The Economist
посвятил одну из своих статей современной внешнеполитической стратегии Турции,
а также методам дипломатии нового главы МИД этой страны Ахмеда Давудоглу.
Когда
противоречивые президентские выборы в Иране завершились в прошлом месяце,
первым из стран, кто поздравил Махмуда Ахмадинежада, была Турция. Это вызвало недовольство Европы
и США, спровоцировав старый вопрос о том, сможет ли Турция интегрироваться в
западный мир.
«Люди
видят только одну сторону этой истории», — жалуется глава МИД Турции Ахмед Давудоглу, правда, не вдаваясь в детали. Однако дружба
Турции с Ираном оказалось полезной для запада, так как закулисное вмешательство
Анкары в недавнее освобождение сотрудников британского посольства в Тегеране
было эффективным. Кроме того, пять иранских дипломатов, задержанных в 2007 году
в Ираке американцами, были освобождены в этом месяце благодаря вмешательству
Турции.
Легкость,
с которой Турция жонглирует разными словами, которые могут относиться к арабам
и евреям, мусульманам и европейцам, побудила госсекретаря США Хиллари Клинтон назвать ее «развивающейся глобальной
силой». Ее близкие отношения с Израилем стали очевидны после того, как в них
наступил холодок из-за вторжения израильтян в январе в Газу. Она имела
размолвку и с Китаем после событий с уйгурами, которых они считают родственным
народом. И было вполне понятно, почему один из первых международных визитов
Барака Обамы был именно в Турцию.
Особого
внимания заслуживает глава МИД Турции Ахмед Давудоглу,
который в течение семи лет до вступления на нынешнюю должность был советником Эрдогана по международной политике. Он считается
архитектором турецкого могущества, сочетающего политическую деятельность со
свирепой гордостью. Набожный мусульманин с моралистическими склонностями, он
является одним из самых влиятельных министров турецкой республики.
Его
подход основан на двух «краеугольных камнях». Первым является то, что он
старается не иметь никаких проблем с соседями, несмотря на то, что многие из
них вызывают беспокойство. Вторым является то, что можно назвать
«стратегической глубиной». Это относится к влиянию Турции в сферах политики,
экономики и культуры, в первую очередь, среди соседей на Балканах, Южном
Кавказе и Ближнем Востоке.
Ни
один из вышеперечисленных факторов не приуменьшает решительность Турции к
интеграции к Европейскому Союзу. Наоборот, приумножает ее, как говорит сам Давудоглу. И, кажется, что его не беспокоят враждебные
голоса из Франции и Германии. И Николя Саркози и
Ангела Меркель высказываются за «привилегированное
партнерство» вместо полноценного членства Турции. А Давудоглу
говорит, что «вместо того, чтобы жаловаться, сердиться, нам следует работать
вместе». Для Турции это означает оживление процесса реформ, которое в 2005 году
обеспечило ей начало дискуссии о членстве в ЕС. Например, глава МИД Турции
уверен, что греческая ортодоксальная семинария на острове Халки
будет скоро снова открыта.
Однако
европейские дипломаты говорят о том, что все это не позволит Турции избежать
темы Кипра. Давудоглу уверен,
что уже десятилетиями длящиеся переговоры между Турцией и греками Кипра не
должны длиться вечно и должны завершиться к концу этого года. Если это
случится, то ЕС и Америка должны будут объяснить греческой части Кипра, что
надо быть более серьезной (несмотря на то, что у нее, как члена ЕС, стимулов
быть полезной в этом вопросе весьма немного). А урегулирование этого вопроса
позволит избежать возможного провала во взаимоотношениях Турции с ЕС, что может
случиться уже в декабре. Теоретически Турция должна открыть воздушные пути и
морские порты греческой части Кипра, однако она отказывается делать это до тех
пор, пока ЕС не снимет торговые ограничения с контролируемой Турцией северной
части Кипра.
Смогут
ли Франция и другие противники Турции использовать это как причину для
заморозки разговоров о членстве Турции в Европейском Союзе? Турецкие лидеры
хотят верить тому, что Европа больше нуждается в Турции, чем Турция в Европе.
Эта тема стала ключевой после подписания соглашения по газовому проекту
NABUCCO. Давудоглу с гордостью напоминает о
документе, подписанном между Турцией, Болгарией, Румынией, Венгрией и Австрией,
что означает новый путь доставки газа в Европу через эти страны и меньшую ее
зависимость от России.
Однако
некоторые склонны полагать, что Турция переоценивает свою роль, так как ее
энергетические мечты тесно связаны с родственным Азербайджаном. Взаимоотношения
между этими тюркскими союзниками дали трещину после того, как в апреле Турция
заявила о своих планах установить дипломатические отношения и открыть границы с
Арменией. В драматической перемене своих позиций Турция даже отказалась от
традиционного предусловия отвода армянских войск с «оккупированных» территорий
Азербайджана.
Взбешенный
Азербайджан очень скоро обратился к России, в июне подписав с ней соглашение о
продаже газа с 2010 года. Тогда Турция вновь сделала «кругом», заявив устами Эрдогана, что дружба с Арменией невозможна до тех пор, пока
последняя не отведет свои войска из Нагорного Карабаха. Давудоглу
настаивает на том, что Турция желает мира с Арменией. Однако один европейский
дипломат сказал, что «восстановление отношений с Арменией является для Турции
вопросом наименьшей важности».
Между
тем армянская Диаспора Америки, самого могущественного союзника Турции, требует
от президента страны Барака Обамы выполнить свое
предвыборное обещание и сказать о том, что резня 1915 года, развязанная
Османской Империей и унесшая жизни 1,5 млн
армян, была геноцидом. Однако Обама в апреле заявил,
что он не изменил свое видение этого вопроса: он упомянул лишь о большой беде,
не захотев торпедировать восстановление армяно-турецких отношений.
Стратегическая
позиция Турции вновь оказалась решающей. Давудоглу
говорит о том, что «у нас отличные взаимоотношения с Соединенными Штатами», а
западный госчиновник отмечает, «когда речь заходит о Турции и Армении, Турция
каждый раз побеждает».
|
