Вопрос
взаимовосприятия различных групп армянства
сегодня опять приобретает большую значимость, на этот раз в связи с армянством Турции. В научно-аналитических кругах Армении
вопрос о насильственно верообращенных
(исламизированных) армянах начал актуализироваться совсем недавно. До сего дня
неизвестный, закрытый вопрос вызывает неоднозначные реакции. В первую очередь,
объективно существует проблема неосведомленности, которая постепенно исчезает,
принося с собой множество вопросов и ответов. Следовательно, на данном этапе появивление в связи с этой проблемой крайне противоречивых
оценок (от неоправданно оптимистических до нигилистических) нужно считать закономерным.
Факты
показывают, что вопрос взаимного восприятия разных групп поставлен весьма остро
даже в константинопольской армянской общине. С учетом того обстоятельства, что
константинопольские армяне-христиане больше общаются с различными группами
насильственно веробращенных армян Турции и их
потомков, ниже попытаемся обратиться к отдельным элементам вопроса их взаимовосприятия.
Следует
отметить, что константинопольская армянская община, в основном
руководствующаяся различными стереотипами и шаблонами и отводящая им большое
место, не столь склонна общаться с армянами других, не похожих на себя групп. В
этом вопросе исключение не составляют также жители РА, до сих пор воспринимаемые
константинопольскими армянами в качестве «чужаков». Об актуальности вопроса взаимовосприятия армян Турции и константинопольских армян
(находящихся на различных ступенях отчуждения) свидетельствует рост числа
статей, опубликованных в местной армянской прессе.
Так, константинопольский армянин, журналист
газеты «Акос» Баграт Эсдугян (особенно в последнее время) обращается к этой
проблеме достаточно часто, и мы считаем уместным представление обширных цитат
из его статей, поскольку он, будучи членом константинопольской армянской
общины, смог представить проблему беспристрастно, с конструктивных позиций и,
самое главное, «изнутри»: «Одним из главных вопросов
нынешней повестки Турции является идентичность населения. Многие предвзятые
мысли, мнения и даже утверждения сегодня рушатся. До недавнего времени
руководителям страны очень нравилось считать население Турции на 99,9 процентов
мусульманами. Армянская община страны, похоже, тоже так думает. Либо не
осознает, что помимо нее в этой стране есть и другие армяне, и не желает
слышать об их существовании. В нашем обывательском восприятии
нет места тому армянину, кто не исповедует христианство (подчеркнуто нами.
– Р.М.). До недавнего времени мы могли упорно не называть Армянином того, кто
не говорил на армянском языке. И сегодня мы не желаем слышать о тех армянах,
быт которых отличается от наших обывательских традиций. Но они есть. Есть
армяне, цепляются за свою национальную идентичность, полностью игнорируя свою
религиозную принадлежность. Есть христиане, цепляющиеся за свою веру, не
осознавая национальной принадлежности. Есть армяноязычные,
которые только сейчас раскрывают национальную
идентичность своих предков. Некоторые из них остались в курдозаселенных
районах и окурдились Другие остались в туркозаселенных районах и отуречились. Третьи, составляющие
довольно большое число, в поисках следа своих предков приходят в нашу церковь.
Но открыты ли двери церкви перед ними? Какой ответ получает армянин из
провинции от священника, когда обращается к нему для проведения обряда
крещения, венчания или похорон?»
Кстати,
Баграт Эсдугян о той же
проблеме говорил в интервью армянскому интернет-сайту «Этк»
(Ассоциация расследующих журналистов): «Когда мы говорим об армянской общине
Турции, нужно иметь в виду армянскую общину Стамбула. Когда говорим об общине
Стамбула, следует понимать некую обывательщину. Эта обывательщина хочет видеть армянами только себе подобных.
То есть, армянин должен проживать в определенных кварталах, летом идти на
остров, с определенной частотой ходить в церковь. Армянин должен помещаться в
рамки, установленные большинством горожан. А тот армянин, кто будет
противоречить общей картине, к нему будут относиться с подозрением, а иногда
пренебрежительно. К этой группе относятся как жители РА, так и армяне, долгое
время проживающие вне Стамбула, сохранившие свою идентичность или потерявшие,
но сегодня осознающие ее. Так вот, эти армяне также не могут полностью
интегрироваться в константинопольскую армянскую общину».
Следует
отметить, что с подобной ситуацией часто сталкиваются также в Европе, где между
верообращенными (повторно обратившимися в
христианство) или находящимися на этом пути армянами и армянами, не менявшими
свое вероисповедание, существует ряд барьеров, обусловленных языковыми,
бытовыми и другими отличиями и побуждающих людей к отчуждению.
Бесспорно,
что в вопросе правильного восприятия и интеграции крипто-
и исламизированных армян (особенно тех, кто повторно обратился в христианство)
многое предстоит сделать Армянской Апостольской Церкви. И встречающееся иногда
не столь благожелательное отношение Константинопольского Армянского
патриаршества к армянам, желающим обратиться в христианство (что может быть
обусловлено различными причинами, связанными с осмотрительностью, применяемыми
турецким государством ограничениями, а также возможной опасностью
корыстолюбивых намерений), пожалуй, достойно порицания.
Очевидно
также, что сегодня в дискурсе константинопольских
армян стоит вопрос «Кто такой армянин?», к которому обратился также Баграт Эсдугян на страницах
газеты «Акос»: «Действительно, кто такой Армянин? Что
мы понимаем под словом «Армянин»? Например, что мы, константинопольские армяне,
ожидаем от Армян? Можно ли, чтобы Армянин не говорил на армянском?
Жизнь показала, что можно. Признают ли жители РА Армянином тех, кто не говорит на армянском? Кто знает, может и признают. А может ли
Армянин быть нехристианином? Можем ли мы представить, чтобы человек,
обратившийся в ислам, говорил, что он Армянин? Оказывается, можно. На следующий
день после убийства Динка мы всю ночь дежурили у
входа в редакцию газеты «Акос» – участники ансамбля
«Саят Нова», парни из «Картеш Тюркилера»,
молодежь из «Тостлар Горозу»,
десятки сасунцев. В ту ночь мы увидели верующих
армян-мусульман, которые пришли почтить память самого великого мученика наших
дней Гранта Динка. Убедились, что и это возможно».
Автор статьи подтверждает неоднократно озвученную нами мысль о том, что
правильное восприятие крипто– и исламизированных армян
Турции и их потомков, уточнение подходов к ним возможно только после
всестороннего признания и понимания вопроса. Можно заметить, что Эсдугян с нескрываемой опаской и предвзятостью подходит к
вопросу восприятия жителями РА отчужденных армян Турции, при этом справедливо
принимает за основу нашу «неопытность», т.е., неосведомленность в этом вопросе
по сравнению с ними. Эсдугян косвенно признает также,
что именно они, константинопольские армяне, сегодня столкнулись с проблемой
признания потомков армян, живущих в провинциях и находящихся на разных ступенях
отчуждения, поскольку по объективным причинам они не знают проблему полностью и
во всей глубине. «Кто знал десять лет назад об около двадцати тысячах армянах Адыямана? Два года назад наша община познакомилась с этой
провинцией, поскольку оттуда в наши национальные гимназии приходят учиться
несколько десятков учеников. Неужели наша страна – место, где есть много криптоармян или людей, потерявших связь со своими корнями?»
Мы
считаем, что отнюдь не второстепенно и даже заслуживает внимания вопрос
восприятия исламизированных армян и их потомков их окружением: турками, курдами
– одним словом, мусульманами. Не секрет, что в Турции ни на государственном, ни
на общественном уровне не считали верообращенных
армян «истинными мусульманами», и сегодня этот подход не претерпел изменений.
Доказательств сказанного множество: достаточно
отметить факт включения исламизированных армян в список лиц, в отношении
которых в республиканской Турции на государственном уровне были применены
санкции. Исламизированные армяне сами признаются, что даже после обращения в
ислам окружение не считает их истинными мусульманами, и ярлыки «гявур», «денме» (верообращенный) всегда сопровождают их. Например, верообращенная армянка, 85-летняя сасунка
Зейнеп Йылмаз, которую
считают правоверной мусульманкой (даже большей мусульманкой, чем ее
мужа-мусульманина), говорит: «Мы были армянами, стали мусульманами, однако как
только подворачивается удобный случай, мусульмане опять говорят нам «вы
армяне». Мы не можем избавиться от этого». Баграт Эсдугян, обращаясь к этой проблеме, отмечает, что
мусульмане до сих пор считают исламизированных армян и их потомков армянами. «Мусульмане
никогда не принимают их, говорят: «Это село гявуров,
они армяне». Такой подход не меняется и передается из поколения в поколение».
Интересно
было бы знать мнение турецких националистов по вопросу «Кто такой турок?» и в
том же контексте увидеть, как они относятся к нетуркам,
находящимся на различных ступенях отчуждения. Так, один из пионеров пантюркизма,
Нихал Атсыз (1905-1975гг.),
отвечая на вопрос «кто такой турок?», в статье под заголовком «Турецкая раса =
Турецкой нации», опубликованной в журнале «Оркун» еще
в 1934г., говорил: «Для турок нация – это, прежде всего, вопрос крови. То есть,
тот, кто говорит, что он турок, должен быть из турецкого рода. Человек чужой
крови, даже если не будет знать никакого другого языка, кроме как турецкого,
все равно не может быть турком».
Обобщая
сказанное, отметим, что по отношению к различным группам исламизированных армян
мы должны иметь дифференцированный подход и, что самое главное, ожидания.
Попытки и устремления криптоармян (сохранивших
национальное сознание и зачастую свою этническую идентичность) переинтегрироваться в Армянство
должны быть удостоены нашего положительного отношения. Необходимо преодолеть
различия, возникшие между нами в основном по объективным причинам.
Явления, наблюдаемые в среде исламизированные
армян и их потомков от смешанных браков, различны: некоторые из них, как мы уже
говорили, гордятся своими армянскими корнями и начинают по особенному
относиться к этому, другие пытаются игнорировать это обстоятельство, дабы не
удостоиться в обществе ярлыка «гявур» или
«враг-армянин», а третьи испытывают враждебное отношение к армянам (что
обусловлено, в том числе, психологическими причинами), исповедующим
христианство.
Безусловно,
печально, что у отчужденных потомков (или потомков от смешанных браков)
исламизированных армян мы нередко видим признаки искаженных или «испорченных»
качеств, присущие нашей нации, армянскому антропологическому типу. Тем не
менее, нужно осознать, что есть люди, имеющие армянские корни и, что самое
главное, интересующиеся своими корнями, пытающиеся познать себя. Поэтому
следует не напрочь опровергать существование исламизированных армян и их
потомков, а наоборот, разработать соответствующие методы, найти грани общения с
ними.
Рубен
Мелконян, НОФ «Нораванк» |
