Появился
гонец от Саак-бея. “Мы уже восстановили разрушенные
позиции. Ребята поют “Мер Айреник” и спрашивают, как
вы поживаете”. — “А у вас сколько погибших?” — “Пока никого”. За время героической обороны Вана по городу было
выпущено 16 тысяч снарядов.
Как и в Кахакамече, в Айгестане
уже 5 апреля представители различных армянских партий создали совместный
“Военный орган армянской самообороны Вана”. Из-за
нехватки оружия двенадцатитысячной вражеской армии могли противостоять всего
несколько сот ополченцев. Вскоре, благодаря трофейному турецкому оружию и
подходу бойцов из близлежащих районов число обороняющихся достигло 1054 — они
были вооружены 505 винтовками и 549 маузерами. Около 40 человек занимались
штабной работой и тыловым обеспечением.
Для успешного сопротивления врагу требовалась суровая дисциплина. Были созданы
полицейское управление с 50 сотрудниками, судом и тюрьмой, комиссии по
снабжению, для помощи голодающим и беженцам, “Армянский Красный Крест” имел
свою больницу, врачей, санитарок и фармацевтов, группа “Амрашен”
в составе около 500 рабочих восстанавливала разрушенные артиллерийским огнем
позиции, рыла новые окопы и траншеи. Некоторые специалисты группы могли прорыть
подземные ходы до вражеских позиций, и бойцы из числа “поджигателей” устраивали
поджоги и взрывы. По свидетельству участников героической обороны члены группы
“Амрашен” всегда находились в первых рядах, их потери
равнялись потерям сражающихся. Оружейная мастерская под руководством профессора
Микаэла Минасяна готовила
дымный и бездымный порох, патроны. Общему руководителю оружейных работ Булгараци Григору удалось даже
отлить пушку. Во время боев издавалась газета “Ашхатанк”.
Один из участников самообороны А.Похарян так
размышляет об этих днях: “Те, кто не видел Айгестана
и не был там в апрельские дни не может представить
себе раскинувшийся на открытом поле, ничем не огражденный, настоящий лес из
посадок плодовых и неплодовых деревьев. Затерянные в этом лесу земляные и
деревянные дома внезапно каким-то волшебством превратились в настоящую
цитадель. Это чудо объяснялось непобедимым духом сопротивления местных жителей
и однородным, если не считать окраин, населением района, насчитывавшим 20 тысяч
армян. Можно ли было отыскать в Западной Армении другой такой уголок, где армянство жило бы так плотно и организованно?... Этот тесно заселившийся народ, нерушимой любовью был
связан с отцовскими и дедовскими хозяйствами и в течение веков не позволял ни
одной турецкой семье проникнуть в свой священный очаг. Единой волей и единым
сердцем он поднялся на ноги, превратил Айгестан в
неприступную крепость”.
Один из руководителей ванской самообороны, художник Панос Терлемезян писал в своих
воспоминаниях, что ванцы “противостояли крупповским орудиям с револьверами, охотничьими ружьями и
просто с голыми руками, потому что вера сделала грудь
каждого бронзовой, как у статуи, превратила в неодолимую преграду для врага. Я
видел, как четырех-пятилетние
дети подбирали с земли и приносили нам вражеские пули”. Сохранились описания
очевидцев, как школьники 10-15 лет, всего около пятидесяти человек, бросались к
падающим на улицы снарядам, моментально обезвреживали их, выдергивая фитили, и
передавали порох военным. Составленный из учащихся духовой оркестр “Фанфар” во
время жаркого боя исполнял народные песни, воодушевляя бойцов. Дети Вана также выполняли роль связных
между штабом и передовыми позициями. Другие их сверстники с тряпками,
пропитанными керосином, тайком пробирались к захваченным турками домам,
поджигали их и вынуждали вражеских солдат выбегать наружу, попадая в руки
армянских бойцов.
Житель Аванца Х.Бабанян,
которого турки заставили перевезти их на другой берег, потопил в ванской гавани два своих судна вместе с солдатами, а сам
вплавь вернулся в родное село. Не отставали в храбрости и другие защитники Вана, многие были награждены орденом “Почетный крест”,
учрежденным “Военным органом”.
Не сумев сломить сопротивление героических ванцев, турецкое командование призвало на помощь курдские
банды, которым Джевдет обещал всю добычу. С надеждой
прибрать к рукам богатство, обагренное армянской кровью, Ван атаковали даже битлисские курды, которых для поднятия духа убеждали, что
пули армян не смогут поразить истинно верующих мусульман. Пятьсот этих
грабителей в первом же бою с 44 армянами встретили упорное сопротивление, были
разбиты и бежали очертя голову.
Разъяренный
неудачной осадой Вана, Джевдет
сорвал свою злость на женщинах и детях из окрестных армянских деревень. Здесь
турки сполна продемонстрировали свою “храбрость”, вырезая беззащитное
население. Палачи во главе с Черкез Ахмедом устроили
в деревнях такой кровавый пир, что по свидетельству очевидца “даже курды
содрогнулись при виде этого дьявольского варварства”.
В конце концов, месячная героическая оборона закончилась полной победой армян.
Третьего мая кровожадный Джевдет
с остатками своих войск бежал из Вана. Это еще раз
доказало, что поднявшийся на бой народ одолеть невозможно. Айк
Косоян так описывает рассвет 4 мая после месячной
осады: “Шар солнца появился на небосводе стараниями божественной Астхик, но сплошной черный дым стелился над всем Айгестаном, будто запутался в ветвях и никак не мог
подняться вверх. Через дальние поля в южном направлении спешно ретировались
верхом и пешком отставшие от своих турки. На западе
волновалось Ванское море, удалялись белые паруса пяти
судов, тоже забитых спасающимися турками. А мы, захватив восточную часть
крепости, стояли, будто завороженные”. В этот день впервые с начала боев
встретились герои Айгестана и Кахакамеча.
Через два дня, вечером 5 мая в город вступили армянские добровольческие конные
соединения. И только на следующий день подошли российские войска — в их личном
составе также насчитывалось немало армян. 7 мая один из руководителей ванской самообороны Арам Манукян
был назначен временным губернатором. На следующий день в своем обращении он
призвал жителей Васпуракана сплотиться вокруг новой
власти.
В кратчайший срок новая власть развернула активную деятельность, но без помощи
со стороны трудно было накормить и вылечить от болезней тысячи жителей
разоренных сел, многие из которых нашли убежище в городе. В письме католикосу
всех армян Геворгу V от 28 мая Арам Манукян описывает всю тяжесть положения и обращается к кавказскому армянству с просьбой
о помощи. “Все села разорены и сожжены. Разграблены скот, домашняя утварь,
сельскохозяйственные орудия труда. В течение двух месяцев многие люди
оставались в неволе или прятались в горах, питаясь травой, и поэтому страдают
тяжелыми болезнями — тифом и, особенно, дизентерией. Смертность среди детей
остается высокой. Невозможно возобновить полевые работы и восстанавливать
жилища, поскольку живущие в горах курды не оставляют армянских крестьян в
покое... Если помощь с Кавказа не поступит немедленно, дело турок успешно
завершат безвластие и заразные болезни”.
Словно недостаточно было турок и курдов, голода и эпидемий. Русские солдаты в
свою очередь грабили полуголодные армянские деревни, отнимали все, что не
успели забрать турецкие и курдские банды. В том же письме Арам Манукян просит католикоса о посредничестве: “Наряду с этим
должен просить Ваше Святейшество обратиться куда следует, чтобы положить конец
актам грабежа и разоружения армянских крестьян, которые совершаются казаками,
как в соответствии с приказами, так и самочинно. Часто они просто входят в
деревню и забирают весь хлеб, угоняют овец и крупный рогатый скот. Важно
предпринять все усилия, чтобы скорейшим образом это остановить. Не жалеют даже
монастырский скот, вчера на виду у всего города угнали стадо Варагского монастыря”.
Новые ванские власти активно взялись за
восстановление разрушенного города. Ремонтировались дороги и мосты, засыпались
воронки от снарядов. Вновь оживилась городская жизнь — заработали ремесленные
мастерские, магазины, рынок, пекарни и т.д.
Как и в Ване, в окрестных селах турки и курды 5 апреля повсеместно перешли в
наступление. Местные жители держали оборону в Арчаке,
Тимаре, Айоц Дзоре, Шатахе. Кое-где из-за
нехватки оружия и боеприпасов армянским бойцам пришлось отступить к Вану, обеспечив эвакуацию мирных жителей. Во многих местах
врагу так и не удалось продвинуться вперед, шумные атаки заканчивались позорным
бегством. Когда в Ване уже затихли залпы, в гаварах
бои еще продолжались: в Песандаште до 10 мая, в
центре Шатаха, в квартале Арцвабуйн
— до 11-го.
В гаварах также была создана местная власть, жизнь
стала входить в нормальное русло. Вернувшись в покинутые села, армяне создавали
вооруженные отряды для защиты от турецких и курдских набегов, получали тысячи
кос и других орудий труда для помощи в полевых работах. При ванском
женском благотворительном обществе был создан орган призрения за сиротами —
собранные по гаварам, они направлялись в приют.
За
короткий срок армянство Вана-Васпуракана
поднялось на ноги, но, к несчастью, самоуправление продолжалось всего 70 дней.
Восстановление независимости Западной Армении противоречило интересам
Российской империи. Внезапный отвод русской армии дал возможность туркам
собраться с силами и перейти в контрнаступление, уничтожая уцелевшее армянское
население. Лозунг “Армения без армян”, провозглашенный в недавнем прошлом
главой российского МИДа князем Лобановым-Ростовским,
претворялся в жизнь с безжалостной настойчивостью. Местная власть под
руководством Арама Манукяна
и командиры армянских добровольческих дружин обратились к командованию фронта
за разрешением остаться в Ване и защитить население, но получили отказ.
Вместе с отступающей российской армией отправилось в путь армянство
Васпуракана, опустела пятитысячелетняя
колыбель нашего народа. В беззащитный город вошли турки.
Вскоре российская армия вновь заняла Ван, но он уже стал “городом-призраком”.
Восемнадцатилетний Егише Чаренц, вступивший в Ван
вместе с армянскими добровольцами, изобразил в своей поэме “Дантова
легенда” страшные картины.
На
разоренную родину вернулась только часть беженцев. Но все равно стали оживать
город и села, медленно восстанавливались из развалин дома. Мельницы вновь
мололи пшеницу, в горах вновь зазвучал зычный голос армянского крестьянина.
Парусники начали бороздить голубую поверхность Ванского озера. Рыбаки чинили сети, следовали друг за
другом свадьбы и рождения, смерть и похороны. Около тридцати
тысяч армян вернулось в Ван-Васпуракан, с
верой, что больше им не придется покидать родные места. Российские войска и
армянские добровольцы надежно обороняли границы Васпураканского
ашхара, турки продолжали отступать. В России пришло к
власти Временное правительство, способное, в отличие от царизма, содействовать
исполнению национальных чаяний армян. Победа приближалась — казалось, еще
немного и будет освобождена вся Западная Армения, исполнится вековая мечта,
ради которой армянский народ претерпел неслыханные бедствия.
Переворот
1917 года все изменил, перевернул с ног на голову. Российская армия спешно
покидала фронт. Многие пути сообщения не действовали и в ожидании возвращения
более 200 тысяч армян, воевавших на германском фронте, немногочисленным отрядам
армянских добровольцев предстояло оборонять линию противостояния длиной в
тысячи километров.
Воспользовавшись беспорядком и смутой, турки перешли в наступления, занимая все
новые города. В их руки попали огромные запасы продовольствия и боеприпасов
российской армии. Подвергались резне армяне, недавно
вернувшиеся к родным очагам.
После ухода российских войск в Ване было организована местная власть — “власть Васпуракана”. В состав правительства вошли герои
самообороны 1915 года, его главой был избран Кости Амбарцумян. Были созданы
отделы: внутренний (Булгараци Григор),
финансовый (Самвел Месропян), здравоохранения (доктор
Тер-Товмасян),
попечительский (Завен Коркотян)
и сельскохозяйственный (Арменак Максапетян),
которые вели кипучую деятельность на огромной территории в 39.300 кв. км.,
защищая армянский народ и налаживая его политико-экономическую жизнь. Из мужчин
призывного возраста от 25 до 30 лет были созданы два полка — в каждом по тысяче
человек, в том числе двести всадников. Новосозданные
части немедленно были направлены на защиту границ области. Из-за нехватки
офицерского состава в Ване открылось “Офицерское училище”. Опытные офицеры в
течение четырех месяцев должны были обучать военной науке 30 отобранных солдат
с целью обеспечить подразделения командирами. Была создана полиция, ее
сотрудники носили знаки отличия.
Для
налаживания хозяйственной жизни провели инвентаризацию имущества,
продовольственных запасов. Из Персии доставили зерно, продукты, скот. Приняли
ряд законов и указов для регулирования внутренней жизни области. Выпустили в
оборот собственные денежные знаки номиналом до пятидесяти рублей под названием
“чеки для внутреннего использования”.
Для изгнания из области остававшихся здесь турецких вооруженных отрядов
предпринимались даже наступательные экспедиции с использованием кораблей. При
атаке на турецкий лагерь в Арцке часть личного
состава погрузилась на два судна, а всадники добрались до места сухопутным
путем. Заняв Арцке 13 февраля 1918 года, армянские
части на следующий день вступили в бой с турецкими частями в Хлате, обстреляли их из корабельных пушек и вернулись в
Ван.
Однако
с фронта день за днем приходили все новые печальные известия. 26 февраля
армянские отряды непростительным образом позволили турками захватить Карин (Эрзрум). Падение Карина вызвало удивление и возмущение жителей Вана. Еще больше усложнилось положение армян Васпуракана после подписания 3 марта Брест-Литовского договора, по которому Советская
Россия уступала Турции даже Карс и Ардаган. Линия
фронта уходила все дальше, турецкое кольцо сжималось, и Васпуракан
оказался под угрозой блокады. Исчезла всякая надежда на поддержку со стороны — единственной
помощью от Национального совета стали отряд из 60 всадников и незначительная
денежная сумма в 80 тысяч. Восточная Армения тоже готовилась к борьбе не на
жизнь, а на смерть, меньше чем через два месяца турецкой армии суждено было
выйти на подступы к Еревану. Когда в марте 400 солдат пятого армянского полка
отправились из Васпуракана к родным местам, надежды
больше не осталось. 28 марта 1918 года власти Васпуракана
отдали приказ об эвакуации всего населения. Почти 30 тысяч человек, в
подавляющем большинстве мирных жителей с бесконечными, непрерывными боями
выходили из окружения по заснеженным горам и ущельям. Дорога на север оказалась
закрытой. Было решено двигаться в Персию, к Урмии —
там к васпураканцам присоединились армяне и ассирийцы
из Салмаста. Пытаясь прийти к ним на помощь, Андраник со своим малочисленным отрядом предпринял в июне
наступление в направлении Салмаста, но после
нескольких боев под Хоем с главными силами четвертой
турецкой армии вынужден был отступить. В июле 20 тысяч беженцев-армян, сражаясь день и ночь, покинули Урмию.
В одном из боев погибли глава ванского
правительства Кости Амбарцумян и старший сын Ованеса
Туманяна Артавазд. Были утрачены важные архивы
армянских властей Вана, которые позволили бы написать
героическую и трагическую историю их деятельности и прорыва блокады.
В конце концов, в августе беженцы с боями достигли Хамадана,
который находился в руках англичан. Под данным тесно связанного с беженцами сотрудника британских
властей в Ираке Р.Стеффорда, на всем протяжении
тяжелейшего пути из Вана погибло 17 тысяч армян и
ассирийцев и еще 10 тысяч попало в плен к местным племенам — мужчины большей
частью были убиты, а женщины и дети распроданы по селениям. Только в ноябре
1918 года беженцы узнали о независимости Армении, провозглашенной 28 мая.
Сергей Варданян,
глава из
книги “Столицы Армении”, сокращенный вариант
перепечатано
из журнала «Анив»
|
