1

Критиковать - переживать душою.

События последнего десятилетия - резня турецких армян, создание и ликвидация Армении (имеется ввиду образование 28 мая 1918 г. и падение 2 декабря 1920 г. независимой Республики Армения – прим. перев.), образование новых русско-турецких границ и вследствие этого возникшие перед нами новые тяжелые условия на Ближнем Востоке, тяжелое положение лишенных родины армян в западных колониях и т.д. - все это поставило нас перед новой действительностью.

Все основные стороны нашей жизни испытали потрясение. Произошли громадные изменения, примечательные явления. И общеизвестен тот факт, что события эти развивались абсолютно противоположно нашим желаниям, под диктовку внешних обстоятельств. Мы оказались бессильны дать им соответствующее направление. Это означает, что внутренне мы не были готовы понять смысл событий, направить их в русло наших политических устремлений.

Мы обладаем ужасным психологическим недостатком и естественно, что последствием этого не могло не стать наше сегодняшнее безутешное положение.

Положение это принимает, однако, особенно трагический характер по той причине, что, в то время как, с одной стороны, после катастроф и испытаний волею истории наш народ взрослеет, идея независимости в нем, получая всенародное признание, становится психологией, с другой стороны, он ослаб, уменьшился и в условиях востока - с точки зрения численности - создание им самостоятельного государства стало проблематичным.

Естественно, что ядро армянского государства должна составить Советская Армения со своей территорией в 28000 кв.км. и примерно миллионом жителей. Не было бы особых условий мусульманского востока и взаимоотношений исламских народов, нетерпимости, ставшей психологией на протяжении кровавых столетий, политических притязаний турецко-татарских народов, может и было бы возможным постепенное развитие Советской Армении и излишней - наша обеспокоенность.

Однако, одного лишь взгляда на карту достаточно, чтобы понять, что нас ожидает. Все стратегически важные позиции этой маленькой Армении отобраны.

Она окружена нашим извечным врагом. Это окружение осуществлено с расчетом, имеющим очевидный смысл, а именно: при удобном случае в самое краткое время и с наименьшими потерями уничтожить армянство.

Армения уязвима в нескольких различных позициях, и всего за несколько часов Турция (договоры существуют столько, сколько существуют порождающие их условия. На турецко-большевистский договор могут полагаться только те, чья тупость в нашем веке непростительна) может перерезать эти позиции, отделить друг от друга армянские провинции и соединится с Азербайджаном.

Враг полон решимости нас уничтожить, у нас нет программы самозащиты и обеспечивающего самозащиту оружия.

Однако годы проходят - и никаких усилий в этом направлении.

Это - чрезвычайно прискорбное обстоятельство, и оно заслуживает пристального внимания. Оно означает, что наш народ не только имеет неправильное представление о войне и мире, но и неисправим в своем беспечном отношении к собственному существованию, лишен способностей следовать советам и наставлениям, не способен понять ту элементарную истину что миролюбивые и трусливые народы страдают от войн несравненно сильнее. Моральный и материальный прогресс - значит самозащита посредством внутренних сил. Императивом прогресса является самозащита. Уже никто - кроме нашего народа - не верит, что возможно остановить победоносный локомотив прогресса мольбами поверженных наземь, побежденных и слабых. Отныне ни для кого не секрет, что государства являются естественными противниками, из которых каждый стремится расшириться, усилиться и выиграть за счет соседей.

Нападает тот, кто чувствует себя сильным и готовым к нападению, считая наилучшей обороной упреждающее нападение.

Нападает тот, кто видит перед собой слабость.

Каждый народ, побуждаемый железной необходимостью, готовится заранее, делает то, что делают все. Слабый испытывает страх быть поглощенным сильным, а сильный зорко следит, как бы противник не превзошел его.

Так миролюбивые и трусливые народы ослабевают и становятся добычей тех, чья сила растет и беспрепятственно расширяется.

Поймем и следующее:

- не ради мира заключают договоры, а ради насущных, жизненно важных интересов государств.

Государства считаются с международным правом и уважают подписанные ими договоры пока выигрывают от существующего положения, однако как только им покажется более выгодной другая ситуация, "бумажная" дружба с другими, они плюют на договора, оставляют прежних союзников и угрожают всеобщему миру.

Это - реальная сущность вещей, это - реальный мир, а не тот, неправильным и обманчивым представлением о котором убаюкивалась и продолжает убаюкиваться наша сентиментальная нация.

2

Трудолюбивый и обладающий такими способностями в построении своего материального будущего, обеспечивающий себя материальными благами на все случаи жизни, считающий смешным, если кто-либо летом восхищается лишь красотой солнца и не думает о зиме, наш народ удивительным образом является идеалистом в отношении мира, молится за него и абсолютно не верит, что есть зима войны.

Однако война приходит вопреки нашему желанию, потому что закон противоборства правит миром.

Эту истину не хочет понять наш народ - и по этой причине богатства, накопленные кропотливым трудом в мирное время, отдает во время войны врагу, а сам, подобный попрошайке, становится обузой для других.

Мы хотели бы, чтобы наш народ еще раз понял, наконец, что состояние мира не вечно, а лишь является временным перемирием.

Состояние мира даже не является нормальным, мира нет на нашей планете, не может быть в истории человечества.

Война - неизбежный момент в жизни народов, она не ведется лишь по соображениям разума, война - одно из самых бурных проявлений человеческой эволюции. Война - инстинкт, и в этом причина того, что люди воюют практически вынуждено, идя против требований разума, моральных законов, и обращаются к последствиям лишь после сведения счетов, победы или поражения.

Состояние мира для человечества не что иное, как усталость.

Обречен тот народ, который быстро устает.

К войне стремится тот, кто здоров.

Война - желание здорового и крепкого, также как мир - вожделение слабого, мечта усталого.

Несомненно, состояние мира усталых народов было бы благом, если бы победившие в войне не были способны злоупотреблять миром.

Злоупотребление состоянием мира еще более катастрофично для побежденных народов, чем даже сама война.

История знает мало примеров истребления народов, в то время как могущественные народы, пребывая в невыгодном мире, не подвергаясь кровопролитным ударам, медленно исчезали.

Мир, царящий сейчас на Ближнем Востоке, для нас - мир медленного уничтожения.

Враг сторожит не только превращенную в кладбище турецкую Армению, но и внимательно наблюдает за миром в Советской Армении. В любую минуту он может нарушить этот мир, и если до сих пор не пытался - это означает, что так более выгодно для его политических целей.

Кроме этого печального обстоятельства есть психологические и другие причины, делающие нас все большими пессимистами в отношении будущего нашего народа.

Прежде всего, нынешняя Армения чрезвычайно бедна и мала.

Надеяться, что в специфических условиях Кавказа, находясь под властью чужой нации, будучи окруженным враждебными народами, армянство должно процветать культурно и экономически, стать политической силой, создать государство - самообман.

Нынешняя Армения едва ли составляет 1/12 нашей исторической родины. Это не родина, а родимый угол.

В сегодняшних своих границах она не в состоянии принять рассеянных по всему миру и лишенных родины армян, чье положение скитальцев катастрофично с двух точек зрения: прежде всего, они безусловно подвержены истреблению, как, например, в Турции, либо в мирных условиях - ассимиляции.

Родной угол и народ - скиталец.

Судьба, повергшая наш народ в сомнения и колебания, иначе говоря - в национальный пессимизм. И горе тому народу, который заражен этой болезнью: он стоит на краю могилы.

Не будем, однако, впадать в панику, и без суетных иллюзий и излишних предубеждений примем горькую правду - наше будущее в опасности.

3

Было бы бессмысленным признавать эту истину, если бы она лишь повергла нас в ужас, но не потрясла.

Потрясения в жизни народов - рычаги спасения. Безнравственен и потерян тот народ, который ради выживания не способен на глубокие потрясения.

Только способные на глубокое душевное потрясение народы могут оздоравливаться.

Не столь катастрофично нести потери, если при этом наставляешься, приобретешь опыт, трезвость: но не быть способным к переоценкам - катастрофа.

Без переоценок теряют смысл искания, а без исканий не только умирает мысль народов, но и сами народы.

Мы должны подвергнуть переоценке не только реальную природу событий, но и в особенности субъективные стороны нашей духовной жизни.

Мы должны искать, найти реальные причины наших несчастий, признать свои настоящие раны, подвергнуть исследованию душу нашего народа, после чего только может идти речь о лечении.

Действительно, почему проиграл и оказался брошенным своими друзьями армянский народ?

Кто виноват, географическое ли положение страны, христианская ли Европа, мусульманская ли Азия, судьба ли?

- Все, кроме нас. Так размышляет наш неисправимый обыватель.

Это умонастроение... Жалуются, недовольны, проклинают судьбу и бесконечно повторяют, что мы находимся на великих перекрестках, что плохи они, эти перекрестки.

Здесь только одна жалкая истина, но сколько преимуществ взамен. Ведь наше нагорье неприступно, каждая из наших гор неуязвима. Не видеть этого и оплакивать судьбу - есть не что иное, как самооправдание слабого и труса. Самооправдание слабого - психология больного. В этом состоит не только предубеждение, но и порок добродетели.

Было бы неправильно верить больным, когда они жалуются на мир.

Мир - это представление, а источником такого представления является собственная душа.

Когда народы недовольны своей родиной, они больны душою.

Может и вправду народ, расположившийся на одном из самых неприступных в мире нагорий, недостоин своей судьбы, но судьба - никогда не бывает неблагодарной.

Будь оно сильным, и армянство творило бы чудеса на этом связующем мосту. Но было немощным, ослабло - и стало недостойно своей природы.

Больной, несчастный народ, имевший до сих пор два достоинства: свои несчастья приписывать внешним причинам и надеяться на то, что спасение придет извне.

В этом причина нашей странной веры и воодушевления, когда чужие выполняют свои обещания, и настолько же странного нашего разочарования и безнадежности, когда они эти обещания нарушают.

Катастрофическое самоотрицание, настолько обесценившее нас духовно, что мы не даем себе труда в наших несчастьях увидеть и часть нашей же вины. Мы настолько считаем недостойными сами себя, что не предполагаем, что в политической жизни причиной чего-либо - даже несчастья - можем быть мы сами. Случается все, может, с пользой для нас, но вне нас, независимо от нас. Слепое политическое приспособленчество затуманило наш разум до того, что мы даже не видим грубую, кричащую истину - в наших несчастьях виноваты не все, кроме нас, а прежде всего мы сами.

4

Странно - рассуждает наше обывательское сознание - наша вера в Европу была слепым чувством, наша снисходительность к врагу - христианской, но тем не менее мы оказались разбитыми и всеми покинутыми.

Ничего странного! Оказались разбитыми и покинутыми, потому что абсолютно не знаем характера европейцев.

К Европе у нас было христианское чувство, и по причине нашего странного мистицизма - нашей национальной болезни - наши собственные настроения мы приписали европейцам и глубоко верили, что все войны они ведут во имя нашего спасения.

Этот самообман сделал нас политическими попрошайками, а поскольку мы к тому же были слабы, то и плаксами. Попрошайничество и плаксивость - психология целого периода, наше единственное политическое оружие. Однако плаксивость является доказательством духовной незрелости или трусости. Попрошайничество вообще отвратительно. Попрошайке помогают не только побуждаемые состраданием, но зачастую из брезгливости.

Ужаснее политическое попрошайничество, потому как в политике нет сострадания, а брезгливости - немного.

Нет места попрошайничеству в политике. Эгоизм назойливого попрошайки считает абсолютно естественным, чтобы люди, даже самые недостойные, сжалились над ним.

Более назойлив и требователен попрошайка, если он также и инвалид.

И вот этот эгоизм попрошайки и требовательность инвалида стали психологией.

Вдохновленные евангелием, эти два психологических момента получили политический смысл, характер дипломатического оружия.

Для христианской паствы, но только для нее - это чудесная добродетель.

Сегодня мы проклинаем политических благодетелей, но забываем, что удел попрошайки и инвалида - приют, а не независимая родина.

Вчера мы были такими, будучи религиозной паствой, сегодня мы претендуем на то, чтобы считать себя политической силой, но не освободились от психологии паствы, пронизавшей политическое мышление различных течений, благодаря этому бессознательно приверженных идеям ориентации.

Правда, заметен шаг вперед - от христианской предубежденности к приверженности ориентации - но, во всяком случае, следует признать одно, что определенная часть нашего народа, пожалуй, не готова к политической жизни, незрела, бессильна, труслива и абсолютно не свободна от прежних умонастроений.

В блужданиях армянской политической мысли это - следующий этап, этап становления полунезависимости мышления.

За короткое время этот период имел катастрофические последствия, и кажется, что он продолжает еще более затуманивать, окровавливать нашу судьбу, раскалывая, ослабляя изнутри наш народ.

Эти течения уже получили в нашей жизни свое выражение как приверженность различных группировок русской или западной ориентации, даже поговаривают о турецкой ориентации. Безумные, с точки зрения блага нации бессмысленные столкновения этих группировок в наибольшей степени содействовали падению Армении и ее разделу между Россией и Турцией.

Однако, не только политические потери являются следствием этих умонастроений.

Самое страшное, что народ постоянно должен будет вдохновляться уверенностью в том, что он слаб, нуждается в покровительстве других, и тем самим лишает себя воли, делаясь неспособным хотя бы на организацию собственной самозащиты своими силами.

Имеющие претензии на независимость народы должны прежде всего освободиться от подобных умонастроений. Народы, лишенные самостоятельности, не могут создать государства. Государственность подразумевает независимое политическое мышление, уверенность в своих силах в борьбе, инициативу в управлении, а победы есть не что иное, как результат уверенной в себе инициативности.

Были случаи, когда та или иная наша область оставалась в изоляции, но благодаря психологической решимости одинокого, успешно осуществляла свою самооборону.

И, в противоположность этому, когда мы придерживались политики опоры на внешние силы - жестоко проигрывали.

Проигрывали, потому что руководимый принципами опоры на внешние силы лишен решимости психологии одиночки, иначе говоря - всякой возможности победы.

Политика вообще избегает изоляции, а политика ориентации есть не что иное, как страх перед одиночеством.

Проникся народ таким страхом - побежден, потерян.

В этом еще одна причина наших несчастий, примем и эту истину.

Из-за настроений упования на чужих в некоторых наших политических течениях, недостатка самоуверенности и страха одиночества наш народ, в других случаях сумевший бы успешно организовать свою самооборону, превратился в безвольную толпу и проиграл.

Наши поражения были психологическими, мы проиграли не потому, что были слабы численно и технически, а потому что были слабы духом.

Под чужим управлением армянин - редкостный и воинственный боец, а под собственным знаменем - зачастую трус и пораженец.

В Карсе дислокация наших войск была предпочтительнее, как с точки зрения естественных условий, так и в смысле организации обороны, мы имели также преимущество в живой силе, были лучше обеспечены боеприпасами, но при всем при этом проиграли, потому что отсутствовала решимость психологии одинокого, вера в возможность достижения чего-либо самостоятельно. Мы проиграли, потому что, как нация, лишь частично осознали наш долг, частично поняли реальные условия существования, попытались подняться, но не вместе и не по велению внутренних сил.

Мы проиграли, потому что вместо того, чтобы целиком использовать духовные силы нации, стали искать покровителей.

Завтра, при таких умонастроениях, мы исчезнем окончательно.

Спасемся, если освободимся от предубеждений, если попытаемся встать на ноги, однако, не под внешним воздействием, по желанию других, а нашим внутренним, естественным, неудержимым порывом.

Только так народ сможет стать политически и духовно свободным.

Содействующие нам на этом пути силы должно использовать как союзников, друзей.

Использовать, а не молить - понял армянин различие, значит, стоит на пути спасения.

До сих пор мы ищем благодетелей и покровителей - значит, больны, слабы и незрелы духом.

После этого должно говорить о союзниках, потому что мы хотим стать здоровыми и мужественными душой.

Союзники, а не благодетели - это означает, что армянин храбр и ищет друга для самозащиты, для войны. Это - право храброго, того, кто решил победить в одиночку, и ищет союзника лишь для облегчения победы.

Храбрый народ - только у такого бывают союзники, только такому протягивают руку государства. Поймем и эту истину.

Чтобы спастись, нужно также стать смелым, то есть - победить свой страх.

Только освобожденный от страха дух способен видеть и представлять мир в его реальности.

Страх всегда порождает чудовищ.

И именно из-за этих чудовищ зачастую умирают народы.

Пробелы в политическом сознании, неуверенность в себе, психология страха - вот наш трехглавый враг.

И пока мы не сможем убить в себе этого внутреннего врага, не сумеем освободиться от врага внешнего.

Сказано: "Я, человек, должен себя преодолеть".

Итак, пока армянин не сможет побороть себя - убить в себе чудовище страха, воодушевиться новым умонастроением, измениться душою, короче говоря, пока не станет храбрым и не будет нести имя храброго наш народ не сможет не только освободиться политически, но и избежать исчезновения как нации.

В созданных нам на востоке условиях может жить храброе и исповедующее храбрость армянство, но не сегодняшнее.

В войнах побеждает храбрый - это означает, что побеждает тот, кто обуздал собственный страх, кто прежде, чем вступить в единоборство с врагом, построил в своей душе храм победы.

Война - не столкновение грубых механических сил, но - духовных возможностей народов.

Более того, война - столкновение народных божеств. Техника - оружие, возможности - дух, кузнец войны.

Оружие необходимо - но в храбрых руках.

Готовящиеся к войне народы, прежде всего вооружаются духовно.

Не учтено это условие - неизбежно поражение и сдача технических возможностей врагу.

Чтобы победить, нужно преодолеть свое поражение.

Преодолеть свое поражение - значит, быть способным к самозащите, что есть не что иное, как поражение врага.

Самозащита - вот что диктует время и прогресс.

Самозащита - вот наша новая религия.

Самозащита - вот единственный способ обеспечить существование как народов, так и их богов.

И вовсе не эгоизм, когда народ провозглашает самозащиту своей религией. Напротив, к такому убеждению подталкивают народы кровавые трагедии, и только самые праведные народы имеют право на такую религию.

Самозащита не естественное право каждого народа, а обязанность по отношению к человечеству.

Народы живут для себя, творят - для человечества.

Недостоин жить живущий только для себя.

Народы должны творить - а потому имеют право на жизнь.

Народ, который не способен на самозащиту, лишен этих элементарных добродетелей, - добродетелей, критерием которых является лишь способность к самозащите. Лишен народ способности к самозащите - значит лишен всяких добродетелей, лишен морального права на существование.

Долгое время мы умоляли о гарантиях жизни, имущества, чести - тогда мы были не только слабы, но и лишены добродетели.

Жизнь народов не милость тиранов, они не могут жить милостыней и не должны жить ею.

Паразит тот народ, который в деле самозащиты полагается только на чужую милость. В жизни паразит аморален, а таким нет места в истории.

Примем также и эту истину. Без гнева.

Самозащита не есть дар чужого, но нечто от себя - себе, влияние свое - на себя.

Самозащита есть внутреннее усилие народа к своему существованию. До сих пор это усилие проявлялось в виде молитвы, мольбы, попрошайничества и как следствие - тысячи и тысячи мирных жертв. Сейчас это усилие должно стать выражением нашей внутренней силы.

Прогнило наше старое оружие, растлены старые рукописи. Сейчас мы должны услышать новое евангелие - евангелие мужества.

С Ваагном мы должны говорить сейчас - с Богом древнего мужественного армянства. Новая святая книга должна быть вложена нам в руки - евангелие мужества.

Мужество - вот что должно стать призванием наших будущих поколений, поскольку это высокое качество спасает народы от физического и морального падения, поскольку мужество - единственная божественная благодать, помощью которой народы приобретут и обеспечат независимость. Вот почему пророками мужества должны стать все лидеры армянской интеллектуальной и духовной жизни.

И школа, и церковь, и политические партии, и пресса, и непартийные организации - все, все должны преисполниться новым умонастроением, должны повторять новые истины, повторять без конца, без устали, до тех пор, пока идея смелой, мужественной самозащиты не станет народным умонастроением, искренней страстью, психологией, до тех пор, пока армянство не станет способным на самозащиту.