
Арзрум” - одна из моих книг сибирского ссыльного детства, позволявшая иметь
представление о потерянной родине своих предков, да и о Кавказе в целом, где
нравы, быт, культура, традиции тесно переплетены. Теперь, с годами, уже в
Ереване, перечитывая пушкинские записи, внимание акцентируется на их значении и
сопоставимости с событиями наших дней.
К примеру, эпизод о
жестокости турецких солдат к взятому в плен казаку, которого нашли по дороге
обезглавленным и с отрубленными запястьями. Автор пишет, что головы несчастных
отправлялись самому султану в Константинополь, а кровоточащими кистями
размазывали мусульманские знамена. Ныне о топоре Сафарова знает вся Европа, не
говоря уже о зверствах в отношении христиан в Азербайджане (этим словом
радостно приветствовали русских армянские мальчишки Эрзерума)...
Как писатель,
А.Пушкин не делал выводов о политических и межнациональных отношениях. Но мы
знаем, что та же Грузия с 1802 года находилась под
протекторатом России. В Тифлисе размещалась резиденция наместника государя
императора в регионе. В то же время путешественник не указывает, что отряды
грузин были на карско-эрзерумском направлении. Однако
карабахцы (с 1813 года став по Гюлистанскому
договору российскими подданными) внесли свою достойную лепту в победу против
турок, проявив, по словам автора, при этом храбрость, обеспечивая казаков
лошадьми и провиантом.
Интересно, что,
будучи в Тифлисе, Пушкин подчеркивает, что “кахетинское и карабахское вина
стоят некоторых бургонских”. А, описывая город отмечает, что “главную часть народонаселения составляют
армяне: к 1825 году было их здесь до 2500 семейств. Во время нынешних войн
число их еще умножилось. Грузинских считается до
1500!” Где армяне, там, к слову, и храмы...
Конечно, мы,
читатели, теперь знаем, что автором допущены и фактологические
неточности: гора Арагац принята, со слов казака, “в Гумрах”
(по тексту) как Арарат. А сопровождавшие гроб А.Грибоедова
люди названы грузинами, хотя среди них находился предок известного журналиста Нарека Месропяна, оставивший “архивные бумаги”, о чем наш
коллега и написал еще в советской газете “Коммунист”...
А.Пушкин не мог
предвидеть грядущих событий для России в конце XIX и начале XX веков, когда ее
втянули в кровавую бойню своего же народа, чем незамедлительно воспользовалась кемалистская Турция, совершившая варварский Геноцид армян.
Но он приводит фразу И.Паскевича уже в сдавшемся Арзруме, когда вдруг в его
ставку, куда прибыли депутаты с ключами от города, понеслись
ядра и несколько просвистело над головой графа. “Смотрите, каковы
турки... никогда нельзя им доверяться”, - резюмировал он поэту по-французски.
Сколько бы воды ни
утекло с тех пор в Евфрате, что течет в окрестностях Эрзерума, как описывается
Пушкиным, мы обязаны оставаться благодарными за деяния России. И, наверное,
долгом нашей памяти человеку, освобождавшему Армению от персидского и турецкого
ига, могло бы стать сооружение и открытие хотя бы небольшого мемориала на улице
его имени. Ни того, ни другого графу Эриванскому пока не засвидетельствовано...
Ну, а Пушкина,
рассказавшего, как тот освобождал две крупные армянские провинции, у нас любят.
Борис КЮФАРЯН,
«Республика Армения» |
