Дела, рассматривавшиеся в иностранных судах,
возникали в связи с отказом в правосудии вначале на "национальном"
уровне (в рамках Оттоманской империи), а после и на международном (в результате
разрушения системы послевоенного устройства мира усилиями советского
правительства России).
Отказ
в правосудии, естественно, порождал феномен самосуда: жертвы Геноцида стали
сами наказывать организаторов и исполнителей преступления.
В
нормальных условиях самосуд не может быть и не является субститутом правосудия.
Последнее является функцией судебных органов - международных и национальных.
Как оценивалась практика самосуда в условиях отказа в правосудии? Ответ можно
найти в решениях судов по делам армян, совершивших убийства тех, кто
организовал Геноцид армянского населения. Для этого достаточно сравнить решения
трех разных судов - России, Германии и Франции, охватывающие три различных
периода истории Геноцида армян.
Малоизвестное
дело Киркора Гулгуляна,
рассматривавшееся Симферопольским окружным судом с участием присяжных
заседателей 22 сентября 1899г., представляет интерес тем, что содержит оценку,
данную российским судом событиям начальной стадии Геноцида.
Турецкая
судебная система изначально была частью государственного аппарата Оттоманской
империи, задействованного в реализации политики Геноцида армян. В условиях
организованного турецким государством массового террора, возведенных в
политическую систему насилий и убийств армян, их массового ограбления роль
турецкого суда состояла в том, чтобы отказом в правосудии вынудить армянское
население к массовой эмиграции со своей родины.
Турецкоподданный
армянин из Байбурта Киркор
Манук Абаджи Гулгулян
обвинялся в том, что он 29 апреля 1899г. убил турецкого подданного турка Хассана, сына Батана, Милий-оглы.
Обвиняемого
защищал известный русский адвокат Н.П.Карабчевский.
Защита строилась на том, что турок, убитый Гулгуляном,
был непосредственным участником массовой резни армян в Байбурте
в 1896г.
Присяжный
поверенный показал, что дело Гулгуляна должно
рассматриваться в контексте имевших место событий - резни в Байбурте
как части организованного правительством арменоцида: "Суд отказал мне в праве
ссылаться на специальные исторические сочинения по вопросу об армянской резне в
Турции в 1894-1896 годах. Я вынужден подчиниться такому распоряжению суда,
хотя, да простится мне, никак не могу взять в толк, каким образом именно этим
путем может быть достигнуто "неизвращение
судебной перспективы".
"Когда
у нас вводилось гласное и публичное судопроизводство, - продолжал адвокат, -
мы, конечно, ликовали не от усиления уголовной репрессии, а от ожидания того,
что только при таких условиях суд сумеет и сможет ярко осветить истинным
правосудным светом не только верхушку печального явления, но и саму почву, на
которой оно выросло. Всякое иное освещение общественного явления (каким всегда
является преступление) представляется освещением искусственным, и тогда
действительно может идти речь о перспективах... и об их извращении. Возьмем
настоящее дело. При искусственном или малом освещении его оно кажется только
происшествием фантастичным и романтичным, даже маловероятным. Кровавое
преступление Киркора Гулгуляна,
неожиданное, быстрое, дерзкое, совершенное на улице, словно сиянием молнии
среди абсолютной тьмы ярко освещает только маленькую, невзрачную фигурку
какого-то неведомого нам человека. Но разве при том же
мимолетном освещении мы не разглядели ничего больше? Разве мы не увидели, что
эта человеческая фигурка стоит над пропастью, вырытой веками, пропастью, почти
бездонной... Ужели это не должно привлечь нашего внимания? Ужели мы можем
пройти мимо явления исторического характера, не пояснив себе даже его значения,
не попытавшись даже понять его как отдельное звено в общей цепи человеческих
страданий, именуемой дипломатично и кратко историей: положение армян в Турции.
Мы вместе с христианином-армянином и турецким подданным Киркором
Гулгуляном, обвиняемым в преднамеренном, из мести,
убийстве мусульманина, природного турка из малой Азии Хассана
Милий-
оглы, стоим на самом краю исторической пропасти и не
можем не заглянуть в нее..."
Раскрывая
историческую основу политики резни армян, адвокат подзащитного отметил, что
"в состав Оттоманской империи со времени вторжения турок в Европу вошли
многие народности, исповедующие христианскую религию, ставшие по отношению к
завоевателям-победителям побежденными. Таковы греки, сербы, болгары, босняки и
армяне par excellence, ибо
Малая Азия с Арменией во власти турок уже шесть веков.
Status
guo азиатской культуры, фанатизм ислама,
деспотический образ правления, во главе которого стоит султан-калиф, т.е. глава
мусульманской церкви, причем на знамени пророка ревнивые хранители заветов
Магомета до сих пор не прочь читать "смерть гяурам", создали то,
нечто особенное, маловероятное с точки зрения европейской культуры, с чем целая
Европа ради политических соображений терпеливо считается, однако, уже многие
века.
Из
числа подвластных Турции христианских народов дольше и безнадежнее всех ей
подвластен армянский народ. У подножия его ветхозаветного Арарата, в некогда
цветущей Армении, он стоически претерпевал и претерпевает все унижения рабства.
Привязанный к своей родине упрямым инстинктом земледельца, крепкой чистотой
семейных уз и духовных начал, привитых ему христианством, каковое как народ, он
первый же и воспринял, армянский народ, подвластный туркам, в мирных
добродетелях черпал неистощимый запас терпения".
Перейдя
к событиям, непосредственно предшествовавшим резне, в
которой активно участвовал убитый турок, адвокат сказал:
"Затем,
в 1894, 1895 и 1896 годах, как раз в то время, когда после шестнадцати лет
бесплодного ожидания стали торопить Турцию с реформами для армянских провинций,
которые желала благодетельствовать Европа, совершилось нечто столь дикое и
неслыханное, чему не хотели сперва верить и чему с содроганием вынуждены были наконец поверить. Я говорю о массовых избиениях армян в
Сасуне (1894), а затем последовательно и во всех
округах Малой Азии, наконец, и в самом Константинополе.
Избиение
в городе Байбурте, родине Киркора
Гулгуляна, где от ударов убитого им здесь Хассана Милий-оглы пали его отец
и два брата, совершилось 27 октября 1895 года. По официальным данным (донесения
консулов, английская "Синяя" и французская "Желтая" книги и
т.п.), установлено, что в Байбурте все армяне
мужского пола были перебиты или заключены в тюрьму. Эти данные вполне совпадают
с тем, что мы слышали здесь. Разграблено было четыреста домов, число убитых
достигало тысячи. В окрестностях Байбурта совершенно
разграблено и разрушено сто шестьдесят пять деревень.
По
сведениям, собранным представителями великих держав, до начала 1896 года в
Малой Азии убито 37085 душ, разорено и сожжено домов 39749, насильственно
обращено в магометанство 40950 человек, пущено по миру 290300 человек... Но
самой ужасной стороной этого исторического события явилось то, что вся эта резня оказалась, по-видимому, не случайным взрывом племенной
или религиозной вражды, а прямо-таки организованным, систематическим массовым
избиением армян на пространстве всей Малой Азии. Это был по-своему
изготовленный Востоком суррогат так долго и терпеливо ожидаемой Европейской
реформы для Армении.
Вот
на какой исторической почве выросло событие, которое вы неожиданно призваны
рассудить сегодня..."
Адвокат
показал, что как политика турецкого правительства по истреблению армян, так и
участие в этом турка Хассана были преступлением,
совершенным преднамеренно:
"Где-то
не так далеко от нас, на территории Блистательной Порты, всего три с половиной
года назад, не в кровавой глубине прошедших веков, среди мирных жителей
городских кварталов, населенных армянами, невозбранно и безнаказанно
носятся шайки вооруженных людей - турок. Они грабят и превращают живых людей в
трупы. Никто не в состоянии дать себе надлежащего отчета в том, что происходит.
В городе есть войско, есть стражи - полицейские, но они сначала бездействуют, а
затем смешиваются с разбойничьими шайками и "усмиряют" собственными
ударами тех из армян, которые пытаются спастись. Целый день идет резня.
Отдельные
шайки вооруженных турок под предводительством наиболее видных по своему
служебному или общественному положению лиц города Байбурта
и его уезда перерывают до основания каждый армянский дом, извлекают из него все
ценности, набивают ими себе карманы, предоставляя черни грабить остальное.
Скрывшихся в домах армян безжалостно извлекают из их похоронок, выволакивают за
ноги на улицы и тут же убивают на глазах обезумевших
от ужаса женщин и детей.
Во
главе одной из таких неистовствующих банд носится по городу Хассан
Милий-оглы, убитый в Симферополе 29 апреля 1899 года
ударом кинжала армянина Киркора Гулгуляна.
Этот Хассан, по словам бежавших во время резни армян,
"порезал" много армян, в том числе несколько семейств очень богатых
людей, деньгами которых завладел. В числе других мирных армян он
собственноручно зарезал Манука Гулгуляна, старика,
отца подсудимого, и двух его братьев, Саркиза и Хагадура".
Спустя
три года после резни армян в Байбурте Киркор Гулгулян и Хассан Милий-оглы случайно
встретились в Симферополе. Гулгулян - один из сотен
тысяч беженцев, покинувших свою родину, спасая свою жизнь. Турок Хассан прибыл в Россию как ростовщик для сбора дани с армян,
у которых оставались родственники в Байбурте.
Не
считаясь с тем, что Хассана сопровождали пять
человек, Гулгулян бросился на него и заколол
кинжалом. Это было преднамеренное убийство, предусмотренное ч.3,
ст.1453 российского Уложения о наказаниях.
Суд
должен был решить, подпадает ли убийство турка Хассана
под действие этой статьи. "Теперь, - сказал адвокат в заключение, -
остается еще один вопрос: виновен ли Киркор Гулгулян? Русские законы, в том числе и тяжкая статья
уголовного закона, карающего за преднамеренное убийство, рассчитаны вообще на
людские отношения, нормируемые законами. Вы знаете, из какой пучины бесправия и
беззакония вынырнул несчастный Гулгулян. Убийца его
отца и братьев, которого он увидел теперь перед собой, не подлежал и не мог
подлежать никакому законному возмездию. Стало быть, несчастному оставалось бы
только "забыть" о том, что его старик отец и два брата на его же
глазах безжалостно зарезаны Хассаном. Но разве это забыть возможно? Разве подобные вещи забываются? От человека
мы вправе требовать лишь человеческого. Забыть, простить Хассану
мог бы разве "сверхчеловек". Не ищите его в несчастном, жалком Гулгуляне. Ваш суд также только суд человеческий. Что сверх
человека, то уже Божье, и нам остается только посторониться... Посторонимся!"
После
двух минут совещания присяжные заседатели вынесли подсудимому оправдательный
приговор.
Геноцид
армян: ответственность Турции и обязательства мирового сообщества. Документы и
комментарии. Составитель, ответственный редактор доктор юридических наук, профессор
Ю.Г.Барсегов. Том 2, часть 2, М., 2005, с.278-281.
«Голос
Армении» |
