Армяне и сирийцы — народы, всегда жившие в
мире и согласии, всегда понимавшие друг друга с полуслова, несмотря на
совершенно разные конфессии, язык и культуру. Но
тому была изначальная — историческая — причина. Ведь христианство пришло в
Армению именно из Сирии. Дружественную традицию продолжили сирийцы-арабы... Сирия
оказалась одной из тех стран, где без долгих размышлений, не колеблясь
приютили беженцев, спасшихся в кровавые годы геноцида. Армяне отблагодарили
тем, что стали активными, законопослушными и беспроблемными
гражданами страны. Армянская диаспора Сирии дала стране и собственному этносу многих
выдающихся людей. Сирия со временем стала одним из главных центров спюрка. Это та страна, где никогда не было даже малейшей
дискриминации армян, где никто даже в мыслях не повредил армянских памятников,
не покушался на них. Одним из центров армянской Сирии был и остается древний Халеб — сказочно красивый и пряный город.
Предлагаем
очерк Сергея ПУТИЛОВА, опубликованный в журнале “Благовест-Инфо” и вызвавший
большой читательский интерес. На него долго появлялись отклики. Например,
такие. Валерий Новосельский: “Молодцы армяне, что
веру христианскую сохранили и своих природных деловых качеств не утратили!”
Григорий: “Очень правильно написано. Эту трагедию нельзя забывать. Да
благословит Господь всех тех, кто протянул руку помощи армянам в трудную для
них минуту. И не имеет значения, кто это — христианин или же мусульманин. Везде
есть и порядочные люди, и, простите, скоты. А ведь за резней
армян наблюдало много европейских “христианских” государств...”
Очерк русского журналиста дополняет своеобразный комментарий-воспоминание
искусствоведа Шаэна ХАЧАТРЯНА, уроженца Халеба.
Северная столица Сирии — Халеб (Алеппо)
непохож на остальные города именно тем, что это
настоящий “плавильный котел” народов, религий и культур. Достаточно взглянуть
на пестрые вывески магазинчиков и лавок, которыми изобилует древний
Халеб.
Все они продублированы на двух, а то и на трех языках. “Фабрика готовой одежды
“Очарование”, “Модная мужская и женская одежда”, “Первоклассный текстиль” —
аршинные русские надписи на рекламных щитах соседствуют с арабской вязью,
армянскими закорючками, латиницей. Особенно много армянских лавочек. Именно
благодаря армянам Халеб является самым христианским
городом Сирии. Последователей Иисуса здесь более 150000 человек. Но история эта
трагична. Для армянского народа Сирия стала второй родиной в результате
жестоких этнических чисток, учиненных турецкими националистами в начале XX
века.
В 1915-1916 гг. турецкие власти обрушили на своих армянских подданных
невиданные репрессии. Число жертв резни превысило 1 млн человек. Целый народ вынужден был бросить все и
бежать в безжизненную Сирийскую пустыню. Здесь от голода, болезней и недостатка
воды умерли еще несколько десятков тысяч человек. Центром ссылки армян стал Халеб. Турецкий чиновник Наим-бей,
служивший в Халебе, в 1916 г. оставил в своем
дневнике такую запись: “Только из Халеба было
отправлено двести тысяч армян в сторону Мескене и Рас-Айна, и лишь пять-шесть тысяч человек из этой огромной
массы остались в живых. Новорожденных бросали в Евфрат. Женщин убивали штыками
или револьверами в разных местах дороги жестокие жандармы. Высланные в пустыню
армяне — более 200000 человек — были уничтожены”. Начальник халебского
конвоя лично инструктировал жандармов: “Следите, чтобы никто из этих людей
(армян) не остался в живых. Если нужно, убивайте их собственноручно. Убивать их
одно удовольствие. Не оставляйте никого в живых, в частности детей до пяти-семи
лет. Иначе они вырастут и будут стремиться отомстить”.
Но и этого казалось мало кровожадным националистам. На стол губернатора Халеба за подписью турецкого министра внутренних дел легла
шифрованная телеграмма: “До нашего сведения дошло, что некоторые духовные лица
отправлены в такие сомнительные пункты, как Сирия и Иерусалим, несмотря на то что армянское духовенство должно быть истреблено в первую
очередь. Подобное разрешение является непростительным упущением. Место высылки
этих мятежных людей — уничтожение. Я рекомендую Вам действовать в соответствии
с этим”. В ноябре 1915 года, по воспоминаниям чиновника Комитета по делам
высылок Наим-бея, у начальника управления губернатора
Нури-бея состоялось совещание для обсуждения
телеграммы, предписывающей полное уничтожение армян. Истребить 200000 человек
оказалось не таким простым дело. Один из присутствовавших, Эйюб-бей,
стоял за открытую резню. Но Абдуллахад
Нури-бей, “человек очень хитрый”, с этим планом не
согласился. Его идея состояла в том, что целесообразнее истребить армян путем
голода, нужды и суровой зимы. Они хотели повернуть дело
таким образом, будто десятки тысяч человек умерли “естественной” смертью, и тем
самым снять с себя возможную ответственность и обвинения в геноциде.
Остановились на варианте Нури-бея.
Вскоре приступили к активным действиям. Тысячи высланных из Турции армян
сосредоточили в районах Гармы и Килиса,
Рас-Айна а также вокруг
самого Халеба. Затем их без еды и зимней одежды
пешком стали направлять группами в Актерим, а оттуда
в Баб. Последовало то, на что и рассчитывали палачи. Ежедневно поступали
донесения о сотнях умерших от голода, холода и болезней. Баб оказался
переполненным людьми. Всюду свирепствовал тиф. Чиновники, ведающие делами
высылки, ежедневно посылали донесения о смертности. Как видно из докладов
местных чиновников, за четыре месяца после получения злополучной телеграммы, от
голода и болезней только в районе Рас-Айна умерло от
13 до 14 тыс. человек.
В то время как резня в Рас-Айне и Интилли
приходила к концу, турецкие чиновники стали готовиться к еще более
ужасной бойне в Дейр Зор.
Чтобы увеличить количество жертв, высланных армян, среди которых было много
женщин, стариков и детей, специально отправляли только левым берегом Евфрата.
Это было равносильно смертному приговору, так как людям приходилось двигаться
от берега Тигра до Ракка по безводной пустыне. Там их
настигала неминуемая смерть от голода и жажды.
“Конвейер смерти” работал как часы. В начале высылок вокруг Халеба
было создано несколько спецпоселений, которые
предназначались для размещения большого количества изгнанных из Турции армян.
Сюда были посланы конные жандармы, которые револьверами, кнутами и дубинами
выдворяли людей из селений и гнали их в пустыню, где те гибли тысячами. Однако
турецкое руководство в Константинополе было все равно недовольно: “Недельная
сводка о смертности, сообщенная нам за последние несколько дней,
неудовлетворительна”. Палачам сулили полную безнаказанность. “Ни один не будет
нести никакой ответственности за суровое отношение к высланным армянам”, —
внушал халебскому начальству константинопольский
чиновник Абдуллахад Нури-бей.
Правительство требовало, чтобы все армяне были уничтожены. Они больше не имели
права на существование. Возможно, так бы оно и произошло, если бы не помощь
жителей Халеба и других сирийских городов. Несмотря
на различия в вере и опасность подвергнуться репрессиям, горожане приняли
беженцев как братьев. Факты человечного отношения к армянам со стороны сирийцев
нашли отражение даже в документах турецких властей, у которых подобное
отношение вызвало сильное раздражение.
Армянский
народ не забыл доброго отношения к нему сирийцев. В знак благодарности жителям Халеба в 2000 году на берегу Ереванского озера был
воздвигнут мемориальный комплекс. Обращаясь к сирийскому народу, митрополит Гнел Джереджян, настоятель
армянской общины Дамаска, сказал: “Возможность существования армян в пустыне, в
городах и поселках Сирии была обусловлена прежде всего
поддержкой щедрого сирийского народа в период бойни 1915 года. Северная столица
Сирии — Халеб — являлась центральным перевалочным
пунктом, через который караваны босоногих армян отправлялись в пустыню. Если бы
оставшиеся в живых армяне не нашли убежища в Сирии, трудно представить, что бы
они смогли выжить. Возродившийся армянский народ высоко ценит помощь арабских
стран и никогда ее не забудет”.
Нередко местные власти покровительствовали армянам не только из человеческого
сострадания, но поскольку знали, что армяне — хорошие работники, знающие многие
ремесла. Они могли способствовать процветанию Халеба,
что в дальнейшем и подтвердилось.
Нужно сказать, что торговля — одно из основных занятий армянской диаспоры во
всем мире — у халебцев, что называется, в крови. На
полгорода раскинулся самый большой на Востоке сук (базар). Протяженность его
достигает десяти километров. Даже природа бессильна остановить вечный процесс
купли-продажи, потому что торговля спряталась от непогоды в многокилометровую
“трубу”. Крыши домов соединили выложенными красным кирпичом арками с редкими
отверстиями для солнечного света и воздуха. Так что путешествие по суку
напоминает блуждания в нескончаемом лабиринте. Замирает бурная коммерческая
деятельность только по пятницам. В этот святой для мусульман день, да еще в
рамадан, узкие улочки словно вымирают. Зато лавочки христиан продолжают
работать вовсю и приносить их владельцам удвоенную
прибыль за счет вынужденного бездействия мусульманских конкурентов.
Под ногами хрустит фисташковая скорлупа, со всех сторон доносятся пронзительные
крики зазывал. Путь лежит вдоль нескончаемых торговых рядов. Знаменитый халебский базар заслуживает целой оды, поэтому стоит
рассказать о нем подробнее. Вплоть до XX века Халеб
был ключевым пунктом на торговых путях между Востоком и Западом. Главный нерв
города — базар — и по сей день ломится от ковров, золотых украшений,
драгоценных камней, пряностей. Но это лишь тень былого величия. Таким же мощным
остался только неистребимый запах кардамона, чеснока и знаменитого халебского мыла, которым пропитано все вокруг. Когда в
песках Египта полтора века назад прорыли Суэцкий канал, лучшие времена Халеба безвозвратно ушли в прошлое. Основной торговый поток
устремился туда. А на долю Халеба остались лишь
вздохи да воспоминания о былом размахе торговли. Но и то, что осталось —
немало. Одни лишь “челноки” из России, Грузии, Молдавии, Украины ежегодно
оставляют в карманах алеппских купцов до
полумиллиарда долларов. Так что можно представить, каков был оборот халебского рынка в эпоху расцвета.
Основное занятие армян здесь то же, что и остальных халебцев — торговля. Только делают они это на порядок
ловчее и успешнее. Народ здесь вообще предприимчивый. Даже ушлые арабы не
выдерживают конкуренции. Об экономическом процветании армянской общины Халеба можно судить по его северным предместьям. Здесь, в
старинных домах, богато отделанных в восточном стиле, с внутренними двориками,
бассейнами и фонтанами, изящными цветниками и садиками с лимонными и
апельсиновыми деревьями проживают халебские буржуа.
Большинство их — армяне. Но много и арабов-христиан. Армяне не единственные
последователи Иисуса в городе. Могучая река христианства разделяется здесь на
множество конфессиональных притоков, потоков и ручейков. Кого здесь только нет:
армяне, православные, греко-католики,
монофизиты, ассирийцы, марониты,
протестанты. Деятельность самой большой христианской конфессии региона —
Армянской Апостольской Церкви — активна. В Халебе 5
армянских храмов, которые посещают десятки тысяч прихожан. Церковь патронирует
несколько армянских школ, где дети изучают родной язык и религиозные традиции
ортодоксального толка. Дети из малообеспеченных семей получают от Церкви
финансовую поддержку для учебных целей. 500 студентов халебского
университета являются стипендиатами Армянской Апостольской Церкви. Всего же
христиан в городе насчитывается 120 тыс. человек, из них примерно половина —
армяне. Две трети последних — “арабские армяне” (от смешанных браков) и одна
треть — “чисто армяне”, то есть от браков между армянами. Расселение христиан
характеризуется большой компактностью. В Халебе они
занимают целые жилые кварталы, а где нет такой возможности, как правило, живут
в районе одной улицы.
У армян Сирии получил высокую оценку законопроект, недавно принятый в первом
чтении парламентом Франции. Он предусматривает денежный штраф и тюремное
заключение сроком на 1 год за непризнание геноцида армян в Турции, случившегося
в начале XX века. Теперь дело “за малым” — чтобы факт ужасных этнических чисток
и депортаций, не понаслышке знакомых армянам Сирии, был признан самими
турецкими властями. Это позволит тысячам армян рассчитывать не только на
справедливые имущественные компенсации, но и восстановление попранной исторической
справедливости.
Подготовила Елена ШУВАЕВА-ПЕТРОСЯН, «Новое время»
“КОГДА Я ЛЕЧУ В ХАЛЕБ, Я ЛЕЧУ В РОДНУЮ СТРАНУ”
“Халеб тысячелетиями был перекрестком торговых дорог
и, могу сказать, добрых дорог, — говорит Шаэн Хачатрян. — Мы, армяне, об этом можем говорить с открытым
сердцем. Я родился в Халебе в 1934 году, ходил в
тамошнюю армянскую школу и репатриировал с родителями в Армению. Родители — оба
они из Эрзерума — разными путями попали в Халеб,
спасаясь от геноцида 1915 года. Этот город притянул тогда многих уцелевших как
магнит. Правда, и задолго до этого армяне жили там — с XIY века. Арабы-сирийцы
сразу же приняли беженцев армян как братья. Никто армян и пальцем не тронул, не
попрекнул куском хлеба. Не было даже намека на дискриминацию по национальному
или конфессиональному признаку. Встав на ноги, многие армяне разъехались,
остались в основном ремесленники и мастеровые, которые с тех пор играют важную
роль в жизни ставшего родным города. Не случайно еще в начале 20-х годов
армянам в северо-западной части Халеба предоставили
земли для обустройства. Сейчас это прекрасный район Мейдан
с очень большим армянским населением и развитой национальной инфраструктурой —
церквами, больницами, школами. Кстати, здесь отец — строитель-каменщик —
построил и наш дом. Мы настолько органично чувствовали себя в Халебе, что даже не удосужились выучить арабский,
о чем очень сожалею! Позже государство для всех армянских школ выделило штаты
учителей арабского языка. Отец мой строил в 1932-33 гг. большую церковь Сурб Григор Лусаворич,
напоминающую эрзерумскую церковь, родильный дом,
кинотеатр “Аракс”. Я отлично помню, с какой любовью он относился к своим
рабочим-сирийцам, как они в свою очередь любили его. Вспоминаю, как
араб-молочник целых десять лет ежедневно презентовал нам по бутылке свежего
молока.
Армянская жизнь в Халебе, могу сказать, процветала,
она интенсивна и многогранна и в наши дни. Фактически после геноцида армянская
жизнь диаспоры возродилась именно в этом городе: газеты, журналы, книги,
театры, оркестры, школы, клубы — все для нормальной физической и духовной
жизни. Здесь уже 55 лет эффективно работает “Академия Сарьян”, недавно
получившая новое 6-этажное здание. Такой школы искусств нет во всей диаспоре. В
последние годы я часто там бываю, каждый раз захожу в свою школу Саакян, она
недавно отметила 85-летие, издан роскошный альбом, посвященный ее истории. Ее
заново построили, она стала намного больше и удобней. Так что если в некоторых
странах диаспоральная жизнь переживает некоторую
стагнацию, то совершенно другая картина в Халебе —
здесь я вижу ее активное развитие.
Сейчас в городе около 50 тысяч наших соотечественников, чувствующих себя
абсолютно комфортно. Впрочем, это я могу сказать о представителях всех
национальностей и конфессий — взаимоотношения совершенно
равные и дружеские. Самое приятное — нет никаких партийных трений в самой
армянской общине — уж не благоприятное ли воздействие города? Вот если бы и
здесь, в Армении, была такая атмосфера...
Сирийцы действительно любят и ценят армян, своих сограждан. Хочу привести
только один пример. Для армянских школ Сирии я подготовил серию небольших
альбомов по армянскому искусству. Владелец типографии араб Стез
по своей инициативе первые несколько наименований выпустил
без какой-либо оплаты. Из любви. Могу сказать одно: в Халебе
армяне вырастают и воспитываются армянами и гражданами Сирии. Когда я лечу в Халеб, я лечу в родную страну”. |
