С
1993г. Турция в связи с активизацией военных действий в Нагорном Карабахе
закрыла свою границу с Арменией. С тех пор между двумя государствами нет
полноценных дипломатических отношений, экономическое и торговое сотрудничество
осуществляется через третьи страны. До последнего времени Турция выдвигала в
качестве предусловий для нормализации отношений с Арменией ряд требований,
связанных с карабахским конфликтом, а также процессом признания Геноцида армян
со стороны организаций армянской диаспоры.
Вместе с тем, вышеуказанные предусловия для
нормализации отношении, за исключением проблемы признания Геноцида – самой
острой и чувствительной для Анкары проблемы в общем блоке армяно-турецких
отношений – в реальности не были теми вопросами, которые являются приоритетными
для Турции или же турецкого общества. Можно даже утверждать, что
закрытыми границами и продолжающимся отсутствием полноценных отношений со своим
восточным соседом Турция поставила свою региональную политику в отношении
Армении (да и всего Южного Кавказа) в зависимость от позиций третьей страны –
Азербайджана.
Со
своей стороны, политической элитой Армении примерно с конца 1990-х гг. была
сформирована и использовалась некая концепция использования фактора Геноцида в
качестве «неконвенционального оружия», ресурса
давления для открытия границ и налаживания отношений с Турцией. Учитывая
ограниченность возможностей влияния Еревана на Анкару, Армения пыталась
использовать фактор особой чувствительности Турции к тематике Геноцида в
качестве стимулирующего средства для нормализации отношений.
Тем
не менее, за весь почти 15-летний период (1993–2008гг.) продолжалась оставаться
некая константа армяно-турецких отношений: Турция держала
закрытой армяно-турецкую границу и фактически осуществляла коммуникационную «полублокаду» Армении (стараясь путем экономического
прессинга принудить Ереван к уступкам в вопросе Геноцида и карабахского
конфликта), а Армения пыталась использовать фактор Геноцида и возможность
косвенного влияния на Анкару со стороны Брюсселя и Вашингтона для принуждения
Турции к изменению ее позиции и к открытию границ. Единственным важным
исключением в этом ряду, видимо, следует считать период работы
Турецко-армянской комиссии по примирению (TARC) в 2001–2004 гг., в ходе которого во всяком случае на экспертном уровне в Турции
начали раздаваться голоса о желательности скорого открытия границ и нормализации
отношений с Арменией. Надо также отметить, что в той или иной
степени на отношения влияли и итоги общих региональных процессов: вторжение США
в Ирак в 2003г. и вызванное нежеланием Турции пропустить американские войска
через свою территорию в Северный Ирак резкое ухудшение отношений Анкары и
Вашингтона, динамика переговоров Анкары и Брюсселя о членстве Турции в ЕС,
российско-турецкое сближение и т.д.
Таким
был общий региональный фон в армяно-турецких отношениях к началу 2008г., когда
наметился резкий поворот, вызванный как внутренними причинами и политической
волей руководства двух стран, так и изменившимся геополитическим контекстом как на Южном Кавказе, так и в более широком
региональном измерении.
В
феврале 2008г. в Армении состоялись новые президентские выборы, сменилось
руководство. Новоизбранный президент С.Саргсян одним
из первых получил поздравления именно со стороны своего турецкого коллеги А.Гюля и премьер-министра Р.Т.Эрдогана.
Смена руководства в Армении и одновременно раздающиеся среди некоторых
представителей экспертных кругов Турции голоса о политической
бесперспективности блокады Армении со стороны Турции создавали предпосылки для
начала нового этапа усилий по нормализации двусторонних отношений. Хотя,
конечно же, начать все «с чистого листа» у Еревана и Анкары не получилось –
сказывался исторический груз и сложность проблемы для обоих
сторон, имеющиеся инерция односторонних действий и глубокое недоверие.
В
мае 2008г. в Москве, на встрече с представителями армянской диаспоры России
президент С.Саргсян публично объявил о своем
приглашении президенту А.Гюлю посетить Ереван для
совместного просмотра 6 сентября футбольного матча между сборными Армении и
Турции. По мнению многих экспертов, приглашение турецкому президенту посетить Ереван не случайно было озвучено именно в Москве –
этот факт символизирован собой изменение или хотя бы корректировку политики
России в вопросе налаживания армяно-турецких отношений. Видимо, армянскому
руководству удалось убедить Кремль в том, что перспективы налаживания отношений
Еревана с Анкарой не будут происходить за счет армяно-российских
военно-политических отношений. Впервые Россия не только не стала чинить
препятствия армяно-турецкому диалогу, но и сама попыталась содействовать этому.
Как свидетельствует пресса, в ходе визита в июне 2008г. главы российского МИД
С.Лаврова в Турцию (вскоре после московского приглашения С.Саргсяна
А.Гюлю) российский министр с турецким руководством
обсуждал, в том числе, и вопросы налаживания армяно-турецких отношений.
Начавшаяся в ночь на 8 августа 2008г.
«Пятидневная война» между Россией и Грузией поменяла весь региональный контекст
и создала новую политическую реальность, новый статус-кво на Южном Кавказе.
Турция попыталась также сыграть «свою игру» в ходе кризиса, утвердить свое
новое место в кавказской региональной политике. Это проявилось, в частности, в
виде первоначального запрета Анкару на проход американских кораблей через
черноморские проливы к берегам Грузии. Изменившиеся политические приоритеты Турции
проявились и в виде выдвинутой ею (при согласии Москвы) новой политической
инициативы по региону Южного Кавказа – т.н. «Кавказской платформы
стабильности».
Сказалась
результаты августовского кризиса и нового статус-кво и на общем фоне
армяно-турецких отношений, ускорив их общую динамику и создав новые предпосылки
для нормализации, ранее серьезно не учитывающиеся политиками и экспертами.
Например, проявившиеся в результате этой войны коммуникационные риски Грузии
подстегнули интерес уже в первую очередь Анкары к возможности открытия границ с
Арменией и использования ее территории в качестве некоего альтернативного
транспортного и даже энергетического коридора для Турции. В
контексте результатов «Пятидневной войны» и временного прекращения
функционирования всех коммуникационных и энергетических проектов, проходящих
через Грузию, со стороны ряда турецких экспертов и политиков, даже на уровне
главы МИД Турции Али Бабаджана, стали высказываться
мнения, что «Армения могла бы стать также альтернативой для прохождения
газопровода, идущего на Запад со стороны Каспийского моря по территории Грузии,
ставшей ненадежной после российской интервенции».
В
целом, можно утверждать, что «Пятидневная война» в Южной Осетии значительно
активизировала, а вернее – реанимировала кавказскую политику Турции. Во многом
именно под ее влиянием, как считают многие эксперты, в Анкаре и было принято
окончательное политическое решение о беспрецедентном визите президента Турции А.Гюля в Ереван 6 сентября 2008г. Попутно в ходе событий
августа-сентября 2008 г. вновь подтвердилось, что в общем формате
армяно-турецких отношений карабахская проблематика имеет лишь инструментальное
значение и в политических приоритетах Анкары значительно уступает по
актуальности вопросу признания геноцида или же налаживания нормальных отношений
с Арменией в контексте амбиций Турции на членство в Европейском Союзе.
Августовский
кризис 2008г. на Южном Кавказе вновь показал прагматическую значимость
географии в армяно-турецких отношениях, в том числе исходя из коммуникационных
приоритетов Анкары на востоке. Армянский маршрут коммуникационного выхода
Турции в Центральную Азию для Анкары короче, выгоднее, дешевле, а после
российско-грузинской войны – может быть еще и безопаснее.
Визит
президента А.Гюля по приглашению своего армянского
коллеги в Ереван 6 сентября 2008г. стал действительно историческим и заложил
основы для дальнейшего политического диалога двух стран. К тому же, в настоящее
время можно уверенно констатировать, что и региональный контекст первой
половины 2009г. создает чрезвычайно удобный момент для налаживания отношений
между Арменией и Турцией. Впервые Россия не только не мешает, но даже
содействует налаживанию армяно-турецких отношений, и это находит понимание у
Турции. Правда, Россия пытается делать это за счет регионального влияния США,
но с учетом того, в новой американской администрации Б.Обамы
кавказский вектор не будет столь приоритетным, у Анкары есть
все основания наедятся, что турецко-российский диалог не будет вызывать
у Вашингтона столь острую реакцию. В свою очередь, ЕС всегда приветствовало и
поддерживало любое продвижение в армяно-турецких
отношения и особенно в вопросе установления полноценных дипломатических
отношений и открытия границ.
Одним
из важнейших результатов 2008г. в армяно-турецких взаимоотношений стало
фактическое разделение армяно-турецких отношений от карабахской проблематики и
взаимоотношений обеих стран с Азербайджаном. Можно уже констатировать это как
некую данность, и представляется, что этот факт в перспективе будет способствовать
большей безопасности и стабильности на Южном Кавказе, т.к. снижает вероятность
возобновления боевых действий в зоне карабахского конфликта. Ведь Баку уже не
сможет так безусловно надеяться на Анкару в
военно-политическом аспектах карабахского конфликта. С другой стороны, одно из
последствий августовского кризиса на Южном Кавказе – подписание президентами
Армении, Азербайджана и России Московской декларации от 2 ноября 2008г. также
можно рассматривать как первую попытку достичь
реального компромисса между конфликтующими сторонами в Нагорном Карабахе. А это
уже дает Анкаре легитимную возможность форсировать нормализацию отношений с
Арменией, исходя из того, что открытием своих границ Турция будет
способствовать продолжению армяно-азербайджанских переговоров по Нагорному
Карабаху, с учетом положений Московской декларации и последующего Хельсинкского
документа глав МИД ОБСЕ.
Вместе
с тем, необходимо признать, что продолжающиеся оставаться закрытыми границы с
Арменией и неурегулированность отношений с Ереваном
делают Турцию уязвимой для внешнего давления со стороны ведущих мировых игроков
– США и ЕС. Фактор неурегулированных армяно-турецких отношений, в комплексе с
проблемой признания Геноцида, дает возможность некоторым политическим силам в
Брюсселе и Вашингтоне использовать их в своих интересах как рычаг влияния на
Анкару во многих вопросах, связанных с Турцией – от перспектив членства Турции
в ЕС до будущего статуса северных курдонасленных
районов Ирака. Тем более, что концепция коммуникационного удушения Армении так
и не привела к существенным результатам – Армения продолжает экономически
развиться в условиях «полублокады», хотя открытие
границ имело бы для Армении (как впрочем и для
восточных регионов Турции) очень важнее положительное значение.
В
свою очередь, открытие границы с Арменией на востоке позволит Турции получить
важнейшие политические и пропагандистские дивиденды на Западе – в первую
очередь в диалоге с ЕС. Армения, в свою очередь, в случае открытия границ с
Турцией и установления полноценных двусторонних отношений сможет в политической
сфере значительно повысить уровень своей безопасности, а в экономической –
эффективно использовать коммуникационные возможности Турции для своего
дальнейшего развития.
А
общим итогом налаживания двусторонних отношений станет большая открытость,
формирование более стабильного и безопасного региона, а также активизация
процессов европейской интеграции Турции и Армении. Появляющиеся
в последнее время в СМИ информация об активно ведущихся переговорах между
Арменией и Турцией, ожидаемые последствия визита в начале апреля 2009 г.
президента США Б.Обамы в Турцию (особенно в
преддверии даты памяти жертв Геноцида – 24 апреля) дают все основания надеяться
на кардинально новые изменения в отношениях двух стран, вплоть до открытия
границ и налаживания полноценных дипломатических отношений.
Сергей
Минасян,
НОФ
«Нораванк» | 
